Сельское хозяйство, как всегда во время пребывания в деревне, сильно занимало и теперь владельца Маунт-Вернона. Чтобы восстановить потери в хозяйстве во время своего отсутствия, Вашингтон завел строгую экономию. Долголетний опыт убедил его, что табак сильно истощает почву, и потому, тотчас после возвращения в свое имение, он завел у себя новую плодосменную систему: пшеница, маис, картофель, овес, кормовые травы и другие злаки последовательно засевались на одном и том же поле через определенные промежутки времени. Вашингтон набросал даже схему посевов на несколько лет вперед и очень удачно осуществлял ее до самой своей смерти. В земледелии, как и в военном искусстве, он был прежде всего практик; он знал особенности каждого клочка своей земли и руководился ими, плохо умея разбираться в агрономических книжках. Очень любил Вашингтон и садоводство. Дом свой он окружил рощами, фруктовыми деревьями, цветниками, оранжереями, разводил всевозможные экзотические виды растений, выписывая их из Европы, Вест-Индии и так далее. Большой луг перед домом он обсадил деревьями и кустарниками и сам нередко помогал при этом в работах. Его часто можно было видеть в саду с садовыми ножницами в руках, занимающегося стрижкой деревьев. Садовников своих он выписывал из Европы, придавая большое значение развитию садоводства.
Немало времени, однако, приходилось ему уделять многочисленным посещениям, предметом которых сделался теперь Маунт-Вернон. Это было не особенно-то приятно Вашингтону, но дом его был открыт для всех, особенно же для тех, которые являлись к нему по рекомендации его друзей или сослуживцев, и все встречали с его стороны простой и вежливый прием. В этом отношении большую часть бремени брала на себя его жена; ее простота и достоинство в обращении производили на всех прекрасное впечатление, и все покидали дом Вашингтона довольные, воочию увидев царившее в нем мирное и тихое семейное счастье. Другим бедствием для владельца Маунт-Вернона была его обширная переписка с друзьями и с разными выдающимися общественными деятелями Европы и Америки. Каждый день в Маунт-Вернон приходила целая груда писем. Первое время Вашингтон читал их и отвечал на них один, но потом пришлось пригласить секретаря. Особенно много времени отнимали у него ответы на просьбы его сослуживцев выдать им свидетельства о военной службе или походатайствовать за них перед правительством. Для удовлетворения этих просьб приходилось часами рыться в деловых документах и иногда только для того, чтобы убедиться в неосновательности притязаний того или другого лица. Напряженная работа вредно отзывалась на здоровье Вашингтона, который к тому же, вследствие обширной переписки и приема гостей, очень мало пользовался уединением и редко мог предаваться своим мыслям.
Удалившись с арены общественной деятельности, Вашингтон, однако, не переставал внимательно следить за ходом общественных дел. Его сильно заботила непрочность связи между отдельными частями федерации. После заключения мира с Англией местные интересы стали все более и более выступать на первый план, а это грозило погубить только что отвоеванную независимость. Конгресс, не имевший большой власти даже во время войны, теперь потерял всякое значение; функции законодательства и управления фактически сосредоточились в законодательных собраниях отдельных штатов, которые ничего и слышать не хотели о единообразной системе экономической политики, необходимой, однако, для покрытия национального долга и для процветания внутренней торговли. Соединенные Штаты лишились кредита в Европе и внутри страны и переживали промышленный и торговый кризис. Лучшие деятели Америки, и в том числе Вашингтон, считали необходимым пересмотр конституции и усиление власти конгресса. Иные общественные деятели начинали сомневаться в способности колоний к самоуправлению и выступали сторонниками конституционной монархии наподобие английской. “Какие удивительные перемены могли произойти за несколько лет! – пишет по этому поводу Вашингтон. – Я слышал, что даже почтенные люди говорят без ужаса о монархической форме правления. Но какой это был бы непоправимый и ужасный шаг! Да поможет Бог, чтобы вовремя были приняты меры для отвращения последствий, которых мы имеем слишком много оснований опасаться!” Вашингтон знал, что юная республика скрывает в себе неистощимый запас сил, и что силы эти развернутся во всей полноте, если дать союзному государству здоровую организацию.
Наконец общественное мнение многих штатов стало высказываться в пользу составления новой конституции. После многих переговоров съездом делегатов от отдельных штатов в Аннаполисе (1786 год) решено было разослать всем штатам предложение прислать депутатов на Конвент, который должен был собраться в Филадельфии в мае 1787 года для составления конституции. В то же время аннаполисское собрание известило об этом конгресс. В числе своих семи делегатов на Конвент Виргиния единогласно и прежде всего выбрала Вашингтона. Вашингтон неохотно согласился покинуть свое деревенское уединение; но делать было нечего – долг всегда стоял для него выше всяких других соображений. Решившись принять участие в составлении конституции, Вашингтон, по своему обыкновению, деятельно готовился к этой работе, внимательно штудируя капитальные исторические сочинения и изучая конституции древних и новых времен. Особенно усердно знакомился он с конституциями Англии, Швейцарии и Нидерландов.
Когда в мае 1787 года Вашингтон прибыл в Филадельфию, ему была устроена торжественная встреча, и отряд легкой конницы эскортировал его при въезде в город. Вашингтон первым долгом сделал визит престарелому Франклину, к которому относился с величайшим уважением, считая его украшением не только своей родины, но и всего человечества.
Конвент для составления новой конституции открыл заседания 25 мая 1787 года. Председателем ее единогласно избран был Вашингтон. Четыре месяца длились жаркие дебаты; в общем, однако, работа налаживалась благодаря умению председателя вести дело – искусству нелегкому, так как в Конвенте принимали участие представители всевозможных мнений и интересов. Сам Вашингтон говорил очень редко, но когда говорил, то мнение его всегда оказывало влияние, побуждая различные партии к уступкам и соглашениям. 17 сентября 1787 года конституция Соединенных Штатов была наконец готова и подписана почти всеми членами Конвента; эта конституция с незначительными изменениями продолжает действовать и доныне в Североамериканском Союзе. Конституция 1787 года была результатом компромисса между малыми и крупными штатами, между представителями крупной и мелкой собственности, между интересами земледельцев и промышленников. В этом ее сильная и в этом же ее слабая сторона, и потому многие усматривали ее достоинство именно в том, в чем другие видели ее недостатки, и наоборот. Это-то и заставляло Вашингтона и его товарищей по созданию конституции считать новую конституцию “лучшею, какая только могла быть получена в настоящее время”.
Для вступления конституции в силу необходимо было одобрение ее населением девяти штатов. Конгресс, напечатав ее в достаточном количестве экземпляров, разослал ее законодательным собраниям всех штатов. Население каждого штата должно было избрать представителей, которые решили бы вопрос о принятии или непринятии конституции. На это ушел еще почти целый год, в течение которого происходила страстная полемика между приверженцами и противниками новой конституции, но в общем дело клонилось к ее принятию. Получив официальное одобрение конституции от девяти штатов, конгресс назначил день (в начале февраля 1789 года), когда народ во всех штатах должен был избрать представителей для выбора президента Союза. В начале марта должны были произойти выборы президента, и взоры всей нации обратились на Вашингтона. Все, правда, знали скромность Вашингтона, его любовь к сельской жизни, его нежелание опять вступать на общественное поприще; но все знали также, что никогда он не отказывался следовать призыву страны и всегда готов был пожертвовать своими личными благами для ее блага. Избрание Вашингтона обещало примирить все разногласия, так как он пользовался уважением всех партий без исключения. К тому же республика, едва вышедшая из пеленок, нуждалась в таком опытном и твердом руководителе. Вашингтон видел, что эта горькая чаша не минует его, но разве мог он отказаться выпить ее до дна? Наконец, в начале апреля (вместо марта) в Нью-Йорке собрались избиратели президента, и Джордж Вашингтон единодушно провозглашен был первым главою республики Соединенных Штатов.