Кроме того, на диске присутствовали данные о Хулио Рохе со товарищи, о направлении их бизнеса, характеристики секретной лаборатории «Каскад» в Черноголовке, где была создана та самая технология, план поставок наркотиков с использованием каналов корпорации «Каскад».

— Вы понимаете, что это значит? — Президент поочередно посмотрел на Андреева и Красика. — Если сейчас поднять скандал, «Кориолану» в Эль-Таре конец. Скандала быть не должно. Мне достаточно того, что начинает твориться в западной прессе. Бог мой, откуда эти разгромные статьи? Они забыли, с кем имеют дело? Выкапывают какие-то затасканные бредовые сюжеты. На что это похоже? Правильно. Это похоже на кампанию против Президента России. Именно так это и делается. Хорошо бы еще выяснить, по какому поводу весь этот шум. И здесь мы сами, по доброй воле, поднимаем тему продажности и связей с наркобизнесом собственной корпорации? Повторяю по слогам — ни-ко-гда. Победа «Кориолана» необходима мне как воздух.

В этот момент зазвонил спутниковый телефон Андреева — его статус позволял ему не отключаться от внешнего мира во время общения с Президентом. Переговорив в сторонке пару минут, он вернулся, чтобы сообщить:

— Четверть часа назад произошел взрыв в лаборатории корпорации «Каскад» в Черноголовке — той самой лаборатории. Лаборатория практически полностью уничтожена. Есть жертвы. По предварительным данным, технический персонал и охрана. А также ключевые люди из руководства.

— Какое совпадение, господа, не так ли? — горько усмехнулся Президент.

— Похоже, за Алисой действительно следили не только мы, — заметил Красик. — И как только она оказалась у нас, лаборатория взлетела на воздух. Но почему они не тронули Алису?

— А разгадка проста как дважды два, — ответил Андреев. — Кто-то очень хотел, чтобы диск оказался у нас. Ну и что все это значит?

Снова зазвонил спутниковый телефон, на сей раз у Красика.

— Что-то боюсь я этих звонков, — сказал Президент.

Красик пользовался микроскопическими наушниками. Позвонивший ему охранник ещё не закончил доклад, как Красик растерянно обратился к присутствующим:

— Алиса Родионовна пропала.

Алиса отказалась от гостеприимства Красика по нескольким причинам. Она интуитивно чувствовала присутствие чужого внимания — не только людей Президента: неизвестные шли за ней по пятам, и самое неприятное — не знать цели этой слежки. Лучшее, что можно сделать, — исчезнуть из поля зрения всех наблюдателей скопом, каковы бы ни были их намерения. Вторая причина была в том, что за несколько дней Алиса перестала всем доверять, в тотальных масштабах. Всем кроме одного человека.

В прошлой жизни, еще до софитов и экранов, до узнаваемости на улицах и бешеной популярности, она была начинающей ассистенткой режиссера на телевидении, дебютанткой, подающей смутные надежды. В той прошлой жизни, оставившей в душе тихо звенящую ностальгическую струну, приключился у нее недолгий, не более года, роман с Петром Пушкиным, перспективным военным ученым. Впрочем, ее не очень интересовали занятия Пушкина, тем более что он не любил лишних разговоров на эту тему. Роман логично перетек в гражданский брак. Когда Алиса рванула вверх по карьерной лестнице, сожительству так же логично пришел конец. Они редко виделись, перестали делиться друг с другом, словно, соприкоснувшись, оттолкнулись и отлетели друг от друга безболезненно и естественно, что редко, но бывает между симпатичными, независимыми, но разными людьми. В известном смысле их отношения не прекратились. Так или иначе, они встречались, держали друг друга в поле зрения, совместно переживали некие события, часто обменивались электронными посланиями — все, что входит в понятие «остались друзьями».

Сейчас Петр Пушкин оказался единственным человеком, кому Алиса еще верила. Он был как-то связан с историей, в которую она влипла. Оставалась надежда, что если кто-то во всем мире и способен пролить свет на происходящее, то это Петр, ее любимый Петр, так необходимый ей сейчас. Еще Алиса чувствовала, что его надо предупредить и, возможно, этим уберечь.

