— Кто с тобой, Иван-дурак? — вопрошал змей.

Кажется, он решил пойти на переговоры. Но пику для уничтожения глаза чудовища я нашел. Лучше придержу при себе, на всякий случай, чтобы глаз монстру выкалывать не голыми руками и не маленьким кинжалом.

— Неб, колдун из Шемахи, — я решил немного соврать, все равно не проверит змей полученную информацию, а толковать, как я очутился в лесоморских землях, мне не очень-то и хотелось.

— Правду всю говори, колдун! — проклятье, зрит в корень, я стиснул зубы, перебегая к другому дереву, чтобы избежать кисельного душа.

И тут добавляю информацию об отделе и владычестве Обеими Землями, рискованно близко подбираясь к хвосту змеюки.

— Милагрес Янсен, — выходя из леса, вся в добрых побуждениях, кланяется перед Апопом девочка.

А я тем временем бегу по непробиваемой стрелами розовой чешуе змея, цепляясь за выступы, карабкаюсь выше, чтобы как можно скорее очутиться у него на макушке и вонзить палку в глаз. Я одержим этой идеей. Если змей и вправду Апоп, мое средство против него подействует как нельзя более кстати.

— Эй, гламурная змеюка! — хихикнул Иван, поняв, что надо отвлекать нашего врага от битвы. — Хочешь знать, куда мы идем? На запад!

Ответ точный и совершенно бесполезный, Апопу придется поразмыслить, как бы сформулировать свои желания иначе. А я уже почти дополз, изодрав в кровь локти, колени и грудь. Пика, которой я собирался ослепить врага, была тяжела, но я изо всех сил сжал ее зубами, боясь потерять. Липкая сосновая смола не так приятна на вкус. Зубы после упокоения страшного змея придется чистить весьма долго. Противно, но иначе никак.

— Так к кому путь-дорогу держите? — изменил вопрос страж реки, минуты жизни которого сочтены.

Уже сотню раз я успел поблагодарить бабку, что она сохранила для меня в сундуке непробиваемые шемаханские кожаные штаны и прочный халат, не то бы после маневров со змеем я бы точно обогатился парой сотен шрамов по всему телу.

— К Лешему! — ответил Дураков.

— Зачем он вам нужен? — сощурив изумрудные глаза, вопросил змей, изогнувшись дугой.

Это уже плохо, я чуть не сорвался и пнул врага носком одного из сапог.

— Секрет! — приложив палец к губам, радостно выпалила Милли.

Но ее ответ уже не интересовал Апопа. Он заметил мою спланированную атаку и принялся во что бы то ни стало мешать мне. Схватившись за серебристую гриву змея одной рукой, второй я взял палку, уготовленную для страшного убийства сказочного персонажа. В метании копий я не силен. Жаль, лука нет, выстрелил бы куда более метко. Попадание в извивающуюся мишень, что может быть сложнее!

— Что ты задумал, аспид? — шипел змей.

Ну все, настал мне конец. Умру во второй раз. Однако пока есть надежда, отдел странных явлений не сдается — первое правило из манускрипта молодого бойца.

— Не рожденные в Лесоморье вздумали попасть в наш миррррр! — взвыл змей трубным голосом, а я кинул палку и…

…промазал. Однако чья-то серенькая осиновая пика угодила-таки в глаз моему врагу. Предсмертный клич змея нарушил тишину леса, и названный мной Апопом начал погружаться под воду… точнее, под молоко. Вместе со мной.

Еле успел спрыгнуть и выплыть на противоположный берег. И тут я понял, зачем предназначался мост на кисельной реке. Розовая жижа оказалась коварней зыбучих песков в бескрайних кеметских пустынях. Сделав пару шагов, я понял, что стою по бедра в киселе. И процесс засасывания моего тела продолжался. Ноги не двигались.

— Эй, Неб! — это Иван и Милли перебежали реку по мосту и сбросили мне кушак Дуракова.

На мою удачу я стоял неподалеку и смог дотянуться и ухватиться за край. Иначе бы стал кому-то закуской в малиновом киселе. Подумать противно. Кстати…

Очутившись на мосту, я косо глянул на Милли и поинтересовался:

— Как тебе киселек с малиной? Вкусненький? А теперь представь, сколько добрых молодцев сгинуло на этих берегах? Их плоть с малиновым соком вкушала ты, девонька!

Как и следовало ожидать, Янсен свесилась через перила. Кисель с молочком явно не пришелся ее желудку по вкусу.

