Кого же мне еще взять,- со вздохом произнес Лассард,- кроме моих бывших выпускников?…

В накуренном помещении шестнадцатого полицейского участка было душно. У столов, располагавшихся за стеклянными перегородками, сидели задержанные ночью проститутки, хулиганы, угонщики автомобилей, карманные воры и прочие нарушители – их показания протоколировали полицейские. Крича и жестикулируя, они старались доказать, что попали сюда если и не по злому умыслу служителей правопорядка, то, во всяком случае, по ошибке.

Дежурным офицером сегодня был лейтенант Хайталл. За два года службы в полицейском участке он насмотрелся всякого, и поэтому возмущенные крики задержанных не производили на него ровным счетом никакого впечатления. Низко склонившись за столом, лейтенант читал протоколы.

«Вчера вечером,- рапортовал лейтенант Шлегель,- роясь в мусорном контейнере в поисках пустых бутылок, я случайно наткнулся на большой полиэтиленовый пакет, целиком заполненный…»

– Господи, опять этот Шлегель какую-нибудь гадость нашел,- тихо пробормотал самому себе под нос Хайталл,- в прошлый раз он рапортовал, что отобрал у детишек во дворе отрезанную бензопилой голову какой-то старухи – детишки играли ею в баскетбол…

«…полиэтиленовый пакет, доверху заполненный отрезанными руками. Из того же мусорного контейнера мною был извлечен еще один пакет – с отрезанными ногами. Как выяснилось при дальнейшем расследовании, пакеты с ампутированными конечностями попали в контейнер из операционного отделения близлежащей хирургической клиники: недобросовестные санитары вместо того, чтобы отдать отрезанные части тела прооперированным или их родственникам, попросту выбросили конечности в мусоропровод…»

Тяжело вздохнув, Хайталл отложил рапорт Шлегеля в шуфляду стола. К чернокожему полисмену подошел начальник шестнадцатого участка Генри Лассард.

– Ладно, хватит эти страшилки читать,- сказал он,- чей это рапорт?- Генри вновь вытащил бумагу из ящика стола,- а, ну конечно же, лейтенанта Шлегеля. Вечно он какую-нибудь гадость принесет в участок. Представляешь, тоже мне, догадался – притащил два мешка

этих конечностей и не нашел ничего лучшего, как поставить их в холодильник – мол,«вещественные доказательства преступной халатности», будут лежать тут, пока не заберут их бывшие владельцы… А у меня в этом холодильнике койчего лежит – боюсь, пропитается этим гадким запахом… Что еще интересного за ночь?…

– Особенно ничего, сэр,- ответил Хайталл,- два изнасилования, четыре кражи со взломом, одно покушение на убийство…

Генри Лассард присел на краешек стола.

– У меня для тебя отличная новость. Угадай,

какая?… Хайталл заулыбался.

Я назначен шерифом Нью-Йорка?

Нет, получше.

Сбежавший из тюрьмы Салдам отрезал яйца у Харриса или Маузера и заткнул им их в глотку?…

Если бы…

А что?

– Ты, наверное, уже знаешь, что моего брата,- голос Генри дрогнул,- отправили на пенсию. Правда, чтобы подсластить пилюлю, начальство наградило его бесплатной путевкой во Флориду, в Майами-Бич, и выделило что-то вроде почетного эскорта – трое любых полицейских города по своему усмотрению. Как ты думаешь, кого он выбрал?

– Конечно же, нас,- без тени сомнения ответил Хайталл.

– И впрямь – как это ты угадал?- притворно удивился Генри.- Правильно, вас, своих бывших выпускников: МакКони, Ларвела и тебя. Он еще хотел прихватить супругов Насименто, но Элизабет категорически отказалась, зная, на что способен Джон – в Майами столько симпатичных девушек… А у остальных – неотложные служебные дела.

– А когда планируется отлет?

– Завтра же,- ответил Генри,- так что, можешь отправляться домой – паковать чемоданы…

Даниэль Поллак, бывший член банды «Рак матки» уже ложился спать, когда в двери тихо постучали.

Кто там?- спросил Дэн Ответа не последовало. Дэн, чертыхаясь, встал с кровати и подошел к дверям.

Кто там?- повторил он свой вопрос.

– Свои,- послышался из-за дверей сдавленный голос.

