Во время беседы граф спросил сэра Десмонда о том, где в окрестностях Бата тренировали такую лошадь.

– Бат? – удивился сэр Десмонд. – Какой Бат?! Золотого Луча тренировали и готовили к скачкам в Ирландии. Там я его и купил прошлой осенью.

После этих слов лорд Тиндейл замолчал довольно-таки надолго, пытаясь переварить полученную информацию.

Затем он сказал, сглаживая неловкость предыдущего вопроса:

– Прошу прощения. Очевидно, тут какая-то ошибка. У меня у самого есть весьма многообещающий жеребец. Вы не могли бы сказать, кто тренировал Золотого Луча и где, на каких скачках он выступал в Ирландии?

А в Лондоне сестры Леонард продолжали наносить визиты. Пруденс уже достаточно хорошо освоилась в высшем обществе, и за нее была очень рада Чарити, которая все так же постоянно испытывала беспокойство.

Кроме прочих переживаний, она также тревожилась за то, что толкает стеснительную девочку в такие ситуации, где Пруденс, наверное, сгорает от стыда. Ведь Пруденс никогда и не мечтала блистать в свете. Она была бы довольна и тихой скромной жизнью.

Чарити мучили угрызения совести. Ей казалось, что она использует красоту своей сестры, вовлекая ее в гущу событий лондонского сезона. Но она была убеждена, что это поможет Пруденс, даст ей шанс найти свое счастье в жизни.

У них было весьма шаткое финансовое положение. Чарити могли вот-вот разоблачить. И поэтому такое значение они придавали светским развлечениям. Чарити знала, как важно положение в обществе, и она очень хотела выполнить обещание, данное матери.

Чарити, конечно, понимала, что неопытная честная девушка может легко влюбиться и в недостойного ее мужчину, какого-нибудь красавчика и денди. Таких тут множество роится особенно во время сезона.

И в их бедности было единственное преимущество – оно отпугивало от сестры охотников за приданым.

Кстати, Присцилла Элиот могла дать любую информацию о всех мужчинах, которые крутились вокруг Пруденс. Не желая быть чересчур заботливой, Чарити не докучала сестре своими советами, зато сама тревожилась и плохо спала по ночам.

Однако еще в Бате, долгими зимними вечерами, она провела много часов в раздумье, решая свою судьбу и свою роль в жизни Пруденс.

В мае Чарити почувствовала, что можно немного расслабиться.

Пруденс повзрослела достаточно, чтобы можно было доверять ее инстинкту. И в то же время Чарити поняла, что сестра уже выбрала себе спутника жизни. Хотя сама Пруденс еще, возможно, этого не осознавала.

В присутствии Филиппа Марша у Пруденс всегда был очень спокойный и уверенный вид, что было вполне достаточным доказательством для того, кто наблюдал, как эта девочка постепенно превращалась в молодую женщину.

Чарити думала только о будущем счастье Пруденс и приветствовала ее выбор.

Однажды днем, в ту неделю, когда в Эпсоме проходили конные состязания, молодая пара отправилась кататься в Кенсингтон-Гарденс. Чарити закрыла за ними дверь, а сама представила реальные трудности, связанные с выбором Пруденс, и улыбка исчезла с ее лица.

Если только Чарити не ошибалась, мать Филиппа и его опекун объединили свои силы в борьбе с неугодной партнершей.

Ей удавалось на час или на два забыть о своих страхах. Но не более того. Она уверяла себя, что развлечения не очень ее интересуют, потому что так много мужчин сразу уехало из города. Может, она тем самым выражает недостаточное уважение к женщинам? Но факт оставался фактом – она находила беседу с мужчинами более интересной!

Это случилось на музыкальном вечере, все на той же неделе…

Чарити согласилась поиграть на пианино, что было большим удовольствием, а Присцилла спеть под ее аккомпанемент.

И вот Чарити приготовилась пройти за своей подругой: они прекрасно выступили, сорвав бурные аплодисменты, и собирались занять свои места.

Как вдруг сбоку раздался голос:

– Великолепно, миссис Робардс. Отличная игра.

Чарити повернулась и посмотрела в холодные синие глаза бывшей любовницы лорда Тиндейла.

Всего второй раз Чарити встречалась лицом к лицу с этой женщиной. Не считая одного беглого взгляда в театре и другого – в парке под дождем.

Она забыла, как на самом деле красива леди Денби. На Фелис было роскошное золотистое платье, такое тонкое, что почти прозрачное. Бриллианты сверкали у нее на шее и в искусно причесанных волосах. Это придавало особый шик ее внешности.

Леди Денби насмешливо посмотрела на Чарити, которая была одета в простое шелковое платье неопределенного коричневатого цвета без всяких украшений. Ответ Чарити прозвучал так резко, возможно, из-за этого сравнения – явно не в ее пользу.

– Благодарю вас, мэм, – сказала она так же холодно. – Однако у вас преимущество. Вы знаете меня, а я вас – нет.

Женщина слегка поджала свои ярко накрашенные губы, а затем ответила небрежно:

– Не знаете?! Что ж, прошу прощения. Но я думала, вы должны знать меня, поскольку у нас с вами есть общий… друг. И мы уже встречались! Я – леди Денби.

– Очень приятно, – вежливо сказала Чарити и продолжала в том же тоне. – Конечно, я помню нашу встречу в магазине «У Мелисанды», но вы намекали, очевидно, на лорда Тиндейла, а он мне скорее знакомый, чем друг. Вот почему я не знаю вашего имени.

Фелис Денби посмотрела на нее недоверчиво и пожала плечами.

– Это неважно! Главное, что Тиндейл хочет стать вашим… другом. Но я должна предупредить, что если вы будете так одеваться, то вряд ли поймаете его. Если он и женится, то выберет себе другую…

И леди Денби поискала глазами Пруденс Леонард, которая в это время беседовала с Филиппом Маршем. Затем она продолжила:

– Ваша сестра пусть тоже поищет себе другого. Мать Филиппа желает, чтобы у ее мальчика была богатая невеста.

– Спасибо вам за… интерес к моей семье, мэм, – сказала Чарити, надеясь, что это звучит не очень сердито. – Я только могу повторить, что вы неправильно информированы. А теперь прошу меня извинить… Я вижу, что меня зовет моя подруга.

Чарити не хотела отступать первая. Фелис Денби улыбнулась, опустила глаза и отошла в сторону, взяв под руку молодого человека, который, как Чарити вдруг обнаружила, все это время стоял рядом.

Стараясь казаться спокойной, Чарити пошла туда, где ждала ее Присцилла.

– Что случилось? – зашептала возбужденно Присцилла, усаживая ее рядом с собой. – Ты никогда не говорила мне, что знакома с этой Денби.

– Я не была с ней знакома. Она сама подошла ко мне и представилась, когда я сказала, что ее не знаю.

– Ты и правда так сказала? – хихикнула Присцилла. – Вот это да! Ну ты ей и врезала! Что ей было нужно?

Чарити посомневалась.

– Да ерунда… Смешно даже повторять.

– Чарити Робардс, – сказала леди Генри, глядя в упор на свою школьную подругу. – Если ты не хочешь, чтобы я прямо здесь устроила истерику, ты прекратишь меня мучить. Ты же знаешь, я все равно это вытяну из тебя.

– Ну хорошо. Она хотела предупредить меня, чтобы я не ставила ловушки лорду Тиндейлу, хотя и начала с того, что похвалила мою игру.

И она добавила, слегка защищаясь:

– Я же говорила тебе – это смешно повторять! Леди Генри продолжала смотреть на нее очень внимательно.

– Что ж… – вздохнув, сказала Присцилла. – Значит, Гарри был все-таки прав. Еще до отъезда в Эпсом он говорил мне, что Тиндейл покончил с этой интрижкой. Гарри не любит сплетничать о друзьях и не сообщил, откуда он это знает, – объяснила она. – Я, например, ничего об этом не слышала. И похоже, что большого скандала не предвидится.

Чарити показалось, что в голосе подруги промелькнула как бы нотка сожаления.

Затем Присцилла продолжала:

– Вот почему она прилипла к этому парню… Чарити посмотрела в ту же сторону и спросила:

– Кто он такой?

– Я забыла как его зовут. Он недавно вдруг получил титул. Но хватит о нем! – И Присцилла снова взглянула на свою подругу: – Знаешь, я думаю о ее словах. Они мне кажутся очень странными. Почему она решила предупредить тебя? Она так и заявила – чтобы ты не надеялась поймать лорда Тиндейла? Но в этом нет никакого смысла! Вы с ним совсем не пара.