Уже в середине марта немецкое командование решило отстранить от власти Центральную Раду и кабинет Голубовича, о чем консультировалось с Берлином. Оставалось дождаться разрешения на переворот из Центра, разработать план переворота и найти достойного претендента на власть. С 18 апреля, когда «добро» из Берлина было получено, немецкие генералы начали готовить государственный переворот.

Немцы в своих планах ориентировались на группу старых, еще царских генералов: Скоропадского, Сливицского (шефа штаба), Рогозу (командующего армией на Румынском фронте). Им казалось, что именно военная диктатура способна своевременно исполнять их требования...

К перевороту подталкивала ненадежная ситуация в Киеве: в городе еще находилось до 10 тысяч российских офицеров и солдат, две тысячи чешских солдат и офицеров в «подполье», антигерманские масонские ложи, «антигермански» настроенная Дума, «агенты» Франции и Англии. Такое положение настораживало немцев, ведь в Киеве мог произойти не только «пронемецкий», но и «проантантовский» переворот...

Никита Шаповал писал: «Апатия, безвольность, разложение, реакция — таковы главные черты тогдашнего настроения как власти, так и общества... Не сменить власть тогда было невозможно. Это было требованием времени. Все хотели смены власти, хотя никто не знал, на какую власть ее менять».

Украинские социалисты-федералисты, в знак несогласия с действиями Голубовича и в качестве протеста против неспособности правительства к работе, отозвали трех своих однопартийцев из кабинета министров.

Да и немецкие генералы рассматривали кабинет Голубовича как «клуб политических авантюристов», зная, что он не имеет никакой поддержки в финансово-промышленных кругах Украины, что население большей частью его не жалует. Немцы понимали, что правительство, «находясь в полной изоляции», не имеет денег и не может расплатиться даже со своими чиновниками.

В то же время сам премьер Голубович провоцировал немцев, заявляя, что «давно пора послать эту Раду (Центральную Раду. — B.C.) к черту».

Даже официальный орган Центральной Рады газета «Нова Рада» 21 марта писала, что «самостоятельности Украины не было до того, нет ее и теперь. Фасад есть, но за ним ничего нет. Блестящую «сине-желтую» фата-моргану видно... С тревогой и болью ждем катастрофы... Не ради красивых глаз Украины немцы отважились на интервенцию».

Немцы обнаруживали и обман «дружественного» правительства Голубовича... Так, правительство, покупая сахар по установленной государственной цене 30 рублей за пуд у крестьян, немцам пытается всучить тот же сахар уже по 60 рублей за пуд. Часть зерна утаивается чиновниками, постоянно задерживается вывоз в Германию вагонов с уже оплаченным немцами зерном.

Резкий протест у немецкого командования вызвали тайные попытки правительства УНР присоединить к Украине Крым и объявить весь военный Черноморский флот собственностью УНР.

Немцам также стало известно, что отдельные представители Центральной Рады, а возможно и Петлюра, думали решить «немецкий вопрос» путем организации на Украине всеобщего крестьянского восстания против немцев и восстания польского корпуса, которое заставило бы немецкое командование вывести войска с Украины. Открытая агитация против немецкого командования, даже с трибуны Центральной Рады, также не способствовала стабилизации отношений и заставляла немцев задумываться о продолжении «союза» с Центральной Радой.

Оставшись не у дел, Симон Петлюра думал вернуться в войско или создать оппозиционную, «европейского типа», газету или журнал — свободную трибуну для критики установившегося на Украине режима. Журналистское дело он знал и любил. Петлюра рассчитывал на редакторскую работу в газете «Час» или в еженедельнике «Книгар». Но в конце марта 1918 года ему неожиданно предложили совсем другое занятие — стать главой Киевского губернского земства.

Тогда о Симоне вспомнила группа общественных земских деятелей-полтавчан, которая и предложила ему возглавить земство. Петлюре необходимо было остаться в обойме политических лидеров, чтобы его имя не забывали, завязать отношения с широким кругом киевской либеральной интеллигенции и найти опору среди определенных «хозяйственных» сил.

Петлюра сначала отказался и откровенно признался друзьям, что совершенно ничего не понимает в земской организации. К тому же к земским организациям Украины у украинских социалистов имелось некоторое недоверие как к «прорусским», к организациям, где заседают либералы и дворяне-помещики.

В начале апреля Петлюра все же согласился стать во главе земства. Земство на Киевщине было молодой общественной организацией, созданной только в марте 1911 года, в отличие, скажем, от Полтавщины, где оно существовало с 1865 года. На Киевщине земство имело украиноязычную «Земскую газету», опекало сельское «Вольное казачество», признавало Центральную Раду.

Петлюра решил создать Всеукраинскую структуру земств — Всеукраинского союза земств — на основе Киевского земства. Такую структуру он сумел организовать уже в конце апреля 1918 года. Земства стали готовить национальные кадры хозяйственников и управленцев для строительства «нового общества» на Украине.

Но первое обращение земства к правительству УНР, по поводу налаживания железнодорожного сообщения между Киевом и Москвой, вызвало резкий отказ кабинета Голубовича.

С 24 апреля 1918 года план государственного переворота на Украине был приведен в действие. Немцы вынуждены были торопиться, потому что хотели не допустить созыва на Украине Учредительного собрания. Беспокоили их и недопоставки украинского продовольствия в Германию. Сначала немцы думали провести мирный социальный переворот путем ультимативных требований. Немцы потребовали от Центральной Рады смены правительства Голубовича, отказа от проведения «Учредилки», прекращения развертывания войска УНР, разрешения свободы торговли продуктами питания, разрешения немецких и австрийских военно-полевых судов, возвращения части земли помещикам и роспуска земельных комитетов. Но Центральная Рада не пошла ни на какие уступки немцам...

Тогда немцы перешли к реализации планов военного заговора... Встреча Скоропадского с генералом Гренером (фактическим руководителем всех немецких войск на Украине) привела к выработке плана военного переворота. Немцы обещали военную силу для переворота, а Скоропадский — выполнить все требования немцев после захвата на Украине власти.

На следующий день немецкое командование официально распространило указ о немецких военно-полевых судах на Украине. Этот указ вызвал бурю эмоций в Центральной Раде, вплоть до требований «решительного боя планам немецких генералов» и «немедленной отставки Эйхгорна».

Вечером 26 апреля немцы разоружили украинскую Синежупанную дивизию, что прибыла недавно в Киев. Эта дивизия была сформирована в Германии из украинских военнопленных и передавалась Украине по просьбе Центральной Рады. Но Центральная Рада испугалась наличия в Киеве неконтролируемой военной силы. Рада не торопилась с предоставлением солдатам дивизии пайков и казарм и фактически не протестовала против их разоружения.

28 апреля в час дня открылось очередное заседание Центральной Рады. Ждали больших решений, вплоть до требования вывода австро-немецких войск с Украины, поэтому в большой зал набилось много публики. Выступающие были «на взводе» и говорили об одном: «завоевания революции и демократии не могут быть принесены в жертву немцам». Но в три часа пополудни произошли события, поставившие первую точку на этих «завоеваниях».

К зданию Центральной Рады подъехали немецкий броневик и несколько тачанок с пулеметами и немецкими солдатами. Пулеметы были направлены на двери и окна Центральной Рады, а в само здание проникли около полусотни немецких солдат. В зал заседаний, держа винтовки наизготовку, ворвались двадцать солдат и лейтенант, который скомандовал депутатам: «Именем немецкого правительства приказываю всем... руки вверх!»

И, как ни удивительно, 90% депутатов высшей законодательной власти независимой державы по команде младшего немецкого офицера подняли руки!