— Кто это?

— Знакомый бизнесмен из Израиля. Он приезжал к нам в «Центр» года два назад, хотел купить «красную ртуть», но чиновники из министерства категорически воспротивились сделке.

— Может быть, Фивейский не дал на лапу кому надо?

— Не знаю. Может быть.

— И чем все закончилось?

— Фивейский закупил нужное ему количество «красной ртути» в Китае. Но был не очень доволен сделкой.

— Почему?

— Их ртуть менее чистая, чем наша. Поэтому он охотнее купит российский товар.

— Почему же ты сразу не обратился к нему?

Родионов нервно запустил пальцы в волосы.

— Видишь ли, Вадим, контакты с ним очень опасны. За его деятельностью в Париже неотступно следят.

— Кто? Западные спецслужбы?

33 Хуже, Вадим, — он беспокойно посмотрел на Дроздова, — и намного опаснее.

— Кто же это?

— Арабы… Террористы… Фивейский рассказывал, как они пытались взорвать его парижский офис. Спасибо, кто-то предупредил по телефону. Полиция обезвредила бомбу минут за пять до взрыва. Без охраны он никуда не выходит.

— А других покупателей нет? — осведомился Вадим.

— Других я не знаю, — спокойно ответил Андрей. — Только думаю, что следят и за другими. Арабы хотели купить ртуть у Жерона, они знают, что товар появился в Париже… и в этом заключается опасность для нас… а, может быть, смерть.

Он умолк, глядя в обеспокоенные глаза друга.

— Конечно, наша командировка рискованна, — сказал Вадим. — Но мы ведь с самого начала знали об этом. Не останавливаться же на полпути. Придется рискнуть и на этот раз. У нас нет выбора. Звони Фивейскому и договаривайся о встрече.

Какое-то время оба молчали. В машине воцарилась тишина. Наконец Андрей нарушил молчание:

— Надеюсь, на этот раз нам повезет.

Время уже приближалось к обеду, когда Родионов снял телефонную трубку у себя в номере.

— Мне надо позвонить господину Марку Фивейскому, — сказал он девушке на коммутаторе. — Пожалуйста, узнайте в справочной номер и соедините меня с ним.

Прошло немного времени, и в трубке раздался мужской голос: «Резиденция господина Фивейского. Вас слушают».

Голос был такой, как будто говоривший держал во рту горячую картофелину.

— Мне необходимо поговорить с Фивейским, — не теряя времени понапрасну, сказал Андрей.

— Будьте добры, назовите вашу фамилию, мсье, — голос звучал холодно и отчужденно, — и я соединю вас с секретарем мсье Фивейского.

— Это Андрей Родионов. Мсье Фивейский хорошо меня знает. Мне не нужен его секретарь, я хочу говорить с ним лично.

Родионов рассчитывал, что его настойчивость произведет хоть какое-нибудь впечатление. Но эта надежда не оправдалась.

— Если вы подождете, мсье, я соединю вас с секретарем мсье Фивейского.

Полное безразличие в его голосе было оскорбительней, чем пощечина. Раздались щелчки, затем отрывистый голос пролаял в ухо Родионову:

— Зильберг, кто говорит со мной?

— Андрей Родионов. Мне нужен мсье Фивейский.

— Я передам вашу просьбу, мсье, и мсье Фивейский, если сочтет нужным, сам позвонит вам. Какой у вас номер телефона?

Андрей потушил сигарету и допил кофе.

— Вадим, придется подождать час, а может, и больше. Я надеюсь, что он вспомнит меня и позвонит.

Ожидание при данных обстоятельствах было, конечно, не самым плодотворным занятием, но с этим приходилось мириться. Андрей не угадал. Прошло всего пятнадцать минут и в номере раздался пронзительный телефонный звонок. Андрей схватил трубку.

— Мсье Родионов?

— Слушаю.

— Господин Фивейский сможет принять вас сегодня в четыре.

— В четыре часа?

— Да. Пожалуйста не опаздывайте. У патрона несколько важных деловых свиданий. Он сможет уделить вам всего десять минут.

— Спасибо. Для меня этого достаточно, — ответил Родионов и положил трубку. Дроздов взглянул на часы. До встречи с Фивейским оставалось около часа. Андрей открыл чемодан и достал свой лучший выходной костюм.

За пять минут до назначенного времени Дроздов припарковал «Рено» в районе парка Монсю.

Атмосфера тут была весьма своеобразной. Двухэтажные особняки, сложенные из камня, сверкающие двери, окна и чисто вымытые лестницы. Это была улица в одном из богатых районов Парижа. Прежде чем выйти из машины, Андрей и Вадим внимательно изучили окружающую обстановку. Ничего подозрительного не заметили. Особняк Фивейского не имел внешней охраны. Если этот видный бизнесмен и охранялся, то все средства охраны, включая и людей, размещались внутри дома. Родионов вышел из машины, взял в левую руку кожаный саквояж с товаром и, попросив Вадима подождать на стоянке, не торопясь направился к особняку.

Поднявшись по ступенькам лестницы, Андрей нажал на кнопку звонка. Через некоторое время дверь открылась. На пороге, вопросительно подняв седые брови, стоял высокий полный человек в костюме английского дворецкого.

— Я — Андрей Родионов, — отрекомендовался Андрей. — Мне Нужен господин Фивейский.

— Да, мсье. Сюда, пожалуйста.

Родионов последовал за дворецким и, пройдя большой холл, оказался в приемной. Шесть делового вида мужчин сидели в креслах с утомленным видом. При появлении Родионова они уставились на него с таким беспросветным безразличием, что он понял: бедняги давно потеряли счет времени.

— Мсье Фивейский вызовет вас, — степенно произнес дворецкий, обращаясь к сидящим, и плавно, словно передвигаясь на колесах, пересек приемную и остановился возле массивной двери из полированного красного дерева.

— Родионов здесь, мсье! — приоткрыв дверь, сказал он. Потом, отойдя в сторону, пропустил Андрея вперед. Просторный кабинет имел два широких окна, из которых открывался чудесный вид на внутренний дворик. В дальнем углу стоял письменный стол. Родионов заметил и великолепную картину, принадлежавшую, вероятно, кисти Сальвадора Дали.

За столом сидел высокий стройный человек с орлиным профилем и тщательно уложенной прической. Секунд десять он пристально рассматривал Андрея, потом поднялся, вытянул вперед руку и крепко, до боли в косточках, пожал Родионову руку.

— Я сразу узнал вас, мсье Родионов. — Его русский, сдобренный легким акцентом, был утонченным и почти изысканным. Он протянул руку к креслу: — Присаживайтесь сюда. Чем могу быть полезен?

— Я приехал в Париж на конференцию по радиоактивным элементам. Но помимо научных я хотел бы установить и деловые контакты. Это и побудило меня обратиться к вам.

Фивейский не ответил, он молча смотрел в окно, будто пересчитывая деревья во дворе. Андрей решил перейти к делу.

— Когда вы приезжали последний раз в Москву, мсье, вас очень интересовала одна продукция нашего «Центра». Я хочу знать, не пропал ли у вас к ней интерес?

Родионов заметил, как дрогнуло лицо Фивейского.

— Интерес не пропал, мсье Родионов, — произнес, наконец, Фивейский. — Сколько у вас этого товара?

— Двадцать килограммов.

— Марку Фивейскому не нужно было много объяснять. Он знал, что «красная ртуть» ввозится контрабандным путем. Его интересовало только одно: качество продукта и его цена.

— Это хорошо очищенная «красная ртуть»?

— Да.

— Сколько вы хотите за все?

— Четыре миллиона долларов.

— Давайте сделаем так. Вы привезете мне товар, я возьму пробу и отдам на анализ: Вы понимаете, когда покупают товар за такие деньги, то надо быть слишком наивным, чтобы не проверить его.

— Товар у меня с собой, — сказал Андрей, указывая на саквояж.

— Очень хорошо, мсье Родионов. С вашего разрешения, я возьму граммов пять на анализ?

Родионов молча кивнул, раскрыл саквояж, позволяя Фивейскому взять необходимое количество ртути.

— При положительных результатах анализа вы сразу получите деньги, — сказал Фивейский. — Кстати, анализ образца будет стоить от шести до десяти тысяч долларов. Вам придется это оплатить.

— Разумеется. Только оплату я хочу произвести из тех денег, которые я получу от продажи ртути.

Бизнесмен взглянул на Андрея: