Повернулся и вышел из кофейни.

Все, кто в кофейне кофе пил, с места привстали, вытянули шеи, смотрят, как парень через площадь идёт.

— Ох, не простой это человек, — говорит один. — Не скажу, чтобы я старых золотых не видел, да в руках не довелось держать.

Хозяин головой кивает:

— Ясное дело, не простой! Двадцать лет держу кофейню, а ни разу никто со мной золотыми не расплачивался.

— Может, он сын знатного чиновника, — толкуют люди.

— Чего ж он так одет?

— Да мало ли что, может, нарочно переоделся, нам глаза отвести. Им, знатным, что хочешь в голову взбредёт.

Может, разбойники ограбили дорогой!

— Да он никак в мою цирюльню зашёл?! Ах ты, беда какая! — закричал ещё один. — А я всё на мальчишку бросил…

Оставил цирюльник недопитый кофе, рысью через площадь пустился. Вбежал, запыхавшись. А наш парень гневным голосом ему говорит:

— Я ждать не привык! Думал побриться, да сейчас переду мал. Ты вот что, приходи в полдень в баню, там меня побреешь. Вот тебе плата вперёд. — И швырнул ему второй червонец.

Только парень за дверь, в цирюльню народ набился. Смотрят все на цирюльника. Цирюльник показывает золотой и шёпотом рассказывает:

— Разгневался, бриться не стал. Не привык, сказал, ждать..

— Э, — догадался кто-то, — не иначе, как он сын главного визиря.

— Да уж не меньше, — вставил слово хозяин кофейни.

— Так оно и есть, — сказали все хором.

Пока народ толковал-перетолковывал, время к полудню подошло. Парень не спеша к бане направился. Банный прислужник, что всё утро из бани не выходил, неприветливо его встретил:

— Куда, оборванец, лезешь!

Парень будто не слышит. Расселся на дорогом ковре, вроде и не с ним говорят.

Прислужник совсем расходился:

— Убирайся отсюда, а то затрещин надаю.

Тут вбегает с улицы сам банщик, за ним цирюльник несёт тазик для бритья, чистые полотенца, острые бритвы. За цирюльником хозяин кофейни с тремя слугами, тащит всё, что было приказано.

Услышал банщик, как прислужник гостя честит, набросился на него. Все затрещины, что прислужник нашему парню сулил, ему самому достались. Хотел банщик его с работы прогнать, да парень вступился:

— Я на него не в обиде. Молод он ещё. Того не понимает, как я до этого дня сам не понимал, что золото всегда золото, даже если в пыли на дороге валяется! — И кинул прислужнику свой последний червонец. — Глуп тот, кто по одёжке встречает!

— Мудрые ты, господин, слова говоришь, — сказал банщик, низко кланяясь. — Я с тобой во всём согласен. Теперь позволь тебя помыть, умастить тело благовонными маслами, облечь в платье, подобающее, тебе.

— Да я других одежд не прихватил, — отвечает парень. — Что на мне, то и со мной.

— Об этом не тревожься, найдётся для тебя в моём доме всё, что нужно. Может, ты к лучшему привык, да уж не обессудь.

— К хорошему человек быстро привыкает, — ответил парень и засмеялся. Сунул он руку в пустой карман, будто за деньгами.

Банщик его за обе руки схватил:

— Не обижай меня! Ты мой гость дорогой. Всё моё считай своим.

Побрился, помылся парень, облачился в самые богатые одежды банщика, пообедал, кофе выпил и закурил трубку. Тут к нему и подступили с расспросами:

— Что ты таишь, господин, что скрываешь?

— Ничего не скрываю, ничего не таю, — отвечает парень. — Если бы вы мне поверили, вышло бы, что я неправду говорю, если бы я правду сказал, вы бы не поверили.

Не успокаиваются любопытные, робеют, а спрашивают:

— Но признайся, ты всё-таки высокого рода?

— Тут вы угадали, — говорит парень. — Такого я высокого рода, что, когда дома жил, выше меня парил только один орёл.

Хозяин кофейни прошептал на ухо банщику:

— Кто у нас парит, как орёл? Ясное дело — султан. Цирюльник туда же сунулся:

— Вот мы наконец всю правду вызнали. Это сын самого султана.

Посмотрели все на парня — конечно, не кто другой, как сын султана. Сидит, развалясь, в богатых одеждах, молодой, красивый да статный.

