— Потому, что для меня всё ещё сложно напрягаться и улавливать о чём ты думаешь, хоть мы и близкие родственники. Но ты намеренно направляешь свои мысли на меня, и я их чувствую и слышу с наименьшими усилиями. Тоже самое произошло с Сагаши. Уверен, парень до сих пор в смятении, умею я читать мысли или нет…

— Я ему рассказал…

— Это сейчас не важно. Просто я обнаружил ещё одну вещь: скрывая часть размышлений во время разговора, Сагаши всё равно их выдал, потому, что его мысли были направлены на меня. Вот такой парадокс.

— Он просто не блокировал доступ в свой мозг, а тщательно отбирал, о чём говорить вслух, а о чём умолчать, — догадался Алексей.

— Видишь, как всё просто. Недаром говорят, что в простоте — гениальность.

— Я знаю, чего хочет Сагаши. Власть, признательность своей гениальности и величие, — прокомментировал Алексей последние мысли японца.

— Этого хочет бóльшая часть населения планеты, но не все это получают, — заметил отец.

— Всё равно, в случае нашего общего знакомого, методы достижения целей могут быть небезобидными, если учесть, как легко ему удалось нейтрализовать меня на несколько часов. И у него есть что-то, что может помочь в осуществлении своих планов. Я так понял, что не его развитые способности, а что-то другое.

— Власти, — просто добавил Андрей. — Сагаши прекрасно осведомлён как устроено управление городом. Часть работ в наших лабораториях перекликается с исследованиями секретных институтов Пентагона.[6] То, что нами не заинтересовались военные или правительство — достижение старика Милькевича, умевшего прятать за семью печатями свои собственные работы. Сагаши настроен привлечь кого-то из секретных служб, если ему не удастся уговорить меня и других членов совета директоров пойти на его условия.

— И что ты намерен делать? — спросил сын.

— Ничего. Для него такой ход более неудобен, чем для всей компании. Выдав фирму, он выдаст и себя. Сагаши блефует. Именно потому что я подслушал его мысли, он до сих пор уверен, что сможет использовать этот «козырь». Но я намерен поручить ему отдел, чтобы работал в своём направлении, под грифом сверхсекретности. Сагаши это понравится. Он, скорее всего, свяжется со своими соотечественниками и будет пытаться продавать в Японию результаты, вот тут у нас появится возможность на него надавить. Если же он успокоится, то сотрудничество пойдёт во благо и нам и ему.

— А если он привлечёт к работе своих соотечественников на этапе разработок?

— Будем действовать по обстоятельствам. В Японии прекрасные учёные, и работать с ними вместе над одной из программ будет очень интересно. Главное заставить Сагаши отказаться от честолюбивых планов и вернуть в работу в коллективе. То, что ему придётся долго и упорно доказывать свою гениальность — одно из правил жизни научного сообщества. Выскочек здесь не любят и не спешат признавать.

— Значит, волноваться не о чем? — успокоился Алексей.

— Не о чем. Что ты хотел рассказать о русском студенте?

Алексей открыл результаты исследований, проводимых на организмах Великанов, и просмотрел интересующие его данные. Потом обратился к отцу:

— Посмотри, ничего не напоминает? — на экране были открыты данные полученные от Кинг Конга и Виталия.

— У парня естественный возрастной всплеск метаболизма, — прокомментировал Андрей. — У Кинг Конга он устоявшийся… Да, данные очень похожи, но что ты хочешь мне сказать?

— Кинг Конга можно немного поправить… Или сделать из Виталия супермена…

— Кому это нужно? Мы уже получили одного сверхучёного. Теперь не знаем, бояться его или уважать…, — Андрей улыбнулся. — Хватит экспериментов над Великанами. А русскому парню супер героем становиться не обязательно. Ему бы американский паспорт и он тебе всё, что угодно сделает за эту синюю книжицу.

— Почему? — удивился сын.

— Ты же общался с ними, читал их мысли, разве не понял? — отец посмотрел на Алексея с лукавой улыбкой.

