* * *

В связи с появлением в Китае конца XX в. стихийного религиозного движения "Фалуньгун" необходимо обратиться и к официальному толкованию политики КПК в отношении религии и свободы вероисповедания в настоящее время. Судя по тому, что публикуется в китайской печати (см., например, статью Лю Чжункана "Марксизм о религии" в журнале "Синьцзян шэхой цзинцзи", 1998, номер 4, с. 1?8), теперь прежде всего подчеркивается, что КПК руководствуется в своем отношении к религии следующими принципами:

- в сфере идеологии религия и научный социализм противостоят друг другу;

- нельзя запрещать религию административно-приказными и полицейскими методами;

- с точки зрения государства религия - это частное дело человека;

- борьбу с религией следует подчинять общей задаче революционной борьбы пролетариата;

- последовательно осуществлять свободу религии и вероисповедания;

- необходимо неустанно вести атеистическую пропаганду.

При этом в "новый период строительства социализма" в КНР, то есть начиная с 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва (конец 1978 г.), следует исходить из следующего:

- религия - это общественно-историческое явление, а не только явление в сфере идеологии;

- религия в условиях социализма существует на протяжении длительного времени;

- противоречия в сфере религии - это противоречия внутри народа;

- необходимо с осторожностью подходить к соотношению религий и национальных проблем;

- главное в отношении религии - избегать "левизны", но также и других уклонов;

- следует объединять массы верующих и неверующих и отказаться от бытовавшего в прошлом примитивного стремления добиваться уничтожения религии;

- управлять религиозными делами на основе законов; начиная с 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва КПК в известной степени ослабила руководство этой работой, поэтому имело место ненормальное развитие религии, религиозная деятельность выходила за рамки политики партии и законов государства; необходимо усилить управление религиозными делами и в то же время усилить строительство законодательной базы, поставив на рельсы закона всю эту работу;

- активно вести дело к взаимному соответствию религии и социалистического общества; именно в этой связи следует воспринимать высказывание Цзян Цзэминя, которое он сделал 7 ноября 1993 г. на всекитайском рабочем совещании по вопросам единого фронта, а именно: "Проведение в жизнь политики партии в отношении свободы вероисповедания и религии, а в равной мере и усиление на основе закона управления делами в сфере религии - все это имеет своей целью достижение взаимного соответствия религии и социалистического общества".

* * *

В целом представляется очевидным, что позиция КПК по вопросу об отношении к религии, к деятельности религиозных организаций характеризуется двойственностью, т.е. позволяет принимать совершенно противоположные решения в соответствии с тем, что сочтет целесообразным руководство партии. При этом все зависит от ситуации: если руководство КПК считает, что та или иная религиозная организация не угрожает руководящему положению Компартии Китая в стране, деятельность этой религиозной организации дозволяется; если же в деятельности любой из религиозных организаций обнаружится то, что будет сочтено угрозой власти КПК в Китае, деятельность такой религиозной организации будет запрещена. О совместимости, взаимном соответствии и вечной гармонии религиозных организаций и КПК говорить не приходится. Более того, по сути дела, имеется в виду, что именно религия и в новых, нынешних условиях жизни в КНР должна приспосабливаться к социализму, а никак не наоборот: ни сама КПК, ни то, что она полагает сегодня современным социализмом в КНР, не собираются приспосабливаться к религии. Подразумевается, что необходимо лишь всемерно усиливать управление религиозной деятельностью со стороны КПК и КНР.

* * *

В связи со всем тем, что происходило в 1990-х гг. и с самой КПК и с движением "Фалуньгун", представляется, что, если рассматривать их взаимоотношения как своего рода "игру", тогда вполне очевидно, что каждый из "партнеров" по этой "игре" в одно и то же время и переоценивал свои силы, и недооценивал силы своего "партнера". КПК не сумела справиться методами идейно-воспитательной работы с членами партии и с беспартийными массами, находившимися под влиянием движения Ли Хунчжи. Партийцы в относительно значительном числе пошли в религиозную организацию. Для них не было проблемой совмещение партийного воспитания в духе атеизма и принципов своеобразной ветви необуддизма, предлагавшегося Ли Хунчжи.

Более того, уже упоминалось о том, что часть из них, в том числе люди с 30-летним стажем пребывания в КПК, занимали в движении "Фалуньгун" должности функционеров, становясь одновременно членами сразу как бы двух "партий": КПК и "Фалуньгун". (Вообще говоря, можно вспомнить, что в истории КПК в XX в. случалось, что члены КПК были в то же время и членами партии Гоминьдан Китая или членами ВКП/б/.) КПК пришлось в конечном счете призвать членов партии к партийной дисциплине, а в отношении движения Ли Хунчжи применить, используя органы государственной власти, административные методы, чтобы прекратить деятельность организации Ли Хунчжи. Жилища Ли Хунчжи и активистов "Фалуньгун" подверглись обыскам. Самих активистов задерживали. Появилось сообщение о смерти одной из активисток, находившейся под арестом.

Одним словом, КПК недооценила влияние "Фалуньгун" и "нового Будды" на людей, в том числе на партийцев, и переоценила свое моральное воздействие на массы нынешних китайцев. С другой стороны, движение "Фалуньгун" в 1999 г. переоценило свое влияние в обществе и недооценило силу партийно-административного механизма власти в стране. В то же время необходимо принимать во внимание, что, по сути дела, движение "Фалуньгун" выступило в качестве организации гражданского неповиновения или квазигражданского неповиновения. Ведь оно не захватывало власть, не применяло никаких форм насилия. Оно "не дотрагивалось" до представителей власти. Оно лишь демонстрировало властям, что среди населения Китая существует массовый протест против поведения чиновников партийно-государственного аппарата, что правящая политическая партия потеряла или теряет всякий моральный авторитет, поэтому было бы лучше для населения страны, если бы власть добровольно была передана религиозной организации, то есть "Фалуньгун", которая, во всяком случае, гарантирует чистоту и нравственность поведения своих последователей, буде в их руки попадет власть.

Из событий 1999 г. также следовало, что в случае проведения в Китае свободных выборов, такая организация, как "Фалуньгун", могла бы провести своих представителей в органы законодательной и исполнительной власти.

* * *

Кампания по подавлению деятельности "Фалуньгун" оказалась затяжной. На протяжении тех семи лет, с 1992 по 1999 гг., когда эта организация возникла и работала совершенно открыто, КПК продолжала свою обычную идеологическую и пропагандистскую деятельность. При этом она всегда руководствовалась принципом несовместимости религиозного мировоззрения и идеологии партии, марксизма, идей Мао Цзэдуна, теории Дэн Сяопина. Однако Компартии Китая в ходе "мирного сожительства" или "мирного соревнования" с идеями Ли Хунчжи не удалось одержать победу. В деятельности "Фалуньгун" принимали участие не только беспартийные, но и члены КПК, даже некоторые ее функционеры. Идеология КПК в том виде, в каком она существовала и развивалась в 1990-х гг., не смогла воспрепятствовать распространению взглядов Ли Хунчжи среди значительной части населения КНР, не смогла сдержать существенный рост численности его организации.

После того как все это стало очевидным, во второй половине 1999 г., были предприняты другие, то есть партийно-дисциплинарные и административные, меры борьбы против "Фалуньгун".

Кампания борьбы против Ли Хунчжи и его движения вылилась в два этапа, или, другими словами, в ее ходе можно выделить две волны. При этом можно еще раз отметить, что эта кампания началась без какого бы то ни было нового крупного повода. Вполне вероятно, она была развернута после того, как дискуссия в руководстве КПК была завершена и было принято соответствующее решение.