– Доверься мне, – шепнула она Корду. – Скажи, что я хочу взять эту женщину за руку.

– Что ты делаешь? Сейчас не время для театра.

Селин знала, что, раз Корд смотрит так тяжело и упрямо, от него ничего не добьешься, он не изменит своего мнения. Силач-надсмотрщик был ее единственной надеждой.

Она повернулась к Бобо:

– Если бы я могла подержать твою жену за руку, я, возможно, смогла бы помочь найти вашего ребенка.

Когда Бобо посмотрел на нее с высоты своего роста, словно не понимая ни слова из того, что она сказала, Селин повторила свою просьбу и добавила:

– Я не хочу тебе зла, тем более не хочу зла малышу.

Бобо посмотрел на свою расстроенную жену. Селин догадалась, что страх за сына борется в нем с нерешительностью.

– Пожалуйста, нельзя терять времени, – поторопила она.

Бобо схватил жену за руку и притянул ее к Селин.

Селин взяла руку молодой женщины в свои ладони. Ей пришлось сжать их очень крепко, потому что жена Бобо попыталась вырвать руку.

– Скажи ей, чтобы она расслабилась и думала о тех местах, где малыш любит играть.

– Селин! – Голос Корд звучал обеспокоенно.

– Скажи, – потребовала Селин.

Бобо быстро приказал что-то жене.

Селин забыла обо всех стоящих рядом и открыла свой мозг навстречу воспоминаниям молодой рабыни. Сначала она ничего не почувствовала, потом видения стали отчетливыми.

Трюмы корабля. Нижняя палуба. Ряды полок друг над другом. Нет, это не полки, это – кровати. Все они заполнены телами. Кто-то едва жив, кто-то уже умер. Нищета, грязь и вонь. Звон цепей. Стоны, пропащие души. Они слишком слабы, чтобы плакать. Болезни. Смерть и лихорадка. Страх, даже ужас.

– Селин!

Девушка почувствовала, как пальцы Корда впились ей в плечо. Она попала не в те воспоминания и через силу открыла глаза, подождав, пока видения рассеются. Тяжело втянув в себя воздух, она постаралась освободиться от ужаса воспоминаний о корабле, доставляющем на острове рабов.

– Что за чертовщина с тобой творится? – Голос Корда звучал не столько сердито, сколько испуганно.

– Я в порядке. Скажи ей… – Селин заставила себя посмотреть на молодую женщину, и вдруг ей стало стыдно за то, что она жила в этом мире и смотрела на рабство как на неизбежное зло. – Вели ей думать о ребенке. Только о ребенке и его любимых местах!

– Прекрати это немедленно!

Она слышала: Корд больше обеспокоен, нежели рассержен.

– Не могу. Не сейчас, когда мне, может, Удастся спасти мальчика, – сказала она.

Корд оглянулся на толпу. Они столпились вокруг, наблюдая за белокожей ведьмой.

Бобо что-то быстро сказал жене и кивнул Селин:

– Снова. Попытайтесь снова.

Лошадь. Серая, с лохматой гривой. Яркая, сверкающая розовая раковина. Бананы. Кристально чистая, плещущаяся вода. Это не море. Чистая вода. Падающая сверху. Разбивающаяся о камни. С грохотом падающая вниз. Сверкающая, словно бриллианты, на мхе и папоротнике. Водопад. Огромная радость. Ребенок, карабкающийся по скользкой обрывистой скале. Гордость и страх, когда она стаскивала его вниз. Нет! Не подходи близко к воде. Слишком близко. Не упади!

Селин оторвалась от образов, подсказанных ее подсознанием, отпустила руку жены Бобо и глубоко вздохнула. Когда она наконец почувствовала себя нормально, то первым делом взглянула на Корда. Он не сводил с нее глаз.

– Я думаю, что знаю, где может быть ребенок, – сказала она.

14

– Что ты делаешь? – Корд прошептал эти слова прямо ей в ухо. – Ты сошла с ума?

– Я пытаюсь спасти ребенка.

– Или добиться, чтобы тебя убили. Посмотри! – Он кивком указал на старика.

Она посмотрела на колдуна. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: стоит ей сказать хотя бы слово, и она наживет себе врага.

Но жизнь ребенка была в опасности, и у Селин не оставалось другого выхода. Не обращая внимания ни на рассердившегося Корда, ни на злобные глазки колдуна, девушка обратилась к Бобо:

– Здесь поблизости есть водопад?

Бобо отступил на шаг. Всего минуту назад он смотрел на нее со скрытой подозрительностью, но сейчас она прочла в его взоре внимание и благоговейный страх.

Негр медленно кивнул и бросил несколько непонятных слов молодой женщине. Оба они – Бобо и его жена – бросились сквозь толпу и быстро исчезли за густым кустарником. Рабы начали расходиться. Некоторые побежали вслед за Бобо, кое-кто остался рядом с колдуном, бросая обеспокоенные взгляды в сторону Селин.

– Ты знаешь поблизости какой-нибудь водопад? – Девушка тронула Корда за рукав.

– Я хочу знать, чего ты добиваешься…

– Нет времени. Пожалуйста, Кордеро. Потом я все тебе объясню.

– Я возьму коня.

Переполох заставил выйти на улицу Фостера и Эдварда. Стоя рядом с Селин и Адой, они смотрели, как Корд отвязывает белого жеребца. Молодой человек подъехал к терпеливо ожидавшей Селин, протянул ей руку и помог сесть на коня впереди него.

Когда Селин уселась, Корд рванул поводья и пустил жеребца вскачь. Они промчались мимо колдуна и нескольких рабов, все еще стоящих во дворе. Селин услышала крик Ады, просившей их быть осторожнее. Но девушка могла только постараться крепче держаться на своем месте, а Корд изо всех сил подгонял жеребца. Селин не привыкла к бешеной скачке. Боясь вылететь из седла и оказаться под мощными копытами коня, она крепко вцепилась в луку кожаного седла. Вскоре они нагнали надсмотрщика-раба и его жену. Бобо мчался впереди, но Корд и Селин быстро обогнали его.

По сторонам дороги зеленели густые заросли, которые постепенно расступились, открыв подъем на голый склон холма. Через несколько минут Селин и Корд уже спускались вниз с его противоположной стороны. Почва здесь была сухой и неровной, ветер, вырываясь за перевал, усиливался и мчался вперед, не встречая преград. Под копытами коня теперь была шершавая вулканическая порода, обожженные солнцем кусты спускались в ущелье, дно которого устилал толстый слой опавших листьев.

Водопад и бездонное озерко под ним были одним из тех мест, где Корд особенно любил играть в детстве. Как часто долгими часами полного одиночества в Луизиане он мечтал вернуться на Сан-Стефен, чтобы нырнуть в омут, куда срывается с высоты горный ручей!

Но все выглядело совершенно иначе, когда он направил коня по скалистому склону вниз, к озерку. Шум воды напоминал раскаты грома. В узкой уединенной лощине клубился туман. Берег вокруг омута и вдоль убегающего дальше потока был каменистым и скользким. Спустившись в ущелье, Корд едва сдерживая ярость, проворчал:

– Это какая-то охота на гусей…

– Посмотри!

Он взглянул туда, куда указывала Селин, и сразу заметил голенького малыша на фоне отвесной стены из черного вулканического туфа. Мальчуган преодолел половину пути наверх, к водопаду, по узкой каменистой тропе и теперь замер, вцепившись в ветку лианы, вьющуюся по валунам. Глаза его расширились от ужаса. Он стоял, прижавшись спиной к скале.

Селин спрыгнула с седла. Едва коснувшись земли, она бросилась к водопаду. Корд, который знал каждую расщелинку, каждую опору для ног в этом уединенном уголке дикой природы, побежал следом.

– Селин, подожди! Я сниму его!

Он сел и принялся стягивать сапоги. Потом сдернул с себя рубашку, оборвав почти все пуговицы. Девушка замерла у самой кромки воды, с ужасом глядя в ее темную глубину. Корд подбежал сзади и тронул ее за плечо. Селин вздрогнула.

– Я иду за мальчиком. Ты будешь в порядке?

– Конечно, – сказала она. – Поспеши, Корд. Он стоит так близко к краю, стоит поскользнуться – он сорвется и разобьется о скалы.

Корд приготовился броситься в воду и пересечь озерко по направлению к тому месту, где нужно будет забраться наверх.

– Корд!

– Что?

– Будь осторожен… пожалуйста.

Он рассекал водную гладь, но ледяной холод горного водоема не доставил ему удовольствия. Добравшись до противоположного берега, Корд выскочил из воды и, не задерживаясь ни на секунду, начал взбираться вверх по скале вдоль водопада. Рядом ревела вода. Вокруг висел густой туман. Когда-то Корд забирался по этим обрывистым стенам бессчетное количество раз, будучи немногим старше этого ребенка, цепляющегося сейчас за скользкие голые камни. Он услышал всхлипывания мальчугана. Теперь малыш, видимо, боялся не только упасть, но и незнакомого белого человека, карабкающегося к нему.