— Пока закончим начатое, — ответил Виктор, прикидывая план действий.

Дела в городе удалось закончить быстро: проконтролировать работу стекольщика, подписать контракт на аренду с семьёй афро-американцев, вручив ключ от квартиры маленькой Эмме.

— Давай переночуем в мотеле, — предложил Виктор. — Не хочу оставаться здесь.

— Ты так и не сказал, как дела с учёбой, — поинтересовался Боб.

— Не совсем радужно. У них нет заочного отделения. В ректорате предложили перевестись в другой университет. У меня есть время подумать.

— Ты на кого учился? — с неподдельным интересом спросил младший брат.

— Экономика, бизнес и финансы.

— Хочешь стать банкиром, ходячим пиджаком с белой рубашкой и галстуком?

— Мне больше нравится синий цвет, — показывая на майку, отшутился Виктор.

— А Диего был прав, — заметил Боб, — тебе не мешало бы потратить пару тысяч на одежду.

Виктор оглядел брата с ухмылкой:

— На себя посмотри.

— Я же не изучаю финансы и бизнес.

— А у меня каникулы, — резонно заметил Виктор.

Он уже осознал размеры своего богатства, отказался от прежней жизни, принял произошедшие перемены, но старых привычек носить удобную молодёжную одежду, менять не спешил. То, что надевать официальный костюм когда-то придётся, а может и часто, сомнений не было, только почему-то хотелось отодвинуть этот момент на как можно более позднее время.

Недорогой и удобный мотель братья нашли в нескольких десятках миль от города. Чтобы хорошо отдохнуть, Виктор предложил не спешить продолжать путешествие. Слишком много пришлось пережить и сделать за последние сутки.

— Мне тоже, — согласился Боб.

Уловив настроение брата, Виктор заметил:

— Ты получил по заслугам. Люди не любят, когда с ними ведут себя дерзко, особенно взрослые. Если ты сравнил Максима с гангстером из кинофильма, то в жизни всё намного сложнее. На экране показывают внешние атрибуты, делая акцент на определённые события, словно под увеличительным стеклом. Но отношения между людьми в реальной жизни более разнообразны, и традиционны. Возраст и опыт всегда заслуживают уважения.

— Какой-то ты не крутой, — сделал свой вывод из речи брата Боб. — Не крепкий, что ли; разговариваешь, как моя бабушка, только не так занудно.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулся Виктор. — Знаешь, вот стекло, например стакан, стукни об стенку, и он разлетится на тысячу мелких осколков. А теннисный мячик мягче, он хоть упругий, но податливый. Брось его в стену и отрикошетит в другом направлении, оставаясь мячиком, которым можно ещё играть и играть.

— Тебе нужно было идти на философский, — посоветовал Боб.

— Я люблю сравнения.

— Неудачное выбрал, — задумчиво произнёс младший брат. — Получается, что тобой будут играть все кому не лень, лишь потому, что ты упругий, но податливый.

— Мне нужно выжить, — стал защищать свою позицию Виктор. — Пока попрыгаю, а стану на ноги, окаменею.

— Тебя не переговоришь, — устав от размышлений, заметил Боб.

Братья лежали на кроватях, думая каждый о своём. Постепенно расслабившись, оба уснули. Виктору снилось много интересных, порой непонятных снов. То он общался с грязным бородатым стариком, то гнался за Алексом, пытаясь догнать на пробежке. В одном отрывке он видел кровавую картину харакири, а в следующем он уже блуждал по белым коридорам лечебницы.

Проснулся Виктор рано, с чувством, что что-то важное должно произойти в эти минуты. До него донёсся голос Боба, разговаривающего во сне: «Я тоже тебя люблю, мама». Вспомнив надежду брата и его желание отправиться к лагерю, Виктор решил, что именно туда новенький автомобиль и направится через несколько часов. А пока ещё было время досмотреть странные сны.

25. ОХОТА

После того, как Арнольда Эйпа вызвали в клинику, остальные члены собрания продолжили разговор за закрытыми дверями. Судя по тому, что врач и шериф пытались доказать существование непонятного заговора русских, Андрей Фоменко сделал вывод, что Сагаши встречался с обоими. Пока Тод Паркинсон пытался убедить Артура в обратном, учёный, ради интереса, переключил один из компьютеров на систему видеокамер, установленных во всех помещениях центра.

— Сагаши нет в здании, — прокомментировал он запись получасовой давности. — Наш заговорщик сбежал почти сразу, после того, как мы уединились в этом кабинете.

— Не может быть, — удивился шериф. — Он так хотел встретиться со всеми нами…

— Вот вам доказательство того, что байка про сговор русской общины была инициирована ни кем иным… — звонок отвлёк Андрея. — Простите.

Алексей уже знал, что случилась, проникнув в мысли отца и улавливая каждое слово, доносящееся из трубки.

— Я в клинику, — кинул юноша, выбегая из кабинета. — Папа, позвони Фостану и в учебный центр, пусть кто-нибудь из специалистов приедет туда.

Взгляды присутствующих обратились к тревожному лицу учёного.

— Сагаши напал на девятилетнюю соседскую девочку, — прокомментировал Андрей.

— Как напал? — не понял шериф.

— Мозговая атака. Он уже проделал это с моим сыном дважды. Каким-то образом Сагаши может воздействовать на мозг наших уникумов на энергетическом уровне. А на остальных оказывает воздействие внушением. Вы, — Фоменко указал на полицейского, — и Арнольд попали под влияние этого парня. Его необходимо остановить.

— Я ничего не понимаю, — взмолился Артур. — Можно объяснить как-то доступно?

— Шериф, я уже всё объяснил. Никакого заговора нет. Сагаши пытается завладеть компанией, но отвыкнув от общения с себе подобными сработал топорно. Он хочет внушить всем, что кто-то хочет завладеть компанией, воспользоваться ситуацией и сам занять кресло председателя правления. Несколько дней назад поступили жалобы, что наш возвращенец блокирует доступ в свои мысли, отталкивая других мощным энергетическим полем, доставляя физические страдания.

— Жанна мне тоже рассказывала, — подтвердил Тод. — Моя внучка не будет придумывать. Первым опытом внушения был Александр Фостан и Жанна была тому свидетелем. Сагаши и ей немного навредил, но вовремя остановился…

— Почему я обо всём узнаю последним? — возмутился шериф.

Фоменко только развёл руками, а Тод подумал о том, что Артур был слишком занят продвижением своего друга в совет.

— Ты не докажешь причинения вреда здоровью без следов, — вмешался Аксель. — С юридической точки зрения…

— Никто не думал об этой стороне дела, — прервал Андрей. — Ребята были удивлены и озадачены не меньше нас. Я лично узнал от сына обо всех неприятностях лишь тогда, когда его привели домой под руки после первой атаки. Но после этого у них с Сагаши произошёл разговор, при котором виновник принёс свои извинения. Теперь мы явно рассердили парня, и что он предпримет, никому неизвестно.

— А кто его рассердил? — продолжил тему шериф. — Почему так произошло?

— Артур, — немного снисходительно обратился к полицейскому Тод, — не ищи лёгких путей решения этого конфликта. У тебя на территории есть преступник, бичующий жителей города энергетическим кулаком. Так понятней? Так вот, твоя задача сделать всё, чтобы остановить злодея. Почувствуй себя героем, займись делом.

— Да кто вы такой? — начал возмущаться шериф.

— Артур! — воскликнула Грета. — Тод прав. Прояви свои профессиональные качества. Вмешайся в дело.

Сглотнув обиду, шериф поднялся с кресла.

— Я поеду с тобой, — вызвался нотариус. — Кажется, я понимаю, что происходит.

— А мы что, так и будем сидеть? — спросил Тод, волнуясь за внучку.

— Нет, мы будем руководить операцией из этого кабинета, — ответил Андрей. — Грета, позвоните Владиславу и попросите мальчика собрать всех друзей в школе. Там дети будут в безопасности. Я предупрежу охрану никого не подпускать к учебному центру. Благо периметр ограждён. Старшие медиумы и уникумы, — на лице учёного появилась улыбка, — будут нужны моему сыну. Я уверен, что они справятся без нашей помощи. Я позвоню Арнольду и подскажу использовать против Сагаши снотворное. Он в этом преуспел на опыте с Великанами. А здесь единственное в Бэйвиле место недоступное для чтения мыслей.