– Стреляются или сходят с ума… – вслух поразмыслил Скорцени. – Причем делают это, не видя перед собой явного врага и не чувствуя явной угрозы. Надо бы этот метод изучить.

– Но эта афера с Рейх-Атлантидой может закончиться тем, что мы все здесь постреляемся или посходим с ума! – заорал фон Риттер. – Сделайте что-нибудь, Скорцени! Проведите переговоры с этим Консулом, с их Правителем Внутреннего Мира! Вытащите нас отсюда!

Скорцени долго и молча выслушивал его, а затем совершенно спокойно спросил:

– Вы давно пользовались своим личным оружием, господин контр-адмирал?

61

Февраль 1939 года. Перу.

Вилла «Андское Гнездовье» в окрестностях Анданачи.

Офицер задумчиво, с явным неодобрением проследил за омовением Кодара и вернулся к доктору Микейросу. Тело Оливейры уже осматривал врач. Санитары с носилками наготове стояли неподалеку, ожидая его распоряжений, в то время как двое полицейских, держа руки на расстегнутых кобурах, осматривали местность вокруг убитого.

– Отнесите тело сеньоры в машину, – велел офицер санитарам, решив, что врач явно замешкался. Это был тот самый офицер, который наведывался в «Андское Гнездовье», выясняя подробности самоубийства «безумца», уничтожившего плиты. Микейрос сразу же узнал его.

– Она убита, – вынес, наконец, свой вердикт эскулап. – Ударами в сонную артерию и в висок.

– Чтобы определить это, не обязательно заканчивать медицинский факультет университета, – иронично заметил капитан. Медики явно не пользовались у него уважением. – Положите ее на носилки, парни, – вновь обратился к санитарам. – Вы здесь больше не нужны.

– А тот? – кивнул врач в сторону перенесенного из-за скалы «стража».

– Того мы осмотрим сами. Для него будет лучше, если он окажется мертвым. В любом случае увезет его другая машина. Акт вы подпишете потом.

– Воля ваша, сеньор капитан, – повел плечами врач. Это был средних лет мужчина, которому не первый раз приходилось выезжать на вызовы с полицией, и он давно привык к стилю работы полицейских, а главное – приучился не задавать офицерам полиции лишних вопросов.

Когда санитары начали поднимать тело Оливейры, доктор Микейрос бросился к ним, но капитан преградил ему путь.

– Не надо, сеньор Микейрос, – сказал он, еще плохо представляя, что означала эта попытка остановить санитаров. – Они – сильные ребята и знают свое дело.

– Куда они собираются ее везти?

– В больницу, – сдержанно ответил капитан, пытаясь не смотреть ему в глаза. – Как и полагается в таких случаях. Я – капитан Баррас. Вы в состоянии ответить на несколько вопросов?

Грэг промолчал. Не произнося ни слова, они проследили, как тело кладут в машину скорой помощи, которая тут же умчалась в городок.

– Итак, доктор Микейрос, вы в состоянии ответить хотя бы на два-три моих вопроса?

– Может быть, – тяжело выдохнул Микейрос. – Спрашивайте, капитан. На несколько вопросов меня еще хватит. Но лучше спросите сеньора Кодара. По-моему, он знает абсолютно все. В то время как я – почти ничего. Мне вообще трудно понять, что здесь, собственно, происходит.

– Где он?! – осмотрелся капитан.

– Как где? Вот он… – начал было Грэг, но, увидев, что у водопада рыцаря ордена космических братьев уже нет, осекся… – Очевидно, он в доме. Здесь произошла жуткая схватка, и он ужасно устал. К тому же, его чуть не покалечили.

– Позовите из дома сеньора Кодара, – приказал капитан полицейскому, приблизившемуся, чтобы доложить, что никого больше поблизости не обнаружено.

– По-моему, туда никто не входил, – заметил тот.

– Проверьте. Значит, этого сеньора убил Кодар? – кивнул капитан на «Стража Земли», которого уже фотографировал судебный эксперт.

– Нет!

– Кто же, по-вашему?

– С прискорбием извещаю, что этого вынужден был застрелить я. Кодар всего лишь дрался с ним. Но поединок складывался не в его пользу. Они дрались без оружия, используя какие-то ужасные приемы.

– Странные вещи происходят в этом мире.

