Мужчина в матросской джерси и шерстяной форменной фуражке подскочил к ней.

– Вы не против, если я присяду за ваш столик? – спросил он с заметным вожделением в глазах.

– Против, и даже очень, – резко ответила Клэр. – Убирайтесь прочь!

– Что вы, милая девушка, нельзя быть такой недружелюбной. Вы, наверное, были куда более снисходительной, если заработали гинею. Я – простой моряк, но у меня в карманах полно денег. От меня вы, конечно, не получите гинею, но вообще-то я человек щедрый. Что вы на это скажете?

– Мне нечего вам сказать, – прошипела она. – А теперь оставьте меня в покое и возвращайтесь к своей выпивке.

– Какая маленькая злючка! Просто порох! – сказал он, любуясь ею и пытаясь обнять за талию. – Мне нравится такой огонь в проститутках.

Негодованию Клэр не было предела, оно перелилось через край. Замахнувшись свободной рукой, она дала ему звонкую пощечину.

– Я не проститутка, – взвизгнула она.

– Неужели? – воскликнул моряк и, перехватив ее разящую руку, резким движением привлек к себе, радостно ухмыляясь.

– Том! – прозвучал острый, словно лезвие ножа, окрик из темной глубины таверны. – Оставь девушку в покое. Никто из нас ей не нужен.

Присмотревшись, Клэр заметила фигуру высокого человека, склонившегося над стойкой. Он стоял вполоборота к ней, и она увидела лохматую черную бороду, косматые волосы, выбивавшиеся из-под шерстяной форменной фуражки, и загоревшую, почти темно-коричневую скулу. В его голосе чувствовались командные нотки.

– Но, капитан, – запротестовал матрос.

– Слушай, что тебе говорят. Если девушке удалось заработать гинею, то она не станет якшаться с такими, как вы. Это для нее будет весьма утомительным делом.

Раздался взрыв смеха, и смущенный Том, пожав плечами, встал из-за стола.

– Ладно. Как-нибудь в другой раз, злючка. Я загляну к тебе, когда вновь окажусь в этих местах.

Он подошел к своим приятелям возле стойки, а Клэр, в глазах которой сквозил не находящий выхода гнев и злоба от унижения, увидела, как барменша поставила перед ней заказ и хлопнула монетами по столу. Она отправила сдачу в карман, выпила до дна стакан сидра и вышла из бара с куском пирога в руках. Она шла не оглядываясь.

В ближайшем поле под деревом она медленно съела пирог, ожидая, когда сердце успокоится и прекратит дикие взбрыкивания. Она дрожала, несмотря на жаркое солнце. Сможет ли она найти работу в Бристоле? Или грозящая ей отчаянная нужда заставит ее согласиться на роль, которую предназначал ей лорд Рейн, или на ту, которую, как представлял себе этот моряк, она уже играла?

Вероятно, она задремала и проспала довольно долго, так как, когда проснулась, солнце уже стояло низко над горизонтом. Доберется ли она до Бристоля до наступления темноты? Отряхнув плащ, она осторожно направилась к постоялому двору. В конюшне она увидела зевающего конюха. Он отлично поработал с ее лошадью. Она щедро ему заплатила и вывела во двор лошадь. Затем села на нее. Убедившись в сохранности всех вещей в сумке и пересчитав оставшиеся у нее деньги, она выехала на дорогу. Дорожный знак указывал путь на Бристоль.

Она постепенно приободрилась. Вероятно, в таком большом торговом городе, как Бристоль, кто-то нуждается в горничной или в швее. Она не боялась тяжелой работы. Клэр сделала кислую гримасу. Когда, скажите на милость, она жила так, как подобает леди?

Начинало темнеть, и девушка посмотрела на небо. Там собирались черные облака, а солнце исчезло. Подул холодный бриз, и на голову ей упало несколько капель дождя. Она оглянулась. Повсюду, насколько хватал глаз, расстилалась сельская местность. Бристоль находился где-то неподалеку, но что она будет делать там, если придется добираться до него в грозу, причем после наступления темноты? Да еще доберется ли? Далекий раскат грома и вспыхнувшая молния подтвердила ее опасения о близкой грозе. Вдруг на небе раздался раскатистый треск, и из облаков полил настоящий ливень.

На другом конце поля она увидала свет в доме фермера и направила к нему лошадь. Струи дождя ее слепили, а сильный ветер развевал и пузырил плащ за спиной. Лошадь постоянно спотыкалась и, объятая ужасом, принималась ржать, как только вспышка молнии разламывала свинцовые тучи. Клэр соскользнула с мокрой спины лошади, взяла поводья в руки, пытаясь утешительными словами успокоить нервное животное. Они с трудом продвигались вперед. Клэр промокла до нитки, а разбухшая от воды почва угрожала лишить ее обуви.

