Возможно, ребята и пытались сопротивляться, — не зря же тот, что на полу, не сидит мёртвым за пультом. Может, он ждал, притаившись внутри, за дверью? Пистолет, тоже вон он, — залетел за стол. Похоже, его просто выбили.

Джимми просто ворвался сюда и по-быстрому свалил человека. Тогда ещё он был куда стремительнее, чем сейчас. Когда гниёт на глазах и прострелен, изломан весь.

Второй оператор явно лихорадочно пытался заблокировать систему запуска, как и предписывает инструкция, пока его товарищ боролся со смертью. После чего Робинсон, обладая неимоверной силищей в теле зомби, прибил второго, схватив его сзади за шею. Орудие убийства валялось под рукою, на пульте, — оператор что-то писал. Вот и листок. Шея помята, на ней и синие следы от пальцев… Этот Долан, тьма его раздери, просто схватил со стола ручку и вбил парню в глаз.

Подойдя ближе, Дик равнодушно переступил через лежащего, и оттолкнул стул вбок. Второй мертвец с тихим шелестом шлёпнулся на тут же погасившее все звуки покрытие, слетев с сиденья. И остался на полу в той же позе, что раньше сидел. Тело его уже совсем окостенело.

Сержант искал крохотный сейф, и обнаружил его прикреплённым к нижней площади пульта, чуть левее от ранее тут сидевшего оператора. Нагнувшись, он сорвал с шеи упавшего трупа пластиковый «ключ», вставил, быстро и привычно набрал комбинацию знакомых цифр…

Дика готовили не зря. Он не просто радист, он электронщик высшей квалификации. И потому был дублёром оператора пусковых установок. И к тому же неплохим "оператором систем информационного взаимодействия". Своего рода «хакером». Это на случай, если однажды кем-то случайно потревоженная или подготовленная к запуску ракет система даст внезапный отбой, — например, по причине ложной атаки противника, при ошибке в её правильном распознании. Система приостановит работу, блокирует часть процессоров, и сама автоматически обнулит коды запуска. Однако собственная память машин параллельно создаст и будет хранить в своей бездонной памяти несколько вариаций «сгенерированных» числовых рядов. И тот, кто находится в этот момент рядом с нею, должен обладать умениями быстро и корректно найти хотя бы один из них. Потому как ракеты, однажды получившие подтверждение запроса на старт, не взлетят, если в цепи последовательных команд возникнет прерывание логической цепочки. Но они затаятся. На четырнадцать дней. Это то время, в течение которого они ещё дают «своим» шанс определить резервные коды, и либо остановить их, либо запустить. Потому как находящееся в состоянии медленной активности оружие настроено так, чтобы совершить "удар возмездия", даже если им будет более некому командовать и управлять. Система была выстроена таким образом, что предполагалось, будто "середнячку"-оператору скрытые коды можно, при наличии знания «резервной» тройки цифр и пары букв, вскрыть в полном символично-цифровом ряду примерно за трое суток.

Машины и ракеты так же некоторое время благосклонно реагировали на производимый поиск. Условно считая, что его выполняют «свои». И лишь тогда, если по прошествии трёхсот тридцати шести часов не происходило верного «диалога» с оружием, оно уже самостоятельно давало команду "старт!". И ничто в этом мире уже не могло остановить их смертельного разгона…

…Брэндон вынул из сейфа шесть контактных «дискет» размером с толстый портсигар каждая, по одной на тройку ракет, просмотрел их порядковые номера. Потом нагнулся, борясь с лёгким головокружением, поднял стул. И плюхнулся на него перед по-прежнему мирно горящим экраном, придвинул к себе забрызганную кровью клавиатуру. С наслаждением вытянул затёкшие ноги. Вставив «дискеты» в разъёмы, в предназначенные по их номерам ячейки, он включил второй монитор…

…Через два с половиною часа он с трудом распрямил напряжённую спину. Найденной им у операторов воды едва хватило бы на несколько глотков, но он знал, что много пить ему всё равно нельзя. Это могло убить сержанта на месте. А ему ещё нужно было время. Смочив в который уже раз запёкшиеся губы, он с сожалением отставил бутылку в сторону и стал, передвигая металлические рычажки, последовательно вводить в механические блоки покорно выбрасываемые компьютером цифры.

