Инженерные работы, которыми занимались все наши воины, были рассчитаны не столько на оборону, сколько на будущее наступление. Сандомирский плацдарм мы подготовили для сосредоточения здесь ударной группировки. Например, каждый артдивизион оборудовал основные и запасные огневые позиции с таким расчетом, чтобы в нужный момент на них могли разместиться артполк или даже артбригада. Все делалось продуманно, строго по плану.

Помню доклад Военному совету начальника инженерных войск фронта генерала И. П. Галицкого. В нем говорилось не только о создании оборонительных рубежей, но и о подготовке лесных массивов для размещения как имеющихся в наличии частей, так и ожидаемых резервов Ставки. Саперы заблаговременно расчистили просеки, сделав их пригодными для проезда автотранспорта, разбили леса на кварталы-квадраты и просеки-улицы, дав им условные наименования. Прибывающие к нам соединения и части имели карту лесов и точно знали квадрат, где им надлежало разместиться. На плацдарме они находили не только образцы блиндажей, наблюдательных и командных пунктов, но и шахтные колодцы с водой, бани и другие сооружения, необходимые для войск. Наши инженерные части установили 240 километров придорожных вертикальных масок, изготовили большое количество маскгазонов, осуществили и другие мероприятия по маскировке оборонительных рубежей, а также мест расположения личного состава и боевой техники.

Наши пехотинцы, артиллеристы, связисты и воины других родов войск соорудили по типовым образцам Ю тысяч землянок, 11 тысяч артиллерийских и минометных позиций, 1160 командных и наблюдательных пунктов, всевозможные укрытия для личного состава и боевой техники. Одновременно создавались магистральные ходы сообщения глубиной до 2 метров и шириной поверху 2,5 метра, что позволяло воинам быстро и скрытно выдвигаться на передний край.

Войска, преднамеренно перешедшие к обороне, жили мыслью о новом наступлении. Их неустанно готовили к этому командиры и политработники. Когда мы прибыли в одну из частей 4-й танковой армии, нас окружили воины. Посыпались вопросы:

— Скоро ли наступление?

— Будет ли Первый Украинский брать Берлин?

Я порекомендовал солдатам настойчивее учиться, старательнее готовиться к победным боям, чтобы сокрушить врага на Висле, дойти затем до его жизненно важных центров и разгромить фашистское логово.

Однажды порученец майор В. А. Иванов пришел из штаба взволнованный и положил на мой стол ворох новых карт.

— Посмотрите, товарищ генерал, что прислали! — радостно воскликнул он, поспешно развертывая новые, хрустящие листы. — Вы видите, что на них написано: «Краков», «Бреслау»… И берлинский лист выдали!

Что ж, в конце 1944 года появилась насущная потребность и в этих листах.

Маршал Советского Союза И. С. Конев, начальник штаба фронта генерал армии В. Д. Соколовский, начальник оперативного управления генерал-майор В. И. Костылев, Военный совет уже давно занимались первоначальными наметками и прикидками, вынашивая замысел зимнего наступления войск 1-го Украинского фронта.

Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб в творческом содружестве с руководством 1-го Белорусского, 1-го Украинского и других фронтов разрабатывали план новой крупной операции, вошедшей в историю Великой Отечественной войны под названием Висло-Одерской.

Подготовка к наступлению шла по всем правилам. Оперативная пауза продолжалась примерно четыре месяца. В условиях войны такая возможность представляется крайне редко, и мы стремились как можно лучше использовать драгоценное время для обучения воинов и сколачивания подразделений.

Занимались все войска, в том числе части первого эшелона, а также штабы соединений и политорганы. Это была настоящая академия, давшая немало знаний и навыков солдатам и сержантам, командирам и политработникам.

Командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев в приказе поставил следующие задачи: "1. Продолжать боевое сколачивание подразделений и частей:

а) к 20. 11. 44 г. во всех дивизиях закончить подготовку к наступательному бою батальона, полка со средствами усиления;

б) продолжать выучку отдельного бойца и сколачивание в наступательном бою отделения, взвода, роты;

в) тактическую подготовку рот, батальонов заканчивать учением с боевой стрельбой;

г) особое внимание уделить отработке вопросов взаимодействия с танками, артиллерией, минометами, авиацией, а также с соседями;

д) провести не менее одного учения в ночных условиях.

2. В тактической подготовке добиться высокой подвижности, маневренности войск. Необходимо выработать умение атаковать с ходу, вести бой в лесу, при полном взаимодействии пехоты с артиллерией, танками и авиацией в осенне-зимних условиях.

Тактическим учениям должны предшествовать тактико-строевые занятия, на которых особо тщательно отработать взаимодействие огня и движения боевого порядка, сквозные атаки на всю глубину батальонного узла обороны противника и провести показные учения"{46}.

Приказ обязывал части второго эшелона заниматься боевой и политической подготовкой 8-10 часов в сутки, а подразделения первого эшелона — 4–6 часов. Войска, несущие боевую службу на переднем крае, периодически подменялись и выводились в тыл для проведения учений.

Командующий и Военный совет фронта уделяли особое внимание штурмовым батальонам, которые должны были первыми прорывать сильно укрепленную оборону врага на сандомирском плацдарме. Во главе этих подразделений стояли смелые, опытные, авторитетные и волевые командиры. В воспитании личного состава им помогали проверенные в боях и хорошо подготовленные политработники.

С командным составом штурмовых батальонов штаб фронта провел показное тактическое учение на тему:

"Действия штурмовой группы при прорыве позиционной обороны противника". Саперы воспроизвели примерную копию сильно укрепленного опорного пункта врага, оборудовали дзоты, траншеи, ходы сообщения, установили трофейные мины, различные инженерные заграждения. Систему огня обороняющихся также построили по немецкому образцу.

Показное учение, проходившее в обстановке, приближенной к боевой, принесло немалую пользу командному составу штурмовых батальонов и рот.

В ноябре и декабре 1944 года Военный совет фронта, руководящие работники штаба проверяли готовность соединений и объединений. Вместе с Маршалом Советского Союза И. С. Коневым мы побывали на учениях с боевой стрельбой в 4-й танковой армии, которой командовал генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко.

— Посмотрите, какой великолепный «зоопарк» организовал на полигоне Дмитрий Данилович! — шутливо сказал командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал Н. А. Новиков. — Здесь и «пантеры», и «тигры», и даже "королевские тигры". Такое разнообразие вряд ли где встретишь.

И в самом деле, на полигоне в качестве мишеней были расставлены различные трофейные танки и самоходки, по которым вели огонь наши воины.

Танкисты, мотострелки и артиллеристы наступали слаженно, взаимодействовали четко, успешно решали тактические и огневые задачи, метко поражая цели с ходу и с коротких остановок.

Когда смолкли выстрелы, к трофейным танкам, выставленным в качестве мишеней, поспешили многие участники учений.

Вместе с членом Военного совета армии генерал-майором танковых войск В. Г. Гуляевым и начальником поарма полковником Н. Г. Кладовым мы подошли к группе воинов, стоявших возле подбитого «тигра». Бывалый танкист, показав молодым воинам на многочисленные пробоины в броне вражеской машины, с гордостью сказал:

— Как видите, наши герои бьют «тигры» в хвост и в гриву. Но бороться с немецкими танками надо умеючи. У «тигра» лобовая броня имеет толщину сто миллиметров, поэтому лезть на рожон не стоит, а лучше всего занять выгодную позицию и бить по бортам, корме и ходовой части вражеской машины. Результат получается отличный!

Ветеран, рассказывавший молодым воинам о вражеской технике и способах борьбы с нею, предложил воинам перейти к следующему «экспонату» — немецкому сверхтяжелому танку Т-VIБ, так называемому "королевскому тигру". Показав палкой на пробоину в башне вражеской машины, танкист весело сообщил: