ГЛАВА 30

Утро, плотно напичканное событиями, перетекло в пустой и бесполезный день. Олег вдруг оказался не у дел, как будто уже пережил все, что отмерено судьбой на сутки вперед. Жизнь заложила крутой вираж. Сегодня Олег в полной мере ощутил, что вчерашний день не повторится. Никогда. Мосты разрушены, и за спиной руины. Взросление закончилось. Нужно было обустраиваться в новом, жестком мире, от которого не приходилось ждать подарков. Будущее представлялось беспросветным, как хмурый день.

Неожиданно сквозь толщу тяжелых, сизых туч пробилось солнце. Его появление в пору унылой, зимней хмари было сродни чуду. Солнечный луч будто заблудился и попал по ошибке на стылую землю, покрытую лишаем грязного снега. Солнце осветило часть высотного дома, окрасив сероватый бетон в теплый, шафрановый цвет. Освещенная стена резко контрастировала с холодными, голубыми тонами, которыми была выписана остальная улица. Игра света и тени делала картину нереальной, словно сошедшей с полотен импрессионистов.

Несколько мгновений солнце горело на оконных стеклах, а потом небо снова затянуло тучами. Луч погас, и дивное видение исчезло. Олега стоял, как громом пораженный. А может это знак? Или постоянное нервное напряжение сделало его слишком суеверным?

Казалось, никто и не заметил этой краткой улыбки природы. Погруженные в сиюминутные проблемы, люди были слишком заняты, чтобы видеть мимолетные чудеса.

Лишь на Олега капля солнца подействовала почти магически. Он ощутил приподнятость, сродни той, что в творчестве зовется вдохновением. Он с удивлением отметил, что слух и зрение обострились до невероятности. Он четко видел мелкие буквы на рекламном щите, которые было невозможно различить человеку даже со стопроцентным зрением. Однако постепенно в беспричинную эйфорию стало вкрапливаться легкое чувство тревоги. Олег уже знал, что радостное возбуждение часто бывает предвестником приступа, апофеозом которого становится кратковременное отключение от реальности.

За мгновения просветления приходилось платить долгой депрессией и мучительной головной болью. Пока не поздно нужно было спешить домой, чтобы там укрыться от шума и пестроты. Олег размашисто зашагал к своей многоэтажке. Голова работала на редкость ясно, доставая из подсознания слышанные когда-то вскользь факты. Вдруг вспомнился Юлий Цезарь, который, по словам историков, болел падучей, но мог усилием воли предотвратить приступ. А вслед за этим всплыл вопрос: что если попытаться удержаться на краю пропасти под названием транс? Олег ничего не терял в случае неудачи, но если все же повезет… Подобно птице Феникс, надежда возрождалась вновь.

В прихожей по-прежнему царил беспорядок. Битое стекло захрустело под подошвами ботинок, но Олег не обратил на это внимания. Сбросив на ходу куртку, он прошел в ванную, торопливо разделся, встал под душ и включил холодную воду.

Тугие, ледяные струи ударили по телу. У Олега перехватило дыхание. Не давая себе времени опомниться, он встал под душ с головой в надежде, что холодная вода заставит надвигающийся приступ отступить. Кожа покрылась пупырышками. Низвергаясь, вода шумно стучала о чугунную ванну. Она падала отвесной стеной. Кафельные стены ванной, похожие на тетрадный лист в клеточку, теряли свой геометрический рисунок. Линии размывались, и наконец Олега накрыла голубая завеса.

Очнувшись, он увидел, что лежит в ванне. Из душа под большим напором хлестала вода. От холода кожа приобрела синюшный оттенок, но озноба не было. Пульсирующая головная боль заглушала все прочие ощущения. Олег с трудом поднялся на ноги и выключил душ. Завернувшись в полотенце, он запоздало почувствовал как сильно замерз. Хотелось горячего чаю. Оставляя за собой мокрые следы, он через силу побрел на кухню.

Чайник казался пудовым. Поставив воду кипятиться, Олег порылся в коробке, где мать хранила лекарства. Выдавив на ладонь пару таблеток «Анальгина», запил их горячей водой из-под крана и, не дожидаясь, пока чайник вскипит, побрел в свою комнату. Укутавшись в плед, он повалился на диван и зарылся лицом в подушку.