Дик умел многое, и даже сверх того. Он был способен не только остановить или вновь активировать оружие, но и заставить его вообще замолчать, на долгие месяцы. До тех пор, пока другие операторы, потея и матерясь, смогут снять блоки с самих ключевых дискет, что являлись своего рода единственными. И ещё вопрос, — смогут ли. Без них запустить ракеты так же нереально, как заставить машину ехать без колёс. Ключи создавались в единственном экземпляре, и в этом была и прелесть, и беда системы. Любой другой ключ вызывал у неё паралич, кончавшийся бесконечно сменяющимся набором кодов. И вам было их не поймать. Обмануть систему практически невозможно, и она, как только вы вводили всё-таки найденную комбинацию кодов, тут же бросалась на сверку скрытых внутренних номерных значений ключей. И если хоть один или все оказывались не «родными», привязанными к системе при её рождении, она вновь и вновь срывалась в генерирование новых кодов. И так — без конца. Если удавалось всё же утерять или путём вторжения в его память запутать, а реже попросту разрушить изнутри ключ, ракеты можно было вывозить на помойку. Вместе с системой. И лишь заменив и перепрограммировав управляющий блок всей тройки ракет, изготовив и «привязав» ключ к их памяти, внедрив и адаптировав эту тройку, вместе с новым ключом, ко всей системе, у которой тоже, в свою очередь, нужно перетрясти «мозги», можно было снова пытаться что-то там «нацеливать»… А это довольно муторный и не быстрый процесс… На месте его не произвести. Вот почему ключи тщательно охранялись. Теперь, когда над ними потрудится Дик, с этих установок ещё очень, очень неопределённое время будет нельзя ничего запустить…

Насколько разбирался в таких вещах Брэндон, Долан рвался к подчинению ракет с одной-единственною целью. Вряд ли в его прогнившем мозгу могла самостоятельно родиться и созреть такая мысль. Скорее всего, её «нашептали» ещё тогда, когда делали из него «зомби». Но замысел интересен, надо признать… Некто искушённый в делах подлости и коварства предусмотрел запасной вариант. Атакуемая Земля была бы добавочно забросана ядерными боезарядами. Это было б равносильно полному поражению. И хотя Дик не питал особых иллюзий насчёт способности человечества выживать и тем более побеждать в схватках, подобной этой, в его душе теплилась надежда, что человеческий род, устав убивать, пришельцы до некоторой степени пощадят. Оставят жить. А вот после того, как синеву небес разорвут инверсионные следы Смерти, щадить на планете будет некого. И потому он упрямо и самозабвенно делал свою работу, прислушиваясь к своему замирающему понемногу телу. Большего для жителей несчастной Земли он сделать не в состоянии. Он не герой, но он выполняет свой долг, как может, и он старается. Так, если что, — уж пусть они его простят… Ещё полтора-два, ну три часа, у него есть. Почти наверняка есть…

…Ожил и негромко затрещал от поворота массивного грубого тумблера включённый аппарат. Спутниковая связь, как бы хороша она ни была, ещё долго не заменит военным такой вот древней, но по-прежнему практически безотказной, допотопщины. Её впервые включили с тех пор, как за вбежавшими в убежище людьми закрылись створки дверей. По сути, с исчезновением спутниковых частот те, кто ещё уцелел после таких вот «доланов», поголовно должны сидеть на этих "динозаврах связи".

Прогревая станцию, Брэндон на слабеющих ногах сходил в душ. Долго стоял под его струями, отмачивая изнеможенное тело и не будучи в силах намылиться. Наконец он на это решился, взял влажную мочалку и стал смывать ненавистную пакость, давно ставшую ломкой коркой на теле, стягивающую его кожу, стесняя движения. Запахов он не чувствовал, — органы чувств дали полный сбой. С огромным напряжением вымыв тело, он вывалился из душевой, задыхаясь и едва умудряясь вытираться. Присел на стул, отдышался. Потянулся за лежащим на кровати чемоданчиком. Вынул из него смену белья. Потом немного подумал, чему-то улыбнулся…