Он был невозможный наглец! Чарити уже хотела улыбнуться, но все-таки удержалась и покачала головой.

– Я и так открыла вам чуть ли не все свои тайны, сэр. Хватит на сегодня.

– Может, я зайду завтра? – ухмыльнулся он. Это было уже слишком! Чарити рассмеялась.

– Вы бесстыдник, сэр. Я молчу!

Слова сами слетели с ее губ, и она отвела свой взгляд, чтобы не видеть новые искорки в его глазах.

– Вы… – сказала она, – вы до сих пор не объяснили, как я должна вас убедить.

– А! Это небольшой шантаж с моей стороны.

Он помолчал, глядя ей в лицо. Но она просто ждала, вся в напряжении.

Неожиданно он отбросил шутливый тон и сказал совершенно серьезно:

– Теперь, когда вы сбросили маску, я не могу называть вас миссис Робардс.

– Но вы не можете называть меня мисс Леонард! – воскликнула она испуганно. – По крайней мере на публике.

– Конечно нет, – согласился он, встав и вежливо ей поклонившись. – Я буду звать вас просто – Чарити. Как принято между друзьями. Не беспокойтесь! Не надо вызывать дворецкого. Я сам найду дорогу.

Чарити смотрела на его могучие плечи, когда он открыл и мягко закрыл за собой дверь, а потом еще долго стояла так, глядя на дверь невидящим взором, потому что мысленно снова перебирала все слова этой замечательной странной беседы, которая только что имела место.

Она едва могла поверить, что граф Тиндейл, будучи в своей власти раздавить ее и разрушить их будущее, – разумеется, он мог потребовать, чтобы они убрались из Лондона, заплатив таким образом за молчание, – но не сделал этого. Она была убеждена, что он, как и миссис Марш, тоже считает Пруденс недостойной Филиппа. Но сегодня он сказал, что будет рад, если они поженятся! Благослови его, Господи, за эту доброту!

Теперь, с угрызениями совести, она вспоминала, как мысленно иронизировала по поводу наивности своей сестры, когда та заявляла, что лорд Тиндейл добрый человек.

Оказывается, Пруденс была права. Она увидела его настоящую добрую натуру под развязной донжуанской внешностью, которой он любил щеголять. В глубине души он был очень милым и добрым человеком.

Доброта его была бесконечна! Особенно, если учитывать, что Чарити бросила ему обвинение в том, что он хочет сделать ее своей любовницей. Она даже вздрогнула, вспомнив свои собственные неловкие слова, хотя тогда ничто не могло удержать ее, к несчастью. Что он мог подумать о ней?

Но он был добр настолько, что смог понять ее поведение – ведь она очень волновалась.

Ее грела мысль, что она теперь обрела друга, с которым может быть откровенна. Он сам сказал, что хочет быть ее другом. И она мечтала так сильно о друге, настоящем, с которым не надо притворяться.

Однако, ложась в постель, она представила это все не только в розовом свете…

Лорд Тиндейл знал одну ее тайну, но другая тайна, более ужасная, стояла барьером на пути к настоящей дружбе. Чарити недолго размышляла над этой неприятной проблемой. Все ее тело устало от беспокойных мыслей, и вскоре она тихо провалилась в сон.

Она не вдова. Она никогда не была замужем!

Эти слова пели в душе лорда Тиндейла и придавали его шагам упругость, когда он шел по Верхней Уимпол-стрит, оглядываясь на ничем непримечательный дом, в котором жила такая замечательная и удивительная женщина, как Чарити Леонард.

Это были очень поучительные полчаса, что он провел там. Лорд Тиндейл наблюдал потрясающую метаморфозу. Он сам чуть ли не заново родился.

Он прибыл сюда утром, кипя от гнева и опасаясь, что Горация была все-таки права, а сестры окажутся обычными авантюристками.

Слова правды были сказаны. Возможно, что ярлык по-прежнему актуален, в буквальном смысле этого слова – «авантюристки». Однако в процессе познания истины он заметил, что не испытывает желания наклеивать ярлыки. В тех обстоятельствах, в которых оказались сестры, кто бы мог поступить столь изобретательно и смело?