Все решения были приняты еще по дороге на дачу. Обвести охрану Красика вокруг пальца особого труда не составило. Даже самый осторожный человек теряет бдительность, если имеет дело с зареванной бабой, накачанной транквилизаторами. Просто в бездонных карманах рысьей шубы Алисы всегда валялись стимуляторы, неизменный атрибут современных телевизионщиков. Работать приходилось в любом состоянии, соответственно и взбадривать себя.

Ей, конечно, дали лошадиные дозы успокоительных (успокоительных для Красика, саркастически подумала Алиса), но перед тем как сомкнуть глаза, Алиса приняла нужную безотказную таблеточку. Опасный трюк, но не каждый же день она его проделывает.

Она улизнула с дачи, прихватив мобильник охранника, свитер и куртку жены Красика. В гардеробной рядом со спальней, где ее уложили, был неплохой выбор одежды. Свою заметную шубу она свернула и затолкала за ряды вешалок. Имидж дополнила темными очками и платком.

Нет сомнения, ее скоро найдут. Алисе были необходимы несколько неподконтрольных часов. «Интересно, меня убьют?» — подумала Алиса, пробираясь через какой-то валежник на шум дороги. Там она тормознула машину, доехала до первого населенного пункта. Здесь Алиса выяснила, где находится, вызвала такси и выкинула мобильник охранника. В первом же порядочном городке она обзаведется другим телефоном. В следующем населенном пункте покрупнее (это оказался районный Ногинск) Алиса нашла интернет-кафе. Пока все складывалось неплохо. В диком прикиде, с убранными под платок волосами и странных тонированных очках супруги Красика Алису не признала бы и мать родная. Везде, где было необходимо что-то говорить, Алиса старалась переходить на хрипловатый, отвязный тон. Так, по ее разумению, должны были изъясняться девочки на деревенской дискотеке. В общем, до первого компьютера она добралась без проблем. Вскоре на электронный адрес Петра Пушкина ушло пространное сообщение. Алиса воспользовалась кодировкой, которую ей дал Пушкин, чтобы чужие лишний раз не совались в их переписку. Алиса еще не менее часа ожидала ответа, но так и не дождалась. Программу-минимум она выполнила. Странно, что Пушкин не отозвался. Оставалось добраться до Москвы и кануть в богему — сообщество, способное укрыть любой персонаж тусовки в запутанных лабиринтах ареала собственного обитания. Там понимают желание скрыться от мира и не спрашивают причин.

ПАРИЖ, 2007 ГОД

Даже смог способен превратиться в романтическую дымку, если он окутывает Эйфелеву башню. Париж тонул в изнурительно жарких днях, но вечера были изумительны. В плотном расписании делового визита в Париж была запланирована встреча с представителями Европейского космического союза для отработки деталей совместного проекта по созданию нового телекоммуникационного спутника. Вся неделя расписана буквально по минутам, и Пушкину пришлось уворовывать по часу, по полчаса, по десять минут от каждого дня, чтобы оказаться на Трокадеро именно в этот вечер — якобы невзначай, якобы от нечего делать. Он остановил арендованный в отеле автомобиль напротив ресторана «Сны Луары». Пушкин не был уверен, что Марина сейчас в зале. Он фантазировал — за каким она столиком? Во что одета? В чьи глаза сейчас смотрит? Что заказала? В их расставании была недосказанность, которая по прошествии лет вдруг подошла к критическому пределу, стала невыносима. Никаких истерик — в конце концов, это не по-мужски. Только печаль, растворяющая сердце. Интересно, Марина еще ждет его? Если так, чего больше в этом ожидании — любопытства или такой же печали? Ему хотелось бы ее печали — эгоизм одинокого мужчины. Он поймал себя на том, что крепко сжимает руль автомобиля, который никуда не едет. Наверняка у её исчезновения была катастрофически простая причина. Скорее всего, имя этой причины — мама Лора. Еще вероятней, эту причину зовут жизнь. Уезжаешь в чужой край, начинаешь вживаться в новые обстоятельства, теряешь чувство реальности оставленного за спиной.