– Что значит свои?- возмутился негр,- я никого не жду в такой поздний час.

– Открывай, кретин… Сейчас же открой, иначе я пристрелю тебя через двери, как собаку!… Дэн стал белый, как мел – он узнал этот голос. Он

узнал бы его из сотен тысяч голосов – это был Салдам. Трясущимися руками Дэн повернул ключ.

– Ну что, не ждал, небось, меня увидеть?- прямо с порога спросил беглый преступник.- Думал, меня уже отправили на тот свет?…

Дэн не знал что и отвечать.

– А ну закрой двери!- заорал Салдам.- Закрой двери, черт бы тебя подрал! Мне холодно!…

Когда ошарашенный визитом нежданного гостя Поллак закрыл двери на все замки, Салдам, глядя негру в глаза, прошипел:

– Ну, грязный вонючий черножопый, что теперь с тобой сделать за твое поведение на суде? Сдал меня, как облупленного, даже глазом не моргнул… И это за все хорошее, что я для тебя сделал… Ну и скотина же ты!…

Дэн пристыжено молчал.

– Ладно, мать твою так, я тебя, конечно же, прощу, если ты окажешь мне одну услугу…

– Какую услугу?- спросил насмерть перепуганный Дэн,- какую услугу? Я сделаю для тебя все, что ты мне прикажешь…

Салдам снисходительно улыбнулся.

– Я знал, что ты – не совсем пропащий для преступного мира человек. Конечно, за твое мерзкое поведение у тебя, как впрочем, и у твоего грязного друга Мартинеса следовало бы отрезать яйца – ты ведь знаешь, я

очень люблю это делать – отрезать яйца и заставить их скушать, ничем не запивая… Так вот, слушай: то, что мне удалось сбежать из этого мерзкого клоповника, тебе уже известно. Сбежал, можно сказать, в самый последний момент

– мне уже кружок для электродов выбрили,- преступник наклонил голову – действительно, на макушке Салдама было выбрито некое подобие монашеской тонзуры,- да только я их всех набарал. А теперь мне необходимо слинять отсюда как можно подальше…

– Чем я могу помочь тебе?- дрожащим голосом спросил Поллак.

– Мне нужна машина и деньги,- сказал Салдам,- много денег…

– Но ведь раньше…- попробовал возразить Дэн.

– …срывал любую машину прямо с ветки?- перебил его преступник,- ты это хочешь сказать?…

– Да… Салдам злобно рассмеялся.

– Я всегда говорил, что ты был идиотом, идиотом и подохнешь. Ну хорошо, угоню я машину, но не успею я отъехать от города и на десять миль, как меня тут же зажопят копы… В моем положении надо учесть абсолютно все!…

Поллак полез в тумбочку.

– На, бери, последнее отдаю,- протянул он Саддаму смятые бумажки,- тут, правда, немного, баксов четыреста… На первое время должно хватить…

– А ключи? – Какие ключи? Моя развалюха заводится просто – достаточно подсоединить проводки…

Салдам, схватив из рук Поллака деньги, попятился к двери и неожиданно для негра вытащил из-за пазухи кольт полицейского образца.

– А вот теперь я с тобой посчитаюсь, грязный ниггер,- злобно прошипел он.- Жаль, что не могу отрезать тебе яйца – времени маловато. Я собираюсь сваливать во Флориду, а оттуда – куда-нибудь, подальше… Может быть

– в Латинскую Америку, пусть потом ищут… Поллак лихорадочно соображал, что ему делать.

Внезапно он вспомнил, что окно в спальне открыто – из-за удушливых летних ночей он никогда не закрывал его…

– Постой, постой,- срывающимся голосом произнес он,- у меня есть последнее, желание… Ведь даже перед электрическим стулом смертнику позволено исполнить то, что он желает…

– И что же ты желаешь?- улыбнулся Салдам.

– Я хотел бы…- Дэн суетливо соображал, что быв его положении прозвучало наиболее убедительно,- хотел бы… пивка глотнуть…

– Хорошо, кореш,- немного подумав, ответил Саддам,- хорошо. Так уж и быть, по старой памяти… В знак нашей дружбы я позволяю. Ну, где там у тебя холодильник?…

– Оно у меня не в холодильнике… Оно – в спальне. Я всегда храню пиво в спальне – вдруг ночью