Размах деятельности организации Ли Хунчжи проявлялся также в том, что ей на службу были поставлены современные средства информации; не говоря уже о телефоне и массовых изданиях учебника, - пленки, дискеты, компакт-диски, телефакс, Интернет и т.д. Работа велась с большим размахом. Это и понятно, так как пришлось удовлетворять потребности миллионов верующих в учебниках и видеокассетах, в дисках с записью музыки, сопровождающей упражнения. Ли Хунчжи говорил, что каждый, кто желает овладеть комплексом упражнений и, по сути дела, приобщиться к движению, должен читать учебник, просматривать видеокассеты, слушать музыку, под которую выполнялись упражнения. Все это выпускалось массовыми тиражами. Играли роль и упомянутые обещания, что занятия такого рода позволят не тратить деньги на лекарства и врачей. И люди платили: за приобщение к деятельности движения, за то, чтобы их приняли в группу занимающихся изучением комплекса упражнений под руководством наставника. Например, в Харбине платили по 53 юаня с каждого, в иных местах плата достигала 100 юаней. Платили за учебник - за книгу Ли Хунчжи по 20 юаней за экземпляр. Цена видеопленок и дисков доходила до 300 юаней.
В целом по стране за книги и учебники только в 1993?1994 гг. движение получило 428 тысяч юаней, а при создании групп последователей учения было собрано 789 тысяч юаней, т.е. в общей сложности 1 217 000 юаней (это примерно 135 тысяч долларов США). Когда во второй половине 1999 г. была начата по всей стране кампания осуждения деятельности организации Ли Хунчжи, то власти утверждали, что Ли Хунчжи уклонялся от уплаты налогов, а также что его родственники приобрели в Пекине и в Чанчуне дома и автомашины.
Одним словом, как это обычно и бывает, рядом сосуществовали и духовная жизнь, и грубо материальная сфера деятельности. Все это делалось совершенно открыто на протяжении семи лет.
Запрет "Фалуньгун"
Движение Ли Хунчжи возникло в первой половине 1990-х гг. Это было время, когда власти КНР только-только перевели дух после событий на площади Тяньаньмэнь в Пекине, где произошли выступления молодежи и интеллигенции с требованиями гласности, свободы и демократии.
Реагируя на тяньаньмэньский шок, власти пошли двумя путями. С одной стороны, завинчивались гайки, был установлен строгий контроль за возможностью появления, особенно в среде студенчества и интеллигенции, новых выступлений за демократию; при этом проводилось расследование, шли поиски тех, кто в той или иной степени был причастен к событиям 1989 г. (Нельзя забывать, что они имели место не только в Пекине, но также почти в двух десятках крупных городов страны.) С другой стороны, предпринимались меры для того, чтобы стабилизировать положение, успокоить людей, дать выход разного рода критическим настроениям в обществе. При этом, в частности, было сочтено, что определенные послабления могут быть сделаны и в отношении деятельности религиозных организаций различного толка.
Вероятно, власти считали деятельность организации Ли Хунчжи в какой-то степени даже полезной, ибо она давала занятие части населения, которая таким образом отвлекалась от других, возможно с точки зрения властей более вредных, действий. Тем более что на практике в начале деятельности общества Ли Хунчжи речь шла лишь об организации групповых занятий полезной для здоровья дыхательной гимнастикой пожилыми людьми, пенсионерами главным образом.
Однако так было только до той поры, пока движение Ли Хунчжи не превратилось в слишком массовое, а предпринимаемые им акции не стали, по мнению властей, опасными. За семь лет существования, к 1999 г., организация настолько выросла, что стала защищать завоеванные ею позиции в общественной жизни страны, идя даже на прямую конфронтацию с властями; наиболее явное выражение этого - молчаливая забастовка более десяти тысяч человек у входа в резиденцию высших руководителей КПК и КНР в 1999 г.
