Глава 8. Эти глаза напротив, или особое мнение

Никогда бы ни подумала, что буду писательнейшей! Да вот прочитала записки ирода моего, который людей уму-разуму учить собрался, и прямо трясти меня стало. Надо же, какой негодяй! Вот он какой оказался, вот чего у него в голове плешивой скрывается! Вот, бабы, какую сволочь иногда мы на груди-то своей пригреваем! Кормим, поим, заботимся, а они все – твари неблагодарные. Паразиты. Мало ему, ублюдку, что он молодость мою загубил, полжизни на моей шее катался, так ведь ещё и другим советует, как это поудобнее нам, слабым женщинам, на шею сесть! Как нам сладкие байки рассказывать! Как наивных девочек обманывать!

Слушайте, бабы! Не могу больше терпеть! Всё расскажу, как на духу. Думаете, верила я его байкам, когда замуж выходила? Думаете, что без ума от него была, жить без него не могла? Это он, козёл старый, так думает. Потому что не разубеждала я его. Из жалости. Жалеем мы, бабы, таких идиотов. Пропадут они без нас. С голоду подохнут. Или от водки загнуться.

Видела, что мужик совсем пропащий. Всё с книжками да с книжками, всё какие-то философии рассказывает, всё чего-то неймётся ему. Нет бы искал местечко потеплее да квартирку попросторнее, так ведь ему всякую чушь подавай бесплотную!

Чего ж я за него шла, коли не любила да видела, какой он дурак? А того и шла, что жалко его стало. Жалко, что простаивает его домик родительский, что пропадает в нём талант великий. Видела я, что большим человеком может он стать, коли ему помочь чуток, поддержать его. Сердце у нас, бабы, не каменное. Ну, пожалела я его, как котёнка вшивого. Подобрала. Обхаживать начала. Он ведь, паразит, не сразу в загс согласился. Они ведь хитрые, мужики эти. Им ведь первое дело – погулять со свежей юбкой, набраться, так сказать, впечатлений. Это болтать они мастаки. Это правда. Хотя, признаться, я и сотой части не понимала, что он там говорил. Однако кивала головой исправно: эти мудаки жутко обижаются, если им не поддакиваешь. Сразу орут "ты меня не понимаешь", а некоторые особенно тупые лезут с объяснениями. Нужны нам эти объяснения, как собаке пропеллер!

Мой, он как все – не хуже, не лучше: месяц мне про материи высокие жужжал, а я, дура молодая, всё ждала, когда же он руки в ход пустит. Это ж только мужики думают, что мы ушами там любим. Ушами ослы любят, поэтому у них уши длинные. Мы любим просто. Просто любим!

Впрочем, догадался и мой. Начал подарки – цветы там всякие таскать. Мне тот цветок сто лет не нужен, однако раз несёт – значит, нацелился он в загс идти. А это уже хорошо. Я же про себя уже прикинула: мужик он не плохой, душевный, можно сказать, хоть и поболтать любит. В книгах своих, правда, всякую пакость пишет, но сам ведь и мухи не обидит. Такого под каблук посадить – одно удовольствие. Да и перспективный, – умный, и не пьяница какой-то. Находка просто. Хотя ему – ни гу-гу. Мол, кот ты мокрый, мол, заслужи ещё мою любовь. Потому что, бабы, последнее для нас дело – показать мужику, что он нам нужен. Пиши пропало. Тут же нос отвернёт. Хотя нет, не тут же. Будет наглеть, пока под юбку не залезет. Потом уж не только нос, но и ноги в обратную сторону, и только вы его и видели. Такая у них природа.

Поэтому выхода у нас другого нет, как только ходить по тонкой бритве. И не отпускать его далеко, и не подпускать близко. Ох, трудное это дело, бабы. Да что я говорю, сами, небось, через такое прошли.

А этот, как только почуял, что дело к свадьбе, так начал носом крутить: может, что посолидней подвернётся. Вот она, наша главная беда, бабы: выставляем мы себя, как на выставку, предлагаем этим иродам, они и не ценят наше внимание. Только и смотри, как бы не мыльнул от тебя твой суженый. Ведь каждую минуту смотреть надо! И держать, держать его за хвост, как кота драного. Пойдёт по рукам, начнёт сравнивать да выбирать… Куда нам за ним угнаться! Попробуй теперь толкового мужика найти, намучаешься! А вот потерять – раз плюнуть: свои же подруги сердечные помогут.

Насчёт этой бабьей взаимопомощи я не понаслышке знаю. Правильно про нас мужики говорят – баба бабе – враг. Ну, может, и не враг, но конкурент – это точно. А куда ж деваться? Этим мужикам что в семье, что холостому – всё едино. А бабе-то как одной? Да люди-то что скажут? А вот ещё в газете прочитала, что у нас мужиков меньше, чем баб. Рождается вроде как и больше, да вот помирают они чаще. И ещё не каждый ведь женится хочет!

Тут, бабы, у нас одна общая задача. Одна на всех. Нужно мужиков воспитывать. Нужно их приучать, что брак – дело, конечно, серьёзное, но без него – никак. Да понятно, что это нам никак, а они как-нибудь… Вот поэтому и должны мы работать в этом направлении. Убеждать. Уговаривать. Приукрашать… действительность. А что делать? Вовсе без мужиков остаться? Нет, конечно, это тоже неплохой вариант. Скоро, может быть, вот так и будет. Понастроят роботов, и будут они заместо мужиков у нас всё делать. Только это в Америке, а мы, как всегда, до светлого будущего не доживём. Да и делать мы всё так хорошо умеем, что наши российские роботы, пожалуй, пострашнее любого мужика будут.

Да и чем наши мужики – не роботы? Работать – бывает, и работают, электричества много не требуют (хотя всё другое жрут исправно), и ласки от них не больше, чем от чурбана железного. Так робота хоть комплименты говорить научишь, а этого… Во, кино смотрела, про робота этого… Шварцнегера, что ли? Правильно там жена его, Сара, думала: вот это идеальный мужик! Спокойный, здоровый, работы не боится. Других мужиков мигом поразгоняет, и с дитями посидит, и жрать не попросит. Правда, и с роботом у неё счастья не получилось: они, эти роботы, чистыми мужиками впоследствии оказались: не поделили одну бабу! Колошматили друг друга – мама родная! Пришлось обоих в доменной печке утопить. Потому что сломанный робот, как и калекий мужик, одна обуза. Да и жить с таким как, ежели у него одна сторона физиономии вроде как ничего, а другая – натуральный голый череп из анатомического музея. И рука отвалилась… Жалко его, бабы… Жалко, а топить приходится.

Хотя я думаю, дура она, эта Сара Конор. Ну, подумаешь, рука отвалилась да личность чуток поцарапана. Ну, страшноват, конечно, с правой стороны, так это ж ничего: ну, флюс нацепила бы. Нужен особенно красавец! Что его, на стенку вешать? Мужики и пострашнее встречаются, и ничего же, живут как-то. А что руки нет… Так он одной лучше управляется, чем многие двумя. Да и приделали бы что-нибудь, чтоб рукав не болтался пустой. В общем, одно слово – американка. Привередливые они. Хороших мужиков не ценят.

Впрочем, теперь не понятно, нужен мужик в доме или нет. Раньше оно как-то проще было: попробуй одна в деревне выжить-то! Без центрального отопления и с огородами по полтора гектара! Хочешь, не хочешь, искали рабочую силу. А теперь? На что теперь нужен этот паразит? Заместо домашнего животного? Чтобы получку домой приносил? Да ведь если бы это и взаправду получка была, а не подачка какая-то. Видишь эти жалкие гроши, и только из жалости их берёшь, потому что больше с него и взять-то нечего.

А ещё не возьми – так обидится: как это, совсем его не ценишь, не уважаешь, совсем за хозяина не считаешь… Они, мужики теперешние, плаксивей любой бабы будут. Бабы наши закалённые, всякого насмотрелись, а эти коты мартовские жизнь разве что по телевизору видят. Мой недавно припёрся, глаза – на весь лоб, от волнения прямо весь – как ёжик под феном: "Мать! Ты видела, сколько хлеб в магазине стоит!" Святой человек! За полгода первый раз в магазине побывал. За хлебом отправился. И чего ему эта блажь в голову взбрела? Полгода ничего, кроме газет, не покупал, и вдруг – в продовольственный… При его-то нервной системе. Горе луковое, да и только.

Ни в одной очереди выстоять не может. Постоянно его в конец отталкивают. Совершенно не понимает, что «стоять» на автобусной остановке и «стоять» в очереди – понятия совершенно разные. В очереди стоять вообще нельзя. Сам же, сколько писал в своих книжках, ирод, что в эволюции нет такого понятия – «стоять». Это значит – откатываться назад. Очередь – та же самая эволюция. Либо ты пробираешься вперёд, либо будешь жрать то, что без очереди продаётся. А без очереди, естественно, ничего хорошего продаваться не будет. Ясно же, бабы! Люди – не дураки, раз никто не подходит, значит, товар – дрянь. Нет, я понимаю, может быть, кому-то что-то и нужно из такого, что без очередей продаётся. Этих любителей халявы я тоже прекрасно знаю. Форменные идиоты, которые не в состоянии понять простую истину жизни, что в жизни этой ничего "просто так" не бывает. Всё даётся с усилиями. Люди не дураки: раз стоят, значит, знают, зачем стоят. И нечего велосипед изобретать и носится с "альтернативными вариантами". Альтернатива здесь одна: либо стой, как все, либо сиди голодным.