— Судил нас арбитр высокой квалификации, которого давно знаю по бундеслиге, и мы с ним приятно пообщались. А комментировать судейство не буду. Я должен оценивать своих игроков, а не людей, мне неподвластных. У нас своя работа, нам нужно думать о ней.
Не знаю, чего стоили главному тренеру «Спартака» эти слова — но вистов Черчесов в этот момент, убежден, набрал немало. Потому что показал себя человеком, который умеет быть сильнее собственных эмоций.
Выяснилось, кстати, что вел так себя Фандель совсем не случайно: на утреннем предматчевом совещании, узнав, что у обеих команд есть по милицейской машине сопровождения с мигалкой, он устроил истерику, почему такую же не предоставили ему. «Спартак» вообще не имел на это права, а Российский футбольный союз не обязан был это делать. Капризность рефери была вызвана мини-инцидентом с делегатом УЕФА, который попал в небольшую аварию. Фанделю не хотелось последовать его примеру или попасть в пробку, но, поскольку другие арбитры ни о чем подобном никогда не просили, исключение не сделали и для «Селтика». Кто мог знать, что в результате «Спартак» останется без Лиги чемпионов?..
На той же послематчевой пресс-конференции Черчесов произнес еще одну знаковую фразу: «Я всегда со своими футболистами». Прозвучала она в ответ на журналистскую критику в адрес Романа Шишкина и Дмитрия Торбинского, которые действительно провели невразумительный матч. У тренера всегда есть соблазн не то чтобы переложить вину на футболистов, но дать прессе понять, что на поле выходит не он, а игроки — и не все делают то, чего от них ждут. Этого соблазна Черчесов тоже избежал. Настоящая работа над ошибками не терпит огласки и публичности — эта истина для молодого тренера одна из первейших.
К тому моменту Черчесов блестяще дебютировал в чемпионате России, в семи матчах одержав шесть побед при одной ничьей (в упоминавшемся уже Владивостоке). Но еврокубки — это совсем другая ступень, другая стадия проверки тренерской зрелости. Не только из-за уровня соперника, но и из-за накала эмоций, которые неопытного человека могут захлестнуть и заставить сказать лишнее. Ничего подобного у главного тренера «Спартака» европейская проверка на прочность не выявила.
Черчесов никогда публично не ругает своих игроков. Один на один он легко может их расплющить (один из его законов: «Нелицеприятные вещи футболист должен знать от меня, а хорошие ему пусть администратор говорит»), но в газетах и на телевидении из этих слов не появится ни одного. Это для игроков особенно важно. «Терпения у меня много. А когда заканчивается терпение, начинается выносливость», — еще один черчесовский афоризм. Это даст плоды в случае с Калиниченко, на котором я вскоре остановлюсь подробнее. Кстати, еще один его характерный жест — зачастую, когда кто-то из его игроков непредумышленно ошибается, Черчесов поддерживает его аплодисментами — иллюстрация того же тезиса: «Я всегда со своими футболистами».
Черчесов никогда не скажет дурного слова о коллегах-тренерах. Когда главный тренер Валерий Газзаев после чудом спасенного его командой на 94-й минуте матча со «Спартаком» произнесет неадекватно-высокомерное: «Вам еще работать и работать, чтобы обыграть ЦСКА!», в красноречивом взгляде Черчесова будет читаться и недоумение, и даже, как мне показалось, презрение — но вслух он не скажет ни-че-го.
Или еще случай. Главному тренеру «Зенита» голландцу Дику Адвокату недобросовестные переводчики неправильно изложили высказывание Черчесова перед матчем «Спартака» с клубом из Питера.
В «Зенит» вложены большие деньги, в связи с этим многие говорят, что команда обязана стать чемпионом. Сложно бороться с таким соперником? — спросили главного тренера «Спартака».
Мы тоже вкладываем в команду деньги. Но больше — душу.
Никакого противопоставления здесь не было: Черчесов не сказал, что «Зенит» вкладывает в команду деньги, а «Спартак» — душу. Но Адвокату перевели именно так, и тот в гневе наговорил колкостей вроде того, что не уважает тренера Черчесова.
Многие ожидали, что спартаковский тренер — особенно после красивой победы над питерцами со счетом 3:1 — не упустит возможности сказать в адрес Адвоката что-нибудь едкое. По крайней мере, не сомневаюсь, что Газзаев на его месте поступил бы именно так. Не дождались. Черчесов спокойно сообщил, что к голландцу относится с уважением, а его резкости связывает исключительно с неправильным переводом черчесовских высказываний. И все — тема, которая обещала любителям «жареного» столько пищи, моментально была закрыта!
Черчесов никогда не сошлется на травмы и недоукомплектованность. Потому что ссылка на кадровые проблемы — это косвенное унижение тех, кто вышел на поле. Унижение его игроков — пусть они, может, и не лучшие в мире.
— Я не самый молодой человек, но молодой тренер, — рассуждал как-то Черчесов. — Мне надо концентрироваться на своей работе. А она в чем-то похожа на ту, что я делал прежде. Будучи вратарем, стоял на границе — и сейчас стою. Если бы начал валить все на игроков — тот не забил, этот не отобрал, третий провалился, — я-то тогда зачем здесь нужен?
Может, когда-нибудь он и изменится. Популярный телекомментатор и публицист Василий Уткин предположил, что нежелание Черчесова и его молодых коллег (Слуцкого, Кобелева и других) критиковать своих игроков и судей связано с не расшатанной еще тренерскими стрессами нервной системой. Дескать, на таком уровне они работают с недавних пор — и пока им хватает выдержки ни на кого не срываться. А будет ли хватать лет через пять — десять — большой вопрос.
Возможно, и так. Но есть и другая версия. Тренеры нового поколения — «граждане мира», в большинстве своем они играли за границей, знают иностранные языки, образованны и незашоренны. Запад привил им некий кодекс отношений в футболе, который они не нарушают и нарушать не будут.
Какой из двух вариантов вернее — поймем через те самые пять — десять лет…
А еще на пресс-конференциях Черчесов любит отшучиваться. Питерские репортеры, скажем, допытывались после матча с «Зенитом»:
— И все-таки игра была принципиальной, если учесть отношения с «Зенитом»?
Отношения у меня только с женой. Или:
Вы же сами были вратарем…
— Да еще каким!
Он щедро дает возможность недоброжелателям рассматривать свои слова как браваду и самолюбование. Кто-то скажет, что в его репликах слишком много «я». Как, например, экс-спартаковец Игорь Шалимов:
— К игрокам Черчесов относится очень грамотно, они его уважают. И за то, что публично он всегда на их стороне, и за содержание тренировок — разнообразие упражнений, дисциплину, восстановление. Плюс он спартаковец. Но, на мой взгляд, эгоцентризма у Черчесова явный перебор. Лично у меня это вызывает антипатию, не верю, что с таким подходом он достигнет многого. А вот если свое «я» он поумерит, то все для тренерских успехов у него есть.
Соглашаться с Шалимовым или нет — право читателей, для того я и привел эту дискуссионную цитату. Один из футболистов охарактеризовал манеру поведения главного тренера так: «Уверенность, граничащая с самоуверенностью. Но так и надо. Для нас это гораздо лучше, чем постоянные сомнения и колебания».
А еще, по-моему, лучше, когда «я» в человеке много, чем когда его нет.
Да и не стоит к его эпатажным фразам на встречах с репортерами относиться с тоскливой серьезностью. После матча с «Москвой», когда Черчесов и Леонид Слуцкий выдали на двоих шедевральную пресс-конференцию с россыпью острот (но и по делу немало сказав тоже), пару моих коллег уходили из зала ворча: «Что они за клоунаду устроили?» Я не выдержал и ответил: «Скучные вы люди! Вам было бы лучше, если бы они сейчас начали бормотать банальности: «Игра была интересная, результат закономерный, наши футболисты строго выполнили установку на матч»»?
От Черчесова этого они никогда не дождутся.
— Во-первых, на вопросы с подвохом хочется с подвохом и отвечать, — объяснял свою позицию в интервью главный тренер «Спартака». — Во-вторых, стараюсь облегчить нелегкий труд журналистов, да и свою непростую участь тоже. В-третьих, не могу допустить, чтобы на моих пресс-конференциях люди скучали — тогда кто придет в пресс-центр после нашего следующего матча?! Видите ли, футбол сам по себе настолько серьезен, что хочется хотя бы после него в компании репортеров немножко пошутить.