— Зачем ты так? — нахмурившись, поинтересовался Дураков.

— А это я ей за один аппетитный завтрак отомстил, — отмахнулся я.

Однако передышка оказалась короткой. Вдруг забурлила молочная река, и из нее поднялась уже знакомая розовая чешуя. Прищурив выбитый колом Ивана левый глаз, грозный змей взирал на нас и готов был разорвать на части. Самоуверенность не пошла на пользу. Я ошибочно обозвал это создание Апопом. Схватив Милли за талию, я бросился под густую хвою пихт на берегу. Кипящая молочная река и разгневанный одноглазый змей оставались позади. Впрочем, никто не говорил, что нам обязательно нужно убить это чудовище. Заполучение его сердца в наши планы, как помнится, не входило.

Айкая и ойкая, выскочили мы на стежку, ведущую в хвойный лес. Обернувшись, я заметил, как вскипевшее молоко начало выходить из берегов, а взбешенный змей орал на все Лесоморье. Иван с Милли завизжали словно резаные поросята, увидев, надвигающуюся на нас пену.

— Молоко убежало! — взвыл Дураков и бросился наутек по стежке.

Но, увы, ему хватило двух шагов, чтобы пропахать носом землю. Мы с Милли не намного обогнали несчастного программиста: я изо всех сил врезался лбом в липкий от смолы ствол сосны, а девочка свалилась на мягкое место.

— Что за хренотень? — нервно вскрикнул программист, глядя на приближающееся молоко, которое уже начало смешиваться с желеобразной массой берегов.

— Кисель! — взвыла Милли, разглядывая лапти, покрытые тонким слоем розовой слизи.

Я предпринял тщетные попытки стянуть сапоги, но в итоге только вымазал руки в противной на ощупь жиже.

Первая волна кипятка обрушилась за несколько шагов от того места, где, держась за ствол стоял Иван Дураков.

— Сматываемся! — приказал он, хватая девочку за руку.

Я взял Милли за другую руку, и мы, дико крича, без оглядки кинулись по стежке. Мы столь быстро перебирали ногами и так рьяно стремились убежать от кипятка, даже забыли о том, что у нас все подошвы в киселе.

Милли болталась между нами с Иваном, не задевая ногами земли, и визжала. Не прошло и нескольких секунд, как мы ушли из поля поражения кипящим молоком, но не собирались останавливаться. Змей, знаете ли, длинный, выползет из реки и достанет нас в лесу. Инстинкт самосохранения подсказывал, что надо скорее уходить подальше, пока есть силы.

Мы не заморачивались, куда бежать, когда стежка разошлась на развилке вокруг обросшей мхом сосны.

И только почувствовав, что не держу Милли за руку, я обернулся. Неподалеку от меня, недоумевая, стоял Иван Дураков, а Янсен лежала на спине, ногами к дереву. Она отчаянно мотала головой, закрывая руками лицо.

— Бооооооольно же! — выла она.

— А что случилось? — поинтересовался программист.

Мы с ним переглянулись. Девочка, потирая лоб, уселась посреди дороги.

— Вы меня в дерево впечатали! — фыркнула она. — Примерно так же, как мышонок Джерри поступал с котом Томом.

Мы с Иваном синхронно посмотрели сначала на девочку, потом на сосну, а затем друг на друга.

— В киноооооо это быыыыло веееесело, — заревела Янсен. — А это таааак бооольно!

Хорошо еще в сознании и не тошнит, только девочки с сотрясением мозга нам не хватало! Пошатываясь, Милли встала на ноги и медленно побрела по тропе.

— Слушай, Неб, — игриво подмигнул мне Дураков, — а давай ее в следующий раз горячим утюгом расплющим… как в мультике!

Еще бы он объяснил, что такое мультик и зачем над девочкой так издеваться. Пока мое чувство юмора не понимает всех шуток людей из другой эпохи. Точно! Зато слова Ивана нашли своего слушателя. Милли тут же принялась молить, чтобы злобный агент отдела странных явлений не осуществил своей гнусной мечты.

Дураков, махнув мне, зашагал по левой стежке. Милли обалдело посмотрела вслед и обернулась туда, откуда мы прибежали. Возвращаться назад — попадать в кипящую молочную реку. Идти по другой дороге — нарываться на неприятности в одиночку. Выбора у Янсен не оставалось, она потерла шишку и медленно побрела следом за нами.