— Можете ржать сколько хотите, — крикнул он солдатам, — а колесо придется менять!

Он спрыгнул на дорогу и закричал от боли, наступив на металлическую звезду с острыми краями, их тут были сотни, вся дорога усыпана. Проколотыми оказались две покрышки.

— Вызывай по радио фургон, — крикнул водитель сержанту. — Сообщи о нашей задержке. Пусть подождут!

Сержант взялся было за передатчик, но тот глухо молчал.

Тогда вместе с солдатами он попытался выровнять машину — ничего из этого не вышло, и он приказал всем отойти на обочину. Вот тут-то и взорвались две ручные гранаты со слезоточивым газом: брошенные кем-то из-за кустов, они легли как раз там, где кучкой стояли солдаты.

Ребята кинулись врассыпную прочь от машины. Некоторые бросились бежать. Сержант, кашляя и задыхаясь, пытался криком вернуть их. В суматохе без труда скрылись те двое, посеявшие панику, — они свое дело сделали. Понадобилось целых двадцать минут для того, чтобы солдаты собрались на шоссе, пришли в себя, убрали с дороги колючие звезды и сменили колеса. Дали пару очередей по кустам, но без особого результата.

А ушедший вперед фургон, обогнав свою охрану, тоже вскоре остановился: фары осветили гигантский завал, перегородивший узкую дорогу. Водитель заглушил двигатель — он сохранял полное спокойствие.

— Это что такое? — ахнул напарник. — Где наша охрана?

— Застряла где-то, — водитель, наклонясь к стеклу, пытался рассмотреть что-то впереди. — Похоже, это нарочно нам подстроили…

— Вызывай охрану, скорее!

Но передатчик не действовал. И тут в свете фар выросли фигуры бандитов, их лица были скрыты масками — лишь глаза сверкали в прорезях. Стволы автоматов зловеще уперлись в дверь кабины.

— Вылезай, руки вверх! Поживее!

— Быстро выходим, — заторопился водитель. — А то пристрелят.

Из кабины они выскочили по разные стороны, и тут же из-за деревьев появились еще какие-то люди, тоже вооруженные. Приятелям мгновенно скрутили руки, столкнули на обочину, велели лечь лицом на землю и связали ноги. Залепили рты пластырем и оттащили на несколько метров, в заросли кустов лесополосы. Картонную коробку, где находился контейнер с «красной ртутью», бандиты перенесли в свой пикап, укрытый тут же под деревьями, — это заняло считанные минуты. Не теряя времени пикап — в его кабине находились двое, — выехал на шоссе и на предельной скорости понесся в Москву, а через час уже затерялся в лабиринте улиц и переулков многомиллионного города.

О нападении на фургон и похищении пятидесяти килограммов «красной ртути» Савельев узнал только в половине седьмого утра. Он позвонил генералу Павлову и доложил о событии все, что ему было известно. Пока служебная машина генерала пробиралась с мигалкой из пригорода в центр сквозь обычную утреннюю толчею на улицах, он обдумывал план действий, который поможет ФСБ достойно выйти из этого щекотливого дела.

Но когда машина подъехала к зданию на Лубянке, Павлов уже решил, как ему следует поступить. Войдя в кабинет директора ФСБ Путилина, генерал сообщил о случившемся в самых общих чертах, проявив большую осторожность.

Павлов объяснил и перечислил все меры, принятые им на свой страх и риск.

— Надо поставить в известность контрразведку, — подытожил беседу Путилин. — Это я сделаю сам.

— Ясно.

— И подключить ваших сотрудников.

— Уже сделано.

— Я проинформирую министра обороны о случившемся.

— Министру это — ох, не понравится! — заметил Павлов.

— Да, это самый важный момент во всем этом паршивом деле. И ещё… Прежде всего, конечно, следует подумать, как вернуть похищенное, но и секретность в этом деле тоже важна. Поэтому причастных лиц следует изолировать и допросить.

— Вас понял. Постараюсь сделать все возможное.

Майор Юрин и два его помощника расположились в двух комнатах здания ФСБ в Новообнинске. Весь день напролет они допрашивали тех, кто имел хоть какое-то отношение к событиям, связанным с похищением «красной ртути». Часами они беседовали с каждым из солдат, сопровождавших груз во второй машине, задавали бесчисленное множество вопросов руководству «Центра» и персоналу, связанному с перевозкой «красной ртути».

Юрин лично занимался двумя — водителем фургона и его напарником. Водитель, Илья Михайлович Кузьмин, вызывал особый интерес Юрина.

— Вот, например, Кузьмин — он что, по-твоему, никакого отношения к случившемуся не имеет? — спросил он напарника.

Борис Зайцев, хитроватый напарник Кузьмина — ему было не больше двадцати — сделал вид, будто вопроса не понял:

— Это вы о чем?

— Вроде уже целый год вместе работаете…

— Ну и что?

— Ты дурачком-то не прикидывайся. Хорошо друг друга знаете, правильно?

— Ну.

— Он женат?

— Женат.

— А подружка у него есть?

— Есть. Живет в Видном под Москвой. Он на ней чуть не помешался. Нормальные деньги тратит на нее. Типа балует ее.

— Откуда знаешь?

— Да он мне столько раз показывал, что ей купил.

— И что, дорогие вещи?

— Все самое лучшее. Во дурак — тратится на шлюху.

— Откуда тебе известно, что она шлюха?

— Все так говорят.

— Ну ладно. Вернемся к той поездке. В тот день ты ничего за ним странного не заметил? Не спеши с ответом, подумай.

Но малый думать не привык, выпалил сразу:

— Ничего странного, был совершенно нормальный. Спокойный.

— А перед тем, как на вас напали, — тоже спокойный?

— Я бы так не сказал.

— Объясни-ка поподробней.

— Ну, обычно он в бутылку не лезет. А тут перед поездкой приключилась задержка, и он прямо взбесился. Потом гнал машину во всю мочь. Как будто куда опаздывал. Я сказал, куда нам спешить-то, так он меня послал подальше.

— Может, к даме своей торопился?

— Может быть…

— А когда бандиты напали на вас — как он себя вел?

— А ты слышал, как машина охраны вам сигналила, чтобы остановились?

— Слышал.

— Ну и что?

— Я ему говорю: вроде нам сзади сигналят. А он: у тебя в ушах звенит. И ручку приемника как крутанет, чтоб музыка была погромче.

— А ты чего не настоял на своем?

— А мне что, больше всех надо? Он же главный, не я. — Я одно знаю — меня эти ублюдки избили, а его и пальцем не тронули.

— Может, еще что припомнишь? Тебе не кажется, что он все заранее знал, а? Похоже ведь?

— Да еще как похоже! Мы же каждый раз в разное время выезжаем. Как это им удалось все так рассчитать — и время, и место? Уж насчет числа, на которое рейс был назначен, я и не говорю.

— Все верно, — согласился Юрин. — Пока мы тебя задержим. Может, еще вопросы возникнут.

После его ухода Юрин вызвал одного из помощников.

— Водителя проверил? Есть на него что-нибудь?

— Проверил. По оперативным данным Кузьмин связан с преступной группировкой Волкова, не напрямую, но связан. Волков помог Кузьмину откупиться от тюрьмы, куда он должен был загреметь. Кузьмин был замешан в ограблении квартиры, но от тюрьмы отвертелся — улик не хватило.

— Это интересно. Появилась серьезная версия. Давай-ка его сюда.

Привели шофера — он лениво развалился на стуле и со скучающим видом приготовился отвечать на вопросы. Его внешность и манеры вполне соответствовали тому представлению, которое сложилось у Юрина.

— Вы вели себя во время нападения на фургон весьма подозрительно, — начал он допрос.

Ответа не последовало. Юрин усилил давление и сразу перешел на «ты».

— Ты же слышал, как конвой вам сигналил. Почему не остановился?

— Ничего я не слышал.

— А напарник слышал и тебе сказал.

— Мало ли чего он вам наплетёт!

— Ты продолжаешь утверждать, будто не знал, что конвой отстал?

— Я ведь уже сказал.

— Та женщина в Видном, которой ты подарки делаешь, это твоя любовница?

— Ну и что? Это разве запрещено?

— Говорят, ты на нее много тратишь.

— Ну и что?

— Откуда у тебя такие деньги?