Вообще говоря, акция у ворот Чжуннаньхая в апреле 1999 г. не была единственной или первой. Еще до этого движение Ли Хунчжи время от времени "пробовало силы", выступая (в форме молчаливых забастовок) с протестами против критики деятельности этой организации в средствах массовой информации. Это случалось в различных городах страны, в том числе в 1998 г. около Пекинского телецентра. Однако власти не придавали этим эпизодам большого значения, и эти инциденты каждый раз мирно разрешались. В общей сложности с апреля 1998 г. по апрель 1999 г. было проведено 18 таких акций; в каждой из них принимали участие от нескольких сотен до нескольких тысяч человек.
* * *
Что касается событий 25 апреля 1999 г., то Ли Хунчжи утверждал, что он ничего не знал заранее. Очевидно, он хотел представить эти действия исключительно как стихийную реакцию последователей его движения на действия властей, ущемляющие их права. Ли Хунчжи утверждал, что никакой организационной работы в этой связи в движении не проводилось, да и что вообще движение нельзя рассматривать как организацию в привычном в КНР смысле слова. Ли Хунчжи создавал впечатление, что его организационная работа ограничивается чисто внутренними и незначительными установлениями.
Кстати, в апреле 1999 г. сам Ли Хунчжи находился в США, где он постоянно живет с 1993 г. Правда, вечером 22 апреля, за три дня до событий у Чжуннаньхая в Пекине, он проездом из Америки в Австралию прилетел в столицу КНР, где пробыл сорок четыре часа. Вскоре после полудня 24 апреля он вылетел из Пекина в Сянган, откуда 27 апреля направился в Австралию.
События 25 апреля 1999 г. в Пекине - это реакция на появление 19 апреля того же года в журнале Тяньцзиньского педагогического университета "Цин шао нянь кэцзи болань" статьи научного сотрудника Института теоретической физики Академии наук Китая Хэ Цзосю, озаглавленной "Не могу согласиться с тем, чтобы молодежь занималась дыхательной гимнастикой". Именно эта статья была расценена последователями Ли Хунчжи как написанная с ведома руководства КПК и КНР и как организованное начало подавления движения. В связи с этим и начались молчаливые забастовки сначала в Тяньцзиньском педагогическом университете. Уже 22 апреля в них приняли участие более трех тысяч человек, а 23 апреля, когда Ли Хунчжи находился в Пекине, число участников акции возросло до шести с лишним тысяч человек. Власти утверждали, что утром 24 апреля организацией Ли Хунчжи на места было направлено уведомление о сборе сторонников движения у ворот Чжуннаньхая.
Власти КНР сделали также вывод о причастности Ли Хунчжи к организации событий 25 апреля 1999 г. и задним числом осудили в июле того же года эти выступления как деятельность незаконной организации, как нарушение ею общественного порядка. При этом не приводилось никаких ссылок на закон. Ни судебные органы, ни прокуратура не высказали своего мнения. Очевидно, было сочтено, что в данном случае достаточно решения руководства ЦК КПК.
Статья 36 Конституции КНР, в частности, гласит: "Граждане КНР имеют свободу вероисповедания. Никаким государственным органам, общественным организациям и отдельным лицам не разрешается принуждать граждан исповедовать или не исповедовать какую-либо религию, не разрешается также дискриминировать их за исповедание или неисповедание какой-либо религии. Государство охраняет нормальное отправление религиозной деятельности. Никому не разрешается использовать религию в целях нарушения общественного порядка, нанесения вреда здоровью граждан и ущерба государственной системе образования. Религиозные организации и религиозные дела неподконтрольны зарубежным силам".
Объясняя свое решение о запрете деятельности организации и движения "Фалуньгун", власти КНР утверждали, что учение Ли Хунчжи "не является религией". Таким образом, ЦК КПК (общественная организация!), министерства гражданской администрации и общественной безопасности КНР выступили в качестве обладателей права определять, что является и что не является религией; органы законодательной власти и органы правосудия в этом участия не принимали.