Она ведь понимала, что в любой момент их могут разоблачить. Люди отвернулись бы от них после этого, потому что никто не любит, когда из него делают дурака. Хотя это даже не входило в ее планы.

Он знал, что Чарити храбрая женщина. Достаточно было той сцены в Сохо. Правда, он злился на нее за то, что она отказывалась признать грозившую ей опасность.

А сегодня она заявила, что никогда не была замужем!

Его восхищению не было предела. Какой силой воли надо обладать, чтобы играть роль опытной женщины, вдовы и компаньонки! А ведь она девушка и жила до недавнего времени с матерью и сестрой.

Сама Чарити ни разу не выезжала в свет, – Пруденс об этом говорила, – но здесь она посвятила свою жизнь любимой сестре.

И сегодня Чарити не печалилась о себе, а думала только о будущем своей сестры. Она умоляла дать ей шанс, чтобы сестра ее не жила в нищете.

Он проверил ее, спросив, что она думала о своем собственном будущем. И она отказывалась от всех прав. Это, конечно, возмущало его, но он промолчал, стиснув зубы. Он не знал подобного примера самопожертвования, который проявила Чарити на его глазах.

Тиндейл теперь понял, почему она так невзрачно одевалась. Она скрывала специально свою привлекательность. Ничто не должно было помешать успеху ее сестры.

Горации казалось очень подозрительным, что сестры живут одни, без старшей компаньонки. Но она успокоилась, когда увидела, что миссис Робардс ведет себя более чем скромно и не пытается устроить собственное гнездышко.

Конечно, Чарити уродовала свою внешность, но на то была важная причина, вполне понятная теперь.

Тем не менее этой весной на Чарити засматривались многие мужчины. Во-первых, им нравились ее манеры и полное отсутствие кокетства. А также – умение поддержать разговор на интересную им тему.

Он сам, например, ни разу не усомнился, а действительно ли она вдова. Ничто не говорило, что Чарити Робардс на самом деле еще только неопытная девушка.

Но сегодня утром он узнал ее поближе!

Граф задумался и замедлил шаги, вновь переживая те моменты, когда он «зажал ее в угол» и заставил-таки сбросить маску.

Лишившись враз статуса вдовы, Чарити стояла перед ним безоружная. Но она не утратила смелости. Она боролась с ним на равных и не просила пощады.

Но Чарити также не знала, какой эффект производит на него ее юность и беззащитность!

Он все-таки подразнил ее немного, – так сильно было его возбуждение, – и он наслаждался ее чувством юмора. Тиндейл был восхищен тем достоинством, с которым она защищалась. Однако очень быстро он сжалился над ней. Его обуревало желание обнять ее крепко и пообещать, что отныне он позаботится обо всем и сам будет решать ее проблемы.

В этот момент он почувствовал, что пора отступать, а то он потеряет достигнутое преимущество.

Граф зашагал быстрее. Ведь это было только начало, а он намеревался взять штурмом эту крепость, которая, как он считал, хорошо охранялась.

12

Неудивительно, что в таком приподнятом настроении лорд Тиндейл находился очень недолго, лишившись возможности лицезреть Чарити Леонард.

Без нее его пульс бился ровнее, а мысли неслись быстрее, и он смущенно мог признаться самому себе, что только из страха быть отвергнутым, не предложил ей руку и сердце прямо там и тогда.

Его спасло просто чудо! – думал граф, придя домой и вытирая вспотевший лоб.

А ведь как ловко ускользал он из всех женских ловушек, нацеленных на брак, вот уже больше дести лет! И вдруг попался в сети прекрасной сиротки. Тот факт, что эта бедная сиротка – отъявленная лгунья и авантюристка, ничего не значил для него. Он видел перед собой лишь ее волшебные глаза и очаровательные губки.

Как только он узнал, что она никогда не была замужем, сладострастное предвкушение пробежало сразу по его венам. Но, в самом деле, он был слегка шокирован, когда она заподозрила его в том, что он хочет ее совратить. Впрочем, у него было такое намерение. Еще со времени их первой встречи он добивался близости с ней.