Заседания конгресса открылись 8 января 1790 года, и прежде всего были обсуждены меры по урегулированию финансов. Во главе департамента финансов стоял Гамильтон, выработавший проект о том, чтобы для поднятия кредита страны сделать все внешние и внутренние долги Соединенных Штатов национальными или государственными. Внешний долг республики достигал 12 млн. долларов, внутренний же – 42 млн. долларов; последний сделан был конгрессом посредством выпуска бумажных денег во время войны. Наконец, 25 млн. долларов долга имели в общей сложности отдельные штаты. Все эти долги, достигавшие 79 млн., Гамильтон предложил национализировать, что после долгих и жарких прений было принято конгрессом. Вашингтон был очень доволен этим, хотя сам держался в стороне от дебатов, не желая подвергаться обвинению в партийности. Кроме того, конгресс назначил местом своих заседаний (на 10 лет) город Филадельфию и отвел участок земли в Колумбии, решив застроить его и сделать навсегда резиденцией конгресса и президента. Эту задачу взял на себя Вашингтон, который сам вел дела с подрядчиками, назначал архитекторов, рассматривал планы новых построек. Так возник город, названный в честь президента Вашингтоном.
Много времени посвящал Вашингтон тому, чтоб улаживать отношения между Соединенными Штатами и другими государствами. Отношения с Францией были прекрасные, с Англией же – натянутые. Англия все еще не присылала посла в Соединенные Штаты; к тому же англичане, вопреки мирному договору, все еще удерживали в своих руках некоторые посты в области Великих Озер, под тем предлогом, что Североамериканский Союз не выплачивает Англии своих долгов. Вашингтон решил вступить в переговоры с британским кабинетом и с этою целью отправил в Лондон своего агента, поручив ему агитировать в пользу заключения торгового договора между Англией и Союзом. Этого договора сильно желали торговые и промышленные классы Америки, и Вашингтон в данном случае стоял на стороне этих классов. Отношения с Испанией тоже требовали заключения торгового договора, который позволил бы Соединенным Штатам беспрепятственно плавать по Миссисипи. Многое в этих отношениях смущало и заботило Вашингтона, который осенью 1790 года опять опасно заболел. В последние годы здоровье его сильно ухудшилось; особенно мучили его головные боли и болезни пищеварительных органов; лишения лагерной жизни ослабили его зрение и слух, так что во время президентства с ним приходилось разговаривать очень громко. Он поехал ненадолго отдохнуть в Маунт-Вернон и там действительно поправился.
Но в Нью-Йорке его ждали новые тревоги и заботы: индейцы, уже во время революции недружелюбно относившиеся к Соединенным Штатам, теперь обнаруживали стремление начать враждебные действия, подстрекаемые на севере английскими торговцами, а на юге – испанцами. На запросы Вашингтона английский и испанский кабинеты отвечали, что это делается без их ведома. Вашингтон видел, что придется защищать границы республики с оружием в руках, хотя никогда не сочувствовал насилию по отношению к индейцам. Он признавал за ними право владеть американскими землями, и предпочитал приобретать у них земли покупкой, а не оружием. Но индейцы то и дело нарушали мирные соглашения с американцами, инстинктивно чуя в них врагов и решившись огнем и мечом противиться распространению американской культуры. Нападений их уже нельзя было больше терпеть, и вот между американцами и индейцами разгорелась война, продолжавшаяся пять лет и причинившая Соединенным Штатам много убытков. На первых порах индейцы одерживали одну победу за другой, но потом, когда во главе американской армии был поставлен генерал Вейн, индейцы были наконец усмирены и заключили с американцами выгодный для последних мирный договор.
В декабре 1790 года конгресс открыл свои заседания уже в Филадельфии. На этот раз Гамильтон выступил с проектом основания национального банка. Несмотря на оппозицию крайней демократической партии, проект этот был принят, и решено было основать национальный банк с капиталом в 10 млн. долларов. Ожесточенные прения в конгрессе вызвал и другой проект Гамильтона – обложение пошлиною всех спиртных напитков. Обсуждение этих проектов явно обнаружило существование в конгрессе двух крупных партий, из которых одна стремилась к централизации и к усилению центральной власти (федералисты), а другая отстаивала автономию и суверенитет отдельных штатов (демократы).
Как только окончилась сессия конгресса (в марте 1791 года), Вашингтон отправился осмотреть южные штаты, что и выполнил аккуратнейшим образом, следуя заранее составленному плану и преодолев в три месяца около 2 тыс. английских миль на одних и тех же лошадях.