В темноте ее внимание привлек какой-то амбар, и она решила воспользоваться им в качестве убежища. В такую грозу Клэр, конечно, не могла спрашивать у кого-то на это разрешения.

Створки двери чуть не вырвало у нее из рук под напором ветра, но ей удалось все же удержать их, и она протолкнула внутрь лошадь. Та не сильно сопротивлялась, и, Клэр, закрыв за собой дверь, наконец могла оглядеться.

Это был опрятный амбар, все сельскохозяйственные инструменты были разложены по полкам. Из тюков сена, разбросанных повсюду, до нее доносился приятный запах. Рядом стояла большая бочка с водой, из которой Клэр зачерпнула ведро, чтобы напоить лошадь. Связав ей передние ноги, она разбросала перед ней свежее сено. Позже она, конечно, расплатится с фермером. Сняв шляпку и плащ, девушка расстелила его на сене. Слегка протерев лошадь пучком соломы, она все свое внимание уделила собственной персоне.

В амбаре было сухо, но холодно, и ей было неприятно в промокшей вязкой юбке. Сев на кучу сена, она сняла ботинки и стащила чулки; затем сняла платье и сырую нижнюю юбку. Нижнее белье было относительно сухим, и в таком виде она подошла к бочке с водой, сполоснула запачканные грязью руки, вытерев их о солому.

Дождь все еще лил, и скудный свет пробивался снаружи через трещины в филенках двери. Ветер по-прежнему угрожающе завывал, сотрясая дверь, словно требовал впустить его внутрь. Она вдруг почувствовала, что очень устала, а стожки сена манили ее к себе. Фермер, конечно, сегодня сюда не придет, – подумала она. Завтра утром она зайдет к нему, чтобы расплатиться за ночлег и, может, даже разживется у него завтраком.

Она забралась на стог, сделала себе что-то вроде соломенной подушки и притихла. Вдруг без всякого предупреждения двери амбара с грохотом растворились, стукнувшись о стенки, и ворвался холодный ветер. Клэр сразу замерзла. Вначале она услыхала голос мужчины, а затем увидела в проеме двери лошадь.

– Входи, входи, красотка. Ты что-то слишком застенчива, словно тигровая кошка, попавшая на собачью драку. Постыдись, Белла! Иди вперед, а я закрою за нами дверь.

Он плечом захлопнул дверь, и холодный поток тут же пресекся. Клэр смотрела не отрываясь на темную фигуру в морской фуражке, низко надвинутой на лоб. На мгновение она вся похолодела внутри, испытывая ужас при мысли, что принявший ее за проститутку моряк шел за ней по следам. Ее нечаянный всхлип привлек внимание пришельца, который резко дернул головой. Он внимательно обошел весь амбар, покуда не увидел ее. Она запомнила лохматую бороду, широкие плечи, и ее внутренняя напряженность слегка ослабла. Это был тот человек, который прекратил приставание моряка, но даже, если это было и так, ситуация от этого вряд ли становилась более обнадеживающей.

Мужчина разглядывал это хрупкое создание, этого бездомного ребенка – из облака черных кудряшек проступало бледное лицо овальной формы. На ней было лишь полупрозрачное белье, а стройные ноги были обнажены до верхней части бедер. Она застыла неподвижно, словно статуя, а к костяшкам пальцев прилипли пучки соломы. Он увидел непреодолимый страх в ее глазах и улыбнулся ей, пытаясь приободрить.

– Не обращай на меня внимание, дитя. Если б не эта капризная кобыла, я бы не стал искать убежища. – Он бросил взгляд на лошадь лорда Рейна, а затем на одежду Клэр, разложенную для сушки на сене. – Вижу, что у тебя возникла та же проблема.

Клэр согласно кивнула, а затем задумалась, стоило ли ей признавать этот факт. Он, судя по всему, больше не выказывал к ней никакого интереса и принялся чистить кобылу, даже повернувшись к ней спиной. Клэр воспользовалась этим, чтобы поглубже зарыться в стог, и натянула на себя плащ. Она настороженно следила за ним. Вот он сбросил свою куртку и шерстяную фуражку. На нем была серая фланелевая рубашка, заправленная в темные бриджи, тело у него было сбитым и стройным. Под фуражкой волосы его оказались темными и неподстриженными, они слегка завивались и были похожи на короткую бородку.