Поверьте, неслучайным после пресс-конференции оказалось следующее наблюдение. Черчесов вышел из подтрибунного помещения, уже было сел в свой автомобиль — но увидев, что рядом стоит Евгений Гинер, распахнул дверцу, вышел и пожал президенту ЦСКА руку. Несколько минут Черчесов с Гинером вполне оживленно беседовали. В трех метрах стоял Газзаев. Незамеченным он остаться не мог. Думаю, Черчесов просто смотрел сквозь него. Хотя допускаю, что зрение мне изменило…
Комментатор и публицист Василий Уткин написал: «Только задумайтесь: какого же животного страха должен был натерпеться у себя на скамейке Валерий Георгиевич, как же ему было темно и страшно находиться в секундах от поражения, если по итогам матча, где с его командой делали то, что с морковкой делает терка, а с гуталином — пребывание между щеткой и ботинком, — он сказал вот так! О матче, в котором еле уползли…. Это чистой воды самораскрытие персонажа.
Как прекрасна жизнь! Писателю, драматургу или журналисту, возможно, вообще было бы не дано придумать настолько яркую историю. В нескольких секундах — какие смысловые бездны!
А жизнь делает это буквально в секунды. Без напряга.
Спасибо ей».
Фраза Газзаева сразила наповал всех без исключения. Мне же она напомнила высказывание Олега Романцева на одной из предсезонных встреч с болельщиками в бытность главным тренером «Спартака»: мол, фанаты ЦСКА получат право разговаривать с вами на равных, когда их команда столько же раз станет чемпионом, как «Спартак». Совсем скоро после этой тирады времена в российском футболе круто переменились.
Глубоко убежден: слова, которые произнес Газзаев, он даже в самом большом порыве торжества говорить не имел права. Да, шесть с половиной лет тренер — обладатель Кубка УЕФА не знает неудач в матчах со «Спартаком» и имеет право на законную гордость по этому поводу. Но гордость для уважающего себя и окружающих человека не должна переходить в заносчивость. Это не прибавляет автору подобных реплик даже не профессионального (хотя и его тоже), а человеческого авторитета. Да и забывать, что в свое время тот же «Спартак» в чемпионате СССР обыгрывал его «Динамо» со счетом 7:1, Газзаеву бы тоже не следовало. И о победе «Спартака» над его «Спартаком-Аланией» в золотом матче-96 — тоже.
И Газзаев не забыл — будьте покойны. Эти занозы сидят внутри него навсегда. Он не может простить «Спартаку», что в биографии человека, который, как гласит название его книги, «Приговорен к победе», есть такие страницы. Другим обидчикам — «Айнтрахту», «Вардару», «Лиллестрему», МТК — он отомстить не может. Остается «Спартак»…
Даже самые страстные поклонники армейцев после дерби 2 сентября произносили словечко «отскочили». Со стороны профессионала было бы проявлением мужества и благородства это признать. Благо, Газзаев в своей карьере достаточно выиграл, чтобы после любого матча сохранять хладнокровие и объективность взгляда. Но гордыня перевесила эту объективность. И, думаю, Черчесов страшно рад ноябрьскому сообщению президента ЦСКА Евгения Гинера, что Газзаев останется главным тренером армейцев. Отпустить его в другой клуб, не поквитавшись, для главного тренера «Спартака» будет невыносимо…
Всех этих мизансцен — как и гола Янчика, и самого матча — главный поклонник красно-белых вживую не видел. После игры очень хотелось услышать впечатления Леонида Федуна — но у VIP-ложи Лужников выяснилось, что председателю совета директоров клуба пришлось вылететь в срочную командировку по основному бизнесу. На матче присутствовала только его супруга.
Помните высказывание Георгия Черданцева об «отделе на седьмом этаже»?..
*****
Очень важно было, как отреагирует на второй «удар Тайсона» Черчесов.
Реагировать-то было на что.
В последнюю спартаковскую атаку, за 30 секунд до истечения добавленного времени, пошли всего двое — Павлюченко и Калиниченко. Форвард отдал партнеру пас на правый край и, казалось, побежал открываться в штрафную. Более того, Калиниченко даже услышал его голос, требовавший паса.
Потому и отдал, не глядя, вместо того, чтобы спокойно укрыть мяч корпусом и убивать время у углового флажка.