— Светлое будущее, любым путём получить гражданство, всё, что угодно, только не возвращаться на Родину? Но почему? Сагаши, встретив соотечественников, желает работать на свою страну, пусть и греет надежду прославиться, но в нём есть патриотизм. Отец, а ты? Ты ведь покинул Россию, когда был ещё студентом. Почему не вернулся?

— Если бы не Станислав, я бы вернулся, скорее всего, — Андрей с грустью вспомнил студенческие годы. — Знаешь, в России многие верят, что получив шанс оказаться за границей, назад возвращаются только неудачники. Может быть, именно это и повлияло на мою судьбу. И я не жалею.

— Хорошо, у тебя был интерес, научные работы…, но эти ребята, я имею в виду Виталия и Сергея, они же просто хотят, как ты любишь говорить, на халяву получить счастье в личной жизни.

— Нет, Лёша, они хотят не этого. Они хотят любым путём не вернуться назад, не покинуть Штаты, остаться за пределами Родины. Вот чего они хотят. То, что с невозвращением связываются надежды на счастливую и спокойную жизнь — условность. Кстати, у меня появилась некая ассоциация с поведением Сагаши, — Андрей быстро пробежал пальцами по клавишам. — Нужно побыстрее собрать совет директоров фирмы и выдать Сагаши кабинет.

Алексей уже понял, что имел в виду отец, говоря об ассоциациях. Но ему самому не терпелось принять участие в каком-нибудь новом проекте. Размышляя, как уговорить отца провести работу над похожими организмами Кинг Конга и Виталия, он неожиданно услышал:

— Это очень сложная, морально ответственная работа. Тебе всего семнадцать, и некоторые вещи для тебя всё ещё кажутся игрушками.

— Папа, мне уже семнадцать и я руковожу проектом, в котором участвуют более десятка профессоров и докторов…

— Педагогов, психологов, экстрасенсов.

— Отец, я подготовлю компьютерную модель и покажу тебе, ты увидишь, что нечего бояться.

— Другой разговор, — Андрей похлопал сына по щеке, — так бы сразу. Но тебе же сначала хотелось просто взять и сделать два укола, один Кинг Конгу, второй русскому другу, а потом наблюдать за реакцией. А это неправильный подход, не научный. Ты же не с пенопластом работаешь, а с живыми людьми. Поэтому рано тебе ещё в экспериментальную науку. Учиться сперва поедешь, а потом будем разговаривать об открытиях.

Алексей согласился с отцом, в очередной раз понимая, что ему часто хочется всего и сразу. Может быть это в крови русских людей? Улыбнувшись, Алексей вспомнил, что мать у него — сто процентная американка. Вот и Сагаши, хоть и японец, но тоже хочет всего и сразу, и почему-то не самым мирным путём. Может быть дело в наследственности? Потомок самураев, или сын воина, тоже может быть причиной агрессивного стиля поведения. И почему Александр настроен воинственно, когда речь идёт о возможной борьбе? Может дело в мужском гене?

«Дело в сильных генах», — раздалось в голове замечание Сагаши. Алексей решил встретиться с японцем ещё раз.

— Отец даст тебе отдел и очень хорошие условия работы, — сообщил он.

— Прекрасно, — ответил Сагаши с удовлетворением. — По-другому быть и не могло. Я принесу компании много полезного.

Алексей хотел сделать замечание, но собеседник его опередил.

— Я знаю над чем работать, и не сомневаюсь в перспективах моих достижений. Кстати, я краем мозга уловил твоё желание провести эксперимент с Великаном и твоим новым другом…, — Сагаши прищурил глаза.

— Я обещал отцу для начала показать компьютерную модель…

Сагаши развернул монитор к Алексею:

— Такую?

Юноша с восхищением посмотрел на экран и присел на кресло, вникая в суть изложенного в файлах процесса. Следующие несколько минут он оценивал шансы модели на право быть безошибочной.

— Я в прошлом году создал программу, способную создавать модели поведения клеток и развития процессов после вмешательства в структуру ДНК…

— Я понял, над чем ты работал, — поспешил ответить Алексей.

— Насколько понял?

Юноша поднял взгляд, почувствовав резкое изменение настроения Сагаши. Японец излучал раздражение, вместе с ненавистью.