– Все кавалеры толпились возле нее оспаривая друг у друга честь танцевать с нею.

– Кроме одного, – напомнила ему Клэр.

– Скатертью дорожка! – небрежно махнул рукой Уильям.

Больше он не говорил о Марке Конраде и перевел беседу на свое предстоящее путешествие во Францию, пытаясь очаровать ее прелестями этой дивной страны.

Они благополучно вернулись к коттеджу, не встретив никого по дороге. Уильям пребывал в веселом, беззаботном расположении духа.

Возле двери Клэр тепло поблагодарила его за прогулку, а Уильям самодовольно улыбался, будучи убежден в том, что завоевал девушку.

– Я зайду завтра, моя дорогая, и к моему приходу вы должны принять решение, – сказал он, понизив голос, хотя вокруг никого не было. – Я имею в виду нашу короткую поездку в Шербург. Обязательно возьмите с собой свое янтарное платье.

Глаза у него по-мальчишески горели, и Клэр в ответ жеманно опустила ресницы, одарив глуповатой девичьей улыбкой.

Войдя в дом, она закрыла на засов дверь и, сняв шляпку, устало прислонилась к двери спиной. Она с чувством гадливости разглядывала янтарное платье на манекене. Что же происходит? Разве она стремится вырваться из силков, расставленных лордом Рейном, только ради того, чтобы угодить в клешни Уильяма Оливера? Его намерения были для нее ясны. Она не принадлежала к кливдонскому свету и могла стать отличной добычей, особенно после того, как Уильям увидел это платье.

Шелковый наряд, казалось, насмехался над ней, наивной дурочкой, и вдруг, подчиняясь дикому инстинкту, она подбежала к нему и вонзила ногти в воротник. Она разорвет его на куски, а вину свалит на шалость котов! Сжав пальцы, она уж хотела было рвануть платье на себя, но в это мгновение раздался чей-то удивленный голос, от которого она невольно вздрогнула.

– Дорогая девочка, если тебе хочется выместить на чем-нибудь злость, то выбери самое безобразное платье. Для чего портить такой изысканный шелк? Какая бесстыдная девчонка заказала тебе это платье, достойное куртизанки? Только не моя не сильно оплакиваемая бывшая невеста. Оно в два раза меньше ее фигуры.

Не отрывая застывших на воротнике рук, Клэр медленно повернулась и увидела Марка Конрада, лениво раскинувшегося на ее кушетке.

– Что вы здесь делаете? Как, черт подери, вы сюда проникли?

– Вы оставили незапертой заднюю дверь. И я вошел через нее.

– Через нее можете и выйти, – огрызнулась она, постепенно приходя в себя.

Но Марк даже не пошевелился.

– Значит, ты так встречаешь гостей?

– Да, но только незваных!

Марк медленно поднялся, и Клэр смогла заметить усталое выражение лица. Ее, словно острый нож, пронзила жалость к этому человеку, но она решительно подавила в себе слабость и постаралась сохранить каменное выражение лица.

– Извини за вторжение, – сказал Марк. – Это был глупый шаг с моей стороны.

– Очень глупый, – согласилась с ним Клэр и вдруг почувствовала, как внутри у нее закипает усиливаемый ревностью гнев, который наконец нашел выход в потоке отчаянных слов:

– Если вы ищете утешения после того, как Ева Пэттерсон дала вам от ворот поворот, то ошиблись адресом. Я уверена, вы сумеете найти такую девушку, с которой сможете напиться вдрызг, на что я даю вам свое благословение.

Марк уставился на нее, ничего не понимая.

– Что, черт возьми, ты несешь?

– Разве это не так? Вы попытались утопить свое горе в бутылке, но в результате все обернулось отчаянной головной болью, а теперь убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!

Пылая гневом, она бросилась прочь, на кухню. Широко растворив двери, она стояла, вперив в Марка злобный взгляд.

Он последовал за ней на кухню и стал перед ней. Они глядели в упор друг на друга. Вдруг губы Марка дрогнули и он фыркнул.

– Маленькая злючка, – любуясь ею, произнес он.

– Пьяница и развратник, – огрызнулась она, подивившись смелости своего лексикона.

Марк пришел в восторг от этих слов и расхохотался.