Но, видимо, в последний момент уставший Павлюченко почувствовал, что сил на рывок у него нет, а у Калиниченко сработал рефлекс — если партнер крикнул, откликнуться пасом. В результате мяч попал к вратарю ЦСКА Мандрыкину, и пошла контратака.
После неудачного паса Калиниченко обстоятельства еще должны были совпасть невероятным роковым образом. Чтобы никто из восьми оставшихся сзади полевых игроков не смог перестроиться и «накрыть» армейцев в центре поля. Чтобы Павлюченко, все-таки совершивший дикий для 94-й минуты рывок назад, на мгновение не успел сыграть в мяч, а не в Рамона. Чтобы из-за травмы Штранцля применяемая красно-белыми при стандартных положениях соперников персонально-зонная система обороны дала сбой — и Игнашевич во время штрафного остался без опеки. Чтобы Янчик после сброса Игнашевича сориентировался на полсекунды раньше Дедуры, а Плетикосе не хватило полумига, чтобы среагировать на удар…
Калиниченко уходил с поля, схватившись за голову. Он был уверен, что этот матч для него в спартаковской футболке — последний.
И, проходя мимо журналистов в смешанной зоне, сказал им одну фразу: «Валите все на меня».
Вот за это Черчесов отчитает Калиниченко по полной программе. Скажет, чтобы больше игрок таких вещей никогда не произносил. Потому что команда и выигрывает, и проигрывает, и играет вничью вся. Без деления на правых и виноватых. Без поиска людей, на которых нужно все свалить.
Черчесов не произнес в адрес Калиниченко ни одного укоризненного слова — кроме уже приведенных. Ни в печати, ни внутри команды. Может, разве что один на один — но об этом не знает никто, кроме них двоих.
Калиниченко, совестливый и порядочный человек, в кулуарах якобы заявил: «Меньше всех, кому я хотел бы нас…ть в этом клубе, — это Черчесову. А получилось так, что ему-то я больше всех и нас…л». Хотя «в кулуарах» всякое могут насочинять — но образ мыслей полузащитника, скорее всего, был передан верно.
Посмотрите, кстати, что вообще сказал об этой игре Черчесов. Подчеркиваю: на пресс-конференции, через несколько минут после того, как матч закончился.
Ребятам надо сказать спасибо. Играть 120 минут с «Селтиком» — не самая легкая задача. А это было всего четыре дня назад. Тем не менее вы видели, с какой страстью, самоотдачей, желанием играла команда против ЦСКА.
Справедлив ли, на ваш взгляд, ничейный результат?
Если к исходу игры получился счет 1:1, значит, это и есть справедливый закономерный итог.
Вы представляете, что бы на месте Черчесова ответил на такой вопрос Газзаев?..
Сравните, кстати, слова Черчесова с высказыванием Шавло после той же игры с ЦСКА: «У нас есть виновные. Но это не для прессы. Сами разберемся».
А потом Черчесов отправился домой, куда к нему отметить день рождения приехали, насколько мне известно, четыре близких друга. Представителей ФК «Спартак» среди них не было.
Утром следующего дня главный тренер красно-белых пробежал по Сокольникам свой обязательный 12-километровый кросс.
И ему стало легче.
Он почувствовал, что жизнь продолжается.
Но уже в следующем туре, против «Локомотива», после финального свистка на поле черкизовского стадиона творилось какое-то форменное дежавю. Опять последняя секунда, опять штрафной, опять неразбериха — только теперь бросили одного не Игнашевича, а Асатиани, который и забил. Как это может быть? Почему? Тогда — 1:1 вместо 1:0, теперь — 3:4 вместо 3:3. Три потерянных за две секунды очка — и «Зенит» уже сравнялся со «Спартаком» по очкам…
Третий «удар Тайсона».
Эмоции были почти те же, что в Лужниках. Быстров, доказывая что-то попавшему минутами ранее в штангу Дзюбе, грохнулся перед ним на колени (может, в этот момент и надорвалась крестообразная связка полузащитника?). Плетикоса безутешно сидел в воротах, которые у него не было шансов спасти. Автор хет-трика Павлюченко, не видя никого вокруг, первым ринулся в сторону раздевалки. Ощущения у него были, должно быть, такие же, как у форварда сборной СССР Игоря Беланова после трех голов и поражения от Бельгии в 1/8 финала чемпионата мира 1986 года. Что он еще должен был сделать, чтобы команда победила?..