И тут меня кто-то взял за плечо. Я испуганно вздрогнул, подавшись назад всем корпусом. И резко обернулся. За спиной у меня стояла Нина, озорно улыбаясь.
— Испугался?
Она легко ступила рядом со мной на самый краешек, у меня даже дух захватило.
— Это здесь хотели берег укреплять, — показала она пальцем на чудовищные обломки внизу. — Подогнали плавучий кран, стали плиты сгружать, а они сорвались — и вдребезги. Потом больше и не пробовали, махнули рукой, как водится. Валится берег, и пусть его валится. Только строить здесь запретили.
— Пойдем отсюда подальше, — я взял её за руку и потянул от страшного края.
— Что, высоты боишься? — спросила Нина, хитро улыбаясь.
— Если честно, то да, — признался я.
Нина оглянулась по сторонам и потянулась ко мне губами, прильнув всем телом. Но я отстранился. Она, конечно, растерялась немного и явно обиделась.
— Что с тобой?
— Подожди, Нина. Скажи, сколько времени ты замужем? — спросил я, чувствуя себя свиньей.
— Я же говорила тебе, — удивилась она вопросу. — Более десяти лет. А что, что-то не так?
— Да все так, — уклончиво протянул я. — Только твой муж почему-то утверждает, что вы женаты всего два года. И в его паспорте штамп стоит соответствующий…
— Ах, это! — она с облегчением рассмеялась. — Дело в том, что сначала мы жили незарегистрированные. И только два года назад он удостоил меня чести стать его супругой.
Тут и я почувствовал облегчение. А Нина, наоборот, вдруг нахмурилась и посерьезнела.
— Не веришь мне до конца, а? — она пыталась поймать мой взгляд.
А я его прятал. Что я мог ответить? Я и сам пока не знал, верю или нет. Правда, очень хотелось верить.
Так и сказал ей. Она, кажется, поняла меня правильно. По крайней мере повеселела. Мы стояли обнявшись, нам было так хорошо, что не хотелось возвращаться к реальности. Но пришлось. Нас позвали в дом, вежливо покричав в окно.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Семен собрался в Москву договариваться насчет выкупа. Мишаня и Серега упорно настаивали на том, что ехать должен кто-то из них. Я их поддержал, поскольку наши с Семеном физиономии наверняка уже в руках у каждого мента в городе. Семен согласился со мной.
Решили послать Серегу как менее приметного. Ему предстояло договориться о передаче денег и заложника. Решили назначить место встречи неподалеку от дачи, чтобы сразу по получении выкупа мы смотались. Вряд ли банк обратится в милицию, но чем черт не шутит. Да и место надо уже менять. Это же азбука. Что-что, а ее-то заучили. Заодно я написал Сереге адрес, куда он должен заехать и заказать новые паспорта для меня, Нины и Семена с семьей.
— А может, и вам с нами махнуть к господам капиталистам, а, ребят? спросил Семен Серегу и Мишаню.
— Не, братан, — ответил за обоих Серега. — Ты уж извини, но мы тут останемся. Искать нас вряд ли будут, не опознали небось.
Одним словом, отказались они. Нина, оказывается, умница такая: запарковала в городе две машины, принадлежащие её фирме. Она выдала Сереге ключи и подробно объяснила, где найти одну из них.
Мы ещё раз обговорили место передачи выкупа, которое приметили ещё вчера, и проводили Серегу до электрички, оставив дома Нину и Мишаню.
Обратно пришли в приподнятом настроении. Наша авантюра двигалась к завершению, и, судя по всему, достаточно удачно. Вроде ничего не должно нам помешать. Конечно, оставался Володя, непримиримый враг, но он на совет учредителей никакого влияния не имел. Семен сразу пошел кормить шефа, предложить по крайней мере, а я поднялся наверх. Мишаня в одной из комнат что-то колдовал около пулемета.
— На хрена ты эту тяжесть волок с собой? — удивился я. — Если что, мы же не собираемся воевать по-настоящему. И где Нина?
— Нина отдыхает. Она не выспалась, — ответил Мишаня. — А с пулеметом-то престранная вещь приключилась. Я его зачем взял? Я все никак понять-то не могу, что там на горке произошло.
— А что ещё могло произойти? — удивился я. — Растерялась Нина, сбился прицел либо она ствол резко опустила. А что?
— Да так, — уклончиво ответил тот. — Ты вот подойди-ка сюда. Я в Афгане знаешь кто был? Пулеметчик-снайпер. У меня глаз — алмаз и руки железные. А пулемет я так стволом вверх задрал, что скорее себе за спину запустил бы, чем вниз.
— Ну, дернула там… Ствол и опустился.
— Да? А ты попробуй, — он пригласил меня к пулемету.
Ствол был высоко задран. Я хотел приложиться к прикладу, но Мишаня остановил меня:
— Я ей не велел прислоняться. Сказал, чтобы только на курок нажимала, боялся, что отдачей ей по зубам ударит.
Я пожал плечами и, взявшись за пулемет, попробовал опустить ствол. Не тут-то было! Я взглянул на сошки и увидел, что высота закреплена стопором в виде колесика. Я попытался отвинтить его, и опять не тут-то было! Я жал изо всех сил, и только с третьей попытки резьба подалась.
— Во! Видал? — обрадовался Мишаня. — А тогда я так же закрепил, на всякий пожарный.
— И что ты хочешь этим сказать? Что Нина обладает лошадиной силой, что она отвернула эту контргайку? Или ей медведь из леса на помощь пришел?
— Я хочу сказать, — спокойно сказал Мишаня, — что из пулемета стреляли прицельно, притом довольно умело, из неудобного положения, сильно наклонив пулемет, поскольку сошки не регулировались и гайка не поддавалась.
— Ты думаешь, Нина нас всех прицельно расстреляла из пулемета? А зачем?
— Ну, может, и не всех…
— Как тебя понимать?
— Да если б я знал! — разозлился Мишаня. — Я так же ничего не понимаю, как и ты. Вообще тогда странная какая-то игра получается. Это же её затея с выкупом, зачем же тогда она пыталась всех перестрелять там? Что бы ей это дало?
— Бр-р, глупости какие-то!
— Но ты же видел пулемет, щупал его!
— Ты мог забыть закрепить стопор, — упрямился я.
— Да не мог я забыть, не мог!
— А когда ты брал пулемет, стопор был завернут?
Мишаня напрягся, что-то хотел возразить, но потом засмущался:
— Я… Я не помню, — честно признался он.
— Ну вот, видишь, — вздохнул я с облегчением. — Не Нина же его отвернула.
— Да нет, — задумался Мишаня. — У неё бы силенок не хватило. Это верно. Ты сам-то еле-еле отвернул.
Мы помолчали.
— Извини, брат, — сконфуженно сказал Мишаня. — Это я, видно, забыл завернуть, сам виноват. Мерещится всякое…
— Ладно, брось, не переживай! — отозвался я почти весело, радуясь, что туман рассеялся.
Мы спустились вниз. Семен как раз принес от шефа посуду.
— Ну как, поел?
— Поел, — сказал Семен рассеянно. — Только странный он какой-то. Видать, сильно его шандарахнуло.
— Еще бы! Пулей в голову, хоть и резиновой, — пожалел шефа Мишаня.
— Меня тоже в голову, и тоже пулей, — обиделся я за невнимание к моей персоне. — И ничего. Не жалуюсь.
— Да ну?! Так-таки и не жалуешься? — ехидно прищурился Семен.
— Это не жалоба. Это констатация факта, — заявил я.
— Твоей голове не убудет, а у шефа башка для размышлений, это инструмент тонкий, — с уважением произнес Мишаня.
— Ага, — вконец разозлился я. — А моей головой, что же, дрова колоть предназначено, так, что ли?
— Если хорошенько подумать, может, найдется и ещё какое-то применение для твоей головы, — протянул Мишаня.
— Только не думать, — подхватил Семен.
— Ладно, мудрецы собрались, — проворчал я.
Мы стали детально обсуждать план передачи заложника. Вскоре спустилась Нина, посидела с нами немного, потом заявила, что ей нездоровится, и попросила разбудить её, когда вернется Серега. Мы проводили её сочувственными взглядами.
Серега приехал даже раньше, чем мы ожидали, и рассказал, как путешествовал по Москве.
Машину нашел легко и первым делом поехал насчет паспортов договариваться. Подъехав по адресу к одному из домов в Кривоколенном переулке, он едва не ахнул от наглости подпольного изготовителя фальшивых документов. На большом рекламном щите в торце дома значилось: "ПЕЧАТИ. ШТАМПЫ. МОЖНО ПО ОБРАЗЦАМ. ИЗГОТОВЛЕНИЕ ОТ ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕХ ЧАСОВ — ДО СРОЧНОГО В ПРИСУТСТВИИ ЗАКАЗЧИКА, ЕСЛИ ВАМ ТАК НЕЙМЕТСЯ И НЕ ЖАЛЬ СВОИХ ДЕНЕГ. ВПРОЧЕМ, ЭТО ВАШИ ПРОБЛЕМЫ И ВАШИ ДЕНЬГИ. А КАЧЕСТВО Я ГАРАНТИРУЮ. ТАК ВЫ ЗАЙДЕТЕ, ИЛИ КАК? Я ВАС ВСТРЕЧУ ЛИЧНО. ЗИНОВИЙ ШПИЛЬМАН. ЕСЛИ У ВАС СОЛИДНЫЙ ЗАКАЗ — МОЖНО ПРОСТО ЗЯМА. НУ И ЧТО ВЫ СТОИТЕ? 1-й подъезд, 2-й этаж, 5, 6, 7 или 8-я квартира, как вам больше понравится. ТАК ВЫ УЖЕ ИДЕТЕ?"