– Да, за словом в карман ты не лезешь, не так ли? Я признаю, что напился в коттедже Сепа, но я не признаю обвинения в разврате, тем более стоя перед девушкой, которая так много для меня значит.

– Медоточивые слова все равно не вызовут к вам симпатии, – резко бросила Клэр.

– Я знаю, но может, их кто-то выслушает.

– Почему бы не обратить их к мисс Пэттерсон, – хмуро заметила Клэр. – Какое отношение имеет ко мне аннулирование вашей помолвки?

– Забудь о мисс Пэттерсон, Клэр. Я должен перед тобой извиниться.

– За что?

– За то, что произошло вчера утром в коттедже Сепа.

– В этом нет необходимости, – безразличным тоном начала было Клэр, но Марк ее перебил:

– Нет, есть. Не позволишь ли мне присесть, пока я не оказался на полу? Я вчера очень мало спал – в общей сложности я не спал четыре ночи подряд. Ради всего на свете, позволь мне поговорить с тобой. Это все, что мне нужно.

Поколебавшись, Клэр кивнула в знак согласия.

– Хорошо. Хотите чаю? К сожалению, у меня нет ничего покрепче, – съязвила она.

Марк с благодарным видом опустился на кухонный стул, передернув плечами.

– Слава Богу, я жив! Два полных стакана рома Сепа могли стряхнуть краску и с эсминца. Неудивительно, что когда я проснулся, то плавал килем кверху.

– Вы сами в этом виноваты, – с чувством превосходства ответила Клэр, заваривая чай.

– Понимаю, но ведь какая глупость – пить на пустой желудок и пустую голову в придачу. Мне очень стыдно. Жаль, что вы оказались в доме.

– Какое это имеет значение, – недоуменно пожала она плечами. – У вас на то были свои причины.

Они помолчали, пока Клэр не поставила на стол две дымящиеся кружки с чаем. Она села по другую сторону от Марка.

– Вы сказали, что хотите поговорить. О чем?

– Ты выезжала сегодня на прогулку в компании Уильяма. Кажется, он весьма доволен отказом Евы?

– Да.

Марк, нахмурившись, заглянул в кружку.

– Он был настолько доволен, что, вероятно, сам все и организовал?

– Для чего ему это нужно? – спросила Клэр, не отрывая взгляда от Марка.

– Чтобы тем самым не допустить меня на вечер Евы. Она хотела там сделать какое-то сообщение.

– В отношении места в совете управляющих?

– Откуда тебе это известно? – вздрогнул он от неожиданности.

– Люди типа мисс Пэттерсон часто забывают, что у тех, кого они ставят ниже себя, тоже есть уши. Во время примерок она выводила из себя кузена, намекая ему о своих планах в отношении вас.

– И эти планы ничего хорошего ему не сулили?

– Естественно.

– В таком случае, у него были все основания, чтобы приложить руку к этой поломке. Ремонтники утверждают, что кто-то умышленно повредил руль, – нахмурившись, Марк глубоко задумался. – Нам пришлось ползти, словно половина парусов вышла из строя. Уильяму это должно быть известно.

– Сколько нужно времени чтобы повредить рулевое управление?

– Немного, если знать, где проходят соединения с гребным винтом.

– Уильям находился внизу довольно долго. Я в это время стояла на пирсе рядом с Сепом. Мне показалось, что Уильям плохо выглядит, а потом он рухнул на палубу.

– И таким образом я остался единственным капитаном, который мог бы доставить «Дельфин» в место назначения.

– Он на самом деле был ужасно болен.

– Но он отказался от услуг врача! Я сам это слышал.

– Кстати, я была удивлена его свежим видом, когда на следующее утро он навестил меня.

– Может, речь идет о мнимой болезни, как ты думаешь? – сухо поинтересовался Марк.

– Уильям назвал это скоротечным недомоганием.

– Скоротечное недомогание, которое позволило ему тем не менее посетить званый вечер.

– Но вы ведь не можете этого доказать, не правда ли?

– Нет, не могу. Да сейчас это уже неважно. Однако в результате мисс Пэттерсон была ужасно расстроена.

– Расстроена? – широко улыбнулся Марк. – Да, действительно. Мне задала такую головомойку. Хочешь я доверю тебе один секрет?

Она кивнула в ответ.