Он спал без сновидений и проснулся, когда на улицы города уже просочились сумерки. Боль отступила, но слабость еще опутывала тело. На задворках сознания брезжила какая-то важная мысль, которую Олег пытался вытащить из мусора прочих мыслишек. Постепенно она обретала четкие очертания, пока не созрела в решение. Олег знал, как распорядиться своим ненавистным даром.

Он нашел в телефонном справочнике номер известной газеты.

– Редакция газеты «Московский комсомолец», – почти сразу же ответил женский голос.

– Мне нужен кто-нибудь, кто занимается происшествиями.

– Как вас представить?

– Воропаев. Олег.

– Ждите. Сейчас я вас соединю.

В трубке зазвучала мелодия.

Миша Незнанский, которому выпало в этот день дежурить в отделе происшествий, как раз перешел на очередной уровень «тетриса». Именно в тот момент, когда скорость увеличилась и игра потребовала максимум концентрации, телефонный звонок отвлек его от экрана. Цветные кубики неуправляемо повалили вниз, и на мониторе возникло окошко с надписью «конец игры».

Миша ругнулся и нехотя поднял трубку. Не то, чтобы он не любил общаться с населением. Иной раз звонки в редакцию были нужны позарез. Рубрика постоянно жаждала новой крови. К счастью, в многомиллионном мегаполисе всегда находился какой-нибудь идиот с топором или тесаком, чтобы было чем заполнить отведенные под происшествия строки. Сегодня урожай был богатым, как никогда, и очередной звонок погоды не делал. Можно было расслабиться.

– Отдел происшествий, – привычно проговорил Миша.

– Я хочу… У меня есть для вас предложение, – сбивчиво начал Олег.

– Вы, по-видимому, не туда попали. Это отдел происшествий, – повторил журналист.

– Да, я знаю. Я могу предсказывать разные вещи. Помните взрыв в метро? Это тогда я звонил, а не террорист.

– Эта тема уже не актуальна, – сказал Миша, не особо вдумываясь в слова.

– Я не о том. Я хочу у вас работать.

– Это в отдел кадров, – переадресовал его Миша.

– Пожалуйста, не кладите трубку, – взмолились на том конце провода. – Я могу предсказывать разные вещи. Вы сможете печатать об этом вперед остальных.

Поднаторевший на своем месте Незнанский уже не сомневался, что звонит один из психов, которые одолевают редакцию звонками и письмами, озвучивая свои фобии.

– У нас в штате предсказатель не предусмотрен, – устало сказал журналист.

– Вы мне не верите? Но это правда. Скоро будет цунами.

– В Черном море?

– Нет, где-то в Азии, – ответил звонивший, не оценив иронии в голосе журналиста.

– Почему в Азии? – спросил Миша, начиная получать от разговора удовольствие.

– Там у всех глаза узкие. Сначала люди будут на берегу рыбу собирать.

– А что там рыба по берегу гуляет?

– Нет, ну там ее много будет валяться. Люди будут ее прямо руками собирать. А потом поднимется огромная волна. Она смоет все. Дома разрушит. Я вам все расскажу, а вы можете об этом написать.

– Мы бы с радостью, но это не к нам. Мы пишем про то, что уже случилось. А вам надо позвонить в «Оракул» или «Тайную власть».

К Мише за перегородку заглянул его коллега Иван. Посчитав разговор завершенным, Незнанский положил трубку.

– Что это тебя в мистику повело? – осведомился Иван.

– Очередной шизоид хотел к нам в предсказатели наняться.

– Конец света предсказывает?

– Почти что. Цунами.

– Да, сейчас половина населения со сдвинутой крышей. Перекурить не хочешь?

Олег обескураженно положил трубку. Он не ожидал отказа и рассчитывал, что в газете сразу же ухватятся за его предложение. Впрочем, возможно он действительно обратился не по адресу. Следуя совету незнакомого журналиста, он нашел координаты «Тайной власти». На этот раз осечки быть не должно. Набрав номер, он начал без обиняков: