Случается также, что какой-нибудь тяжелый удар сражает проповедника, например, собрат, которому доверялось более, нежели кому-либо, оказывается изменником. Иуда попирает ногами того, кто так доверял ему, и мужество проповедника падает. Мы все очень склонны доверяться бренной плоти, и эта склонность наша служит для нас причиною многих скорбей. Тяжело также видеть, когда изнемогает и поддается искушению кто-либо из наших близких, уважаемый член нашей общины, когда он бесчестит свое священное звание. Это даже хуже всего. Это заставляет проповедника страстно желать своего удаления в какую-либо хижину или в дикую пустыню, где он мог бы укрыться навсегда от людей, чтобы не слыхать более кощунственных насмешек безбожия. Десять лет работы не отнимут у нас столько сил, как то могут сделать подобные люди в несколько часов. Споры, разлуки, сплетни и полные ненависти отзывы также могут приводить в уныние даже наидостойнейших пастырей. Суровые жестокие отзывы тоже сильно действуют на чувствительные натуры. Многие из лучших пастырей, вследствие беспокойной полной различных затруднений жизни своей, обладают чрезвычайно тонкой чувствительностью - слишком тонкой для нашего мира, каков он есть... Жизненный опыт закаляет душу против жестких ударов, сопряженных с нашим великим служением; но вначале они сильно поражают нас. Испытания истинного пастыря душ очень многочисленны. Те же из них, которые переносим мы от близких нам людей, гораздо тяжелее, нежели получаемые нами от злейших врагов. Пусть не принимает нашего звания никто, стремящийся к тихой, спокойной жизни; если же и примет его такой человек, он с ужасом убежит от нас.
Немногим дано испытать столь сильный ужас и мрак духовный, как то пришлось мне, после известного несчастия в Серрейском музыкальном собрании. Долго не мог я отделаться от чувства безмерной душевной тяжести и безграничного уныния. Страшная тревога, панический ужас, масса раздавленных до смерти людей и днем и ночью стояли перед моими глазами и положительно отравляли мне жизнь. Я чувствовал себя, как говорится в псалме: "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!" Из этого ужасного мрака извлекли меня внезапно как бы прозвучавшие в душе моей слова утешения: "Посему Бог и превознес Его". Величие Христа сказывается и в самом страдании верных рабов Его. Эта истина вывела меня снова из тьмы бури в мирную пристань, к спокойному созерцанию жизни. И если бы постигло когда-либо что подобное кого из моих собратий, то я очень прошу его, уповать на помощь Божию и терпеливо ожидать ее.
Случается еще, что иногда уже как-то слишком умножаются наши скорби, следуя одна за другою, подобно испытаниям Иова. Тогда смущение и беспокойство, вызываемые ими, отнимают у нас весь душевный мир наш. Безостановочно падающие капли долбят даже камень; точно также и постоянно появляющиеся одна за другою скорби расстраивают наше душевное настроение. Если, например, случается, что к тревожным мыслям о скудости, недостаточности материальных средств внезапно присоединяется болезнь жены, потеря ребенка, затем еще - жестокие отзывы слушателей о вас, оппозиция сослужащих диаконов, холодность со стороны прихожан, тогда готовы мы бываем воскликнуть с таковым: "Все это на меня!" Когда возвращался Давид в Секелаг и узнал, что город сожжен, все разграблено, жены и дети взяты в плен, а народ хочет побить его камнями, тогда "укрепился" он "надеждою на Господа, Бога своего". Скорби, следующие беспрерывно одна за другою, особенно тяжелы; они помогают друг другу и безжалостно разрушают наше спокойствие. Волна за волною, набегающие друг на друга, сильно мешают работе пловца. Место, где сходятся два моря, опасно даже для превосходнейшего судна. Если бы было устроено так, что между двумя скорбями всегда бывала бы пауза для нашего отдохновения, то душа имела бы время подготовиться к следующим новым скорбям. Но когда скорби, подобно острому граду, безостановочно устремляются на голову путника, тогда уже даже страх нападает на него. Одна лишняя капля переполняет чашу, и можем ли мы удивляться, если столь ужасно страдаем, когда наливается и на нас эта лишняя капля?