– Да, странные.

– Я имею в виду, что этот убитый оказался на вашем счету.

– Так уж случилось.

– Понятно, – кивнул капитан. Но, бросив взгляд в сторону своих подчиненных, как бы между прочим добавил: – Хотя лучше было бы, если бы вы не имели к этому никакого отношения.

– Очевидно, вы правы, сеньор капитан.

– Может, стрелял еще кто-то? – уже откровенно подсказывал ему Баррас. – Кодар, например, или кто-то из его единомышленников?

– Да нет, стрелял только я.

– Винтовка висела на стене, и ею мог воспользоваться любой из ваших гостей. Понятное дело, в любом случае вас… оправдают. Надеюсь, – уже не столь уверенно заключил он. – Увидев тело жены, вы имели право на этот выстрел, но речь не только о судьях. Зачем вам накликать на себя гнев террористов, которые, конечно же, захотят отомстить за своего боевика.

– Да, сеньор капитан, это рискованно. Но стрелял только я.

Капитан потер ладонь о ладонь, зачем-то глянул на солнце, будто прикидывал, долго ли оно продержится там, на утреннем небосклоне, и, по-боксерски передернув левым плечом, выразительно развел руками.

– Давая этот совет, я и так погрешил против устава полиции и нерушимости законов нашей благословенной страны, так что если вы настаиваете… Кстати, именно этот человек является убийцей вашей жены?

– Не могу сказать с уверенностью, но…

– То есть вы даже не уверены, что именно он убил вашу жену?! – изумился Баррас. – Послушайте, профессор… Свое отношение к вам я уже засвидетельствовал. Но поймите: если вы то же самое подтвердите для протокола, это признание резко изменит само… понимаете, – с трудом находил нужные выражения капитан, – саму сущность вашего поступка, вашего выстрела, его обоснованность.

– Вы правы.

– Не уверен, что вы действительно понимаете это. Думаю, вам следует успокоиться и пока что стараться не отвечать на подобные вопросы. По крайней мере, столь категорично. Кстати, кто же, по-вашему, убил сеньору Микейрос?

– Андеррас, Оливейру Андеррас, – таково ее настоящее имя. Убийца лежит по ту сторону скалы, за водопадом.

– Что, там есть еще один?! – ошарашенно переспросил капитан.

– Мне успел сказать об этом Кодар. Сам я тела не видел.

– В доме никого не обнаружили! – крикнул полицейский, появившийся на крыльце.

Капитан извлек из кармана основательно потемневший от пота платочек и вытер обильно орошенный лоб.

– Сюжет закручивается, – прокомментировал он, исподлобья глядя на Микейроса. – Итак, убитый там? Почему вы не сказали об этом раньше, доктор? Впрочем, извините, – сразу же спохватился он. – Эй, сержант! – позвал одного из полицейских, которые, осторожно приближаясь к краю плато, осматривали все расщелины на его склонах в районе дома. – Пройдите-ка вон туда, за водопад! Там должен быть еще один убитый.

Выхватив пистолет, сержант бросился в том направлении, куда показал офицер. Туда же поспешил и второй полицейский-рядовой.

– Давайте и мы посмотрим, – молвил капитан, едва заметно прикоснувшись к плечу доктора Микейроса.

– Это ужасный день, сеньор Баррас.

– Согласен, в нашем городе такое случается нечасто.

Выстрел, прозвучавший откуда-то из-за скалы, застал их обоих у водопада. Микейрос замер на месте, а капитан метнулся под прикрытие скалы.

– Что там, сержант?! – встревоженно спросил он полицейского, залегшего неподалеку, за камнем.

– Он ожил, черт бы его побрал?!

– Только для того, чтобы палить в полицейского?!

– Безумнейшее занятие.

– Не стреляйте, он нам нужен! – не очень храбро выдвинулся Баррас из-за скалы.

Услыхав это, Микейрос вернулся на несколько метров назад и, показывая едва заметную тропу, позвал капитана. Петляя между камнями, они начали подниматься на гору, из-под вершины которой бил родник. А когда немного погодя оба взошли на миниатюрный перевал, то увидели, что там, внизу, прямо перед ними, на гладенькой, будто отполированной каменной плите, пятясь на четвереньках, отползает к обрыву человек.