Только банщик почесал в затылке и сказал:

— А говорили — у нашего султана ни одного сына нет. Говорили, горюет он из-за этого.

— Мало ли что болтают, — замахал руками цирюльник. — Как же это нет, когда вот он перед нами.

И хозяин кофейни головой кивает:

— У султана всё самое дорогое есть. А что дороже всего отцу? Сын, конечно. Как, банщик, у тебя язык только повернулся сказать, что у нашего султана сына нет?!

Тут и банщика сомнения покинули. Приложил он ладонь сперва ко лбу, потом к сердцу, низко поклонился и пригласил парня в свои покои отдохнуть с дороги.

А пока спал наш парень, базарные да площадные соглядатаи принесли правителю доподлинную весть. Прибыл к ним в город султанский сын с тайным поручением от султана: пусть разведает, как живёт народ в городе, не обижают ли его чиновники, справедливо ли правит правитель. Прибыл в нищенской одежде, чтобы глаза отвести, да царской крови не скроешь. Разгадали его люди.

Правитель города переполошился. Вечером не осмелился беспокоить знатного гостя, а поутру со слугами, с разукрашенными носилками явился в дом банщика. Бросился он к парню, поцеловал полу его халата и заговорил:

— Горе терзает моё сердце! Могучий царевич, видно, разгневался на меня. Удостоил милости дом какого-то банщика, моей верностью погнушался. А я всегда был покорный слуга султану и тебе служить за великую честь почту.

Парень ему отвечает:

— Не хотел я, чтобы люди узнали, из какого я рода. И теперь не хочу. Не я себя назвал сыном султана. Вы сами додумались. Запомни это! И в гости я к тебе не набивался — сам ты просишь. Что ж, будь по-твоему!

С почестями отнесли парня на носилках в дом правителя города. С почестями принимали. Столы были всегда накрыты, трубки набиты душистым табаком. Парень наш за всё голодное детство, за всю нищую юность отъелся. От каждого яства кусочек попробует и блюдо отодвинет.

А слуги между собой толкуют:

— Наши кушанья ему, видать, слишком просты. Любопытно бы хоть одним глазком поглядеть, что у султана к столу подают?!

Хитёр был наш парень, а правитель города считал себя и того хитрее. Задумал он, ни много ни мало, породниться с самим султаном. Было у него три дочери, одна другой красивей. Вот он и отвёл гостю покои, что окнами в сад выходили. А в том саду его дочери с прислужницами каждый день гуляли.

Наш парень увидел в окно старшую дочь — удивился её красоте. Среднюю увидел — восхитился. А как глянул на младшую — совсем голова закружилась. Наяву о ней мечтает, ляжет спать — во сне она ему грезится. Даже румянец потерял, лицом осунулся.

Правитель города быстро это всё приметил. Будто невзначай разговор завёл:

— Что ты так часто у окна стоишь? Может, тебе в моём саду какие цветы понравились? Так скажи, любой цветок для тебя прикажу сорвать.

Парень отвечает:

— Тот цветок, что мне приглянулся, не для меня расцвёл. Обрадовался правитель, заулыбался, словно ему по губам мёдом помазали. Сам парню подсказывает:

— Уж не на дочек ли твоего недостойного слуги ты свой взор обратить изволил?

Молчит парень. А правитель своё ведёт, будто тот уже во всём признался:

— Сейчас угадаю. Старшая?.. Средняя?.. Младшая?.. Ну, всё. По глазам вижу, что младшая.

Зачем желанное дело надолго откладывать? Скоро свадьбу сыграли.

Зажил наш парень с молодой женой-красавицей в счастье и радости. Ни о чём не думает, ни о чём не заботится.

Тут-то беда и грянула!

Правитель дальше свои хитрости плёл. Так рассудил:

«С султаном я породнился; это я твёрдо знаю. Пора теперь и султану о том узнать».

И послал он гонца в Царьград с письмом. Так и так, твоё султанское величество, женился твой сын и наследник на моей дочери. Выходит, мы с тобой если уж не родственники, то по малой мере свойственники. Что прикажешь делать, то и будет исполнено.

Ровно через столько времени, сколько быстрому гонцу туда-сюда обернуться понадобилось, пришёл от султана ответ. Рад, мол, новость услышать, хочу повидать своими глазами сына-наследника с молодой женой. Пусть не медля ни часа отправляется в путь.