Иногда бывает, что страдания приходят на нас неизвестно откуда и почему; и тогда еще тяжелее нам справиться с ними. Безотчетное уныние не прогонишь никакими разумными доводами. Арфа Давида не в состоянии смягчить их. Можно с одинаковым успехом бороться с туманом, как и с этою бесформенной, неопределенной и все затемняющей собою пустотой безнадежности. В подобном случае мы даже не жалеем сами себя. Нам кажется неразумным и даже грешным так скорбеть без видимого повода; но в то же время мы тоскуем и грустим в глубине своей души. Если бы те, кто смеются над подобною меланхолией, сами испытали эту пытку хотя в течение часа, их смех прекратился бы. Может быть и возможно было бы одним решительным усилием смахнуть с себя уныние; но откуда же взять это усилие, когда весь человек как бы охвачен страшным бессилием? Искусство доктора и проповедника могли бы соединиться в подобном случае, и оба нашли бы здесь обширное поле для своей деятельности. Но нужна здесь лишь рука небесной помощи, чтобы отодвинуть железные засовы, столь таинственно замыкающие дверь упования нашего и ввергающие наш дух в мрачную темницу. Когда мы увидим, наконец, эту спасающую нас руку, то не воскликнем ли вместе с апостолом: "Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтоб и мы могли утешить находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих" (2Кор.1:3-4)... Симон утонул бы, если бы Спаситель не подал ему руку. Злой дух рвет и грызет бедного человека, пока мощное слово не прикажет ему выйти из него. Если овладела нами страшная боязнь, если ужасный кошмар давит нас, стоит лишь взойти над нами солнцу правды, и все страшилища мрака тогда побегут от нас. Но ничто иное не в силах рассеять этот мрак души нашей. Тимофей Роджерс, автор сочинения о меланхолии, и Симон Броун, написавший несколько чудных статей о ней, постарались доказать нам, как бессильна всякая человеческая помощь, когда отнимается свет у души человеческой.
Если спросят нас, почему рабы Владыки Иисуса Христа столь часто приближаются к "сени смертной", то ответ на этот вопрос не далеко искать. Все это лишь свидетельствует о том, как Господь влечет к Себе наши сердца и как хорошо сказано: "Не оружием или собственною силою можете вы достичь этого, но лишь Духом Моим". Мы должны быть употреблены как орудия Его, но слабость, присущая нам, не должна быть сокрыта. Мы не можем разделять с Ним Его славу, она подобает одному Ему, Творцу всего. Человек должен сначала отрешиться от всего своего и затем уже становится сосудом Духа Святого. Он должен понять, что сам он - не более как сухой лист, развеваемый ветром, и только укрепленный благодатию свыше может сделаться медною стеною, о которую сокрушатся все враги истины. Отвратить работника от гордости очень трудно. Беспрерывные успехи и неувядающая радость о них - это более, нежели может перенести наша слабая природа. Мы должны разбавлять водою наше вино, иначе мы потеряем рассудок. Я свидетельствую, что те, кого Господь возвеличивает видимо, терпят большею частью какое-нибудь тайное наказание, несут особый какой-либо тяжелый крест, несут затем - чтобы не возомнить о себе слишком много и не попасть чрез это во власть диавола. Как часто называет Господь Иезекииля: "сын человеческий!" Среди самого полета своего к неизреченному свету, в то самое время, как получает он силу лицезреть величие и славу Творца, и в это самое время поражает его слух название "сын человеческий" и отрезвляет его сердце, которое без того, быть может, забыло бы о дарованных ему милостях Божиих. Подобные смиряющие, но вместе с тем и исцеляющие испытания необыкновенно поучают нас в периоды нашего уныния. Они говорят нам, что мы лишь слабые, хилые, легко утомляющиеся "сыны человеческие"...
Но все эти унижения и испытания служителей Божиих умножают среди людей прославление Господа: она заставляют их благодарить Бога за ту помощь, какую получают от Него, а когда лежат они пред Ним в прахе, тогда ублажает Бога их вера в Него. Радостно тогда исповедуют они свою преданность Ему и еще более утверждаются в любви к Нему. Столь зрелые в этом отношении люди, как некоторые из наших старейших проповедников, никогда бы не сделались тем, что они есть теперь, если бы не претерпели они всех этих испытаний и не научились бы сознавать собственную пустоту и ничтожество всего окружающего. Слава Господу за все эти скорби и испытания! Чем более горького испытаем мы здесь, тем блаженнее будет для нас будущая жизнь, да и на земле все будет идти для нас лучше, если пройдем мы эту великую школу скорбей.