Вернувшись в Филадельфию, он застал борьбу федералистов и демократов в полном разгаре. Средние и низшие классы населения и мелкие штаты поддерживали демократическую партию конгресса; богатые же классы общества и крупные штаты стояли на стороне федералистов. Вашингтон понимал, как глубоко коренятся причины раздора как в конгрессе, так и в обществе, и предвидел неизбежность гражданской войны в недалеком будущем. Своих министров – Гамильтона, представителя федеральной партии, и Джефферсона, представителя партии демократической, – Вашингтон всячески старался примирить. Сам он сочувствовал в данном случае Гамильтону; но не мог не ценить талантливого, энергичного Джефферсона. Однако все усилия Вашингтона примирить этих двух людей не привели ни к чему. Политическая борьба обоих министров мало-помалу перешла в личную вражду. К чести Джефферсона надо заметить, что, оспаривая проекты Гамильтона в печати и в конгрессе, он свято подчинялся конституции и, раз проекты его противника были приняты конгрессом, всячески содействовал их осуществлению.
Наступил последний год президентства Вашингтона. Его сильно тянуло в Маунт-Вернон, где хотелось дожить свои последние годы; но и на этот раз не суждено ему было освободиться от тяжелых обязанностей главы государства. Письма друзей, петиции от разных обществ, настояния всех членов кабинета и сознание, что он один может примирить до некоторой степени разногласия, царящие в обществе, заставили Вашингтона после упорной внутренней борьбы еще раз выступить кандидатом на президентство. В начале 1793 года он опять был единогласно избран президентом Соединенных Штатов.
Второй срок президентства был очень тяжелым для Вашингтона, особенно вследствие отношений с Францией. Французская революция была встречена в Америке с энтузиазмом; но мало-помалу федералисты перестали сочувствовать тому, что делалось во Франции, между тем как демократы радовались успехам революции, надеясь, что она сметет с лица земли деспотизм и рабство. Вашингтон, сам проникнутый революционным духом и боровшийся за свободу, никак не мог примириться с жестокостями революционеров во Франции, имея как американец весьма слабое понятие об уродливых социальных отношениях, существовавших во Франции до революции. В марте 1793 года Франция объявила войну Англии и Голландии. Как только это известие распространилось в Америке, отовсюду раздались голоса, требовавшие, чтобы Соединенные Штаты оказали деятельную помощь своему бывшему союзнику – Франции. В Америке стали даже организовываться добровольные отряды и снаряжаться небольшие военные суда для нападений на торговые суда Англии, которой решено было вредить, где только возможно. В апреле Вашингтон пригласил к себе членов своего кабинета для обсуждения того, как следует держать себя Соединенным Штатам по отношению к другим государствам. Все члены кабинета единодушно высказались, подобно Вашингтону, за нейтралитет Соединенных Штатов, тем более, что с Францией был заключен лишь оборонительный союз, а в данном случае Франция сама сделала вызов Англии. Кабинет постановил выпустить прокламацию, “запрещавшую гражданам Соединенных Штатов принимать участие в каких бы то ни было враждебных действиях на море и удерживавшую их от всяких действий, несовместимых с обязанностями дружественной нации относительно наций, воюющих между собою”. Решено было, также единогласно, принять посла от французской республики. Вашингтон признавал французское правительство, хотя лично ему несимпатичное, вполне законным, так как оно было установлено народом, который, по мнению Вашингтона, имел полное право устанавливать правительство, соответствующее его желаниям. 22 апреля прокламация о нейтралитете Соединенных Штатов была подписана Вашингтоном, а затем была напечатана и распространена в народе. Объявление нейтралитета было самым важным политическим актом Вашингтона, благодаря которому североамериканская республика не была вовлечена в европейские войны, а шла по пути мирной культуры. Со времен Вашингтона нейтралитет лег в основание всей последующей внешней политики Соединенных Штатов и под названием учения Монроэ сохраняется в полной силе и по сей день. Современные американцы, знающие, какое благодетельное влияние имел акт Вашингтона, признают политическую мудрость первого президента своего Союза. Но далеко не столь единодушно относились к этому акту Вашингтона его современники. Вся страна в то время распалась на два лагеря, причем демократы ожесточенно нападали на правительство в газетах, на собраниях и так далее, обвиняя президента в пристрастии к Англии, в вероломстве по отношению к Франции и т. п. Демократические газеты начали против Вашингтона настоящую травлю. Эти газетные нападки и инсинуации выводили Вашингтона из себя. Он хотел совсем бросить читать газеты, но не в силах был не прочитывать яростных нападок на самого себя: он при этом волновался, бранился, но все-таки выписывал враждебные ему газеты. Впрочем, никакие газетные толки не могли поколебать его принципов и убеждений, согласно которым он считал нужным действовать.