Снейп ненавидел самого себя. Чувства душили его.

Крики мальчика заполнили Зал. Снова и снова. Снейп хотел умереть, здесь и сейчас. Нет, он не будет делать это во второй раз. Нет. Невозможно.

Он точно знал, какая боль наполнила тело мальчика.

Когда он опустил палочку, крик затих. Он повернул голову к мальчику, и их взгляды снова встретились. И чертов идиот кивнул. Сердце Снейпа упало. Теперь он был абсолютно уверен, что мальчик узнал его. Осознание этого сделало его больным: он почувствовал головокружение и тошноту. Он не хотел, чтобы мальчик умер с мыслью, что он предал его.

Да. Он действительно ненавидел маленького идиота. Раньше, в школе. Но за минуты пытки и криков его ненависть растаяла и ушла навсегда. Он больше был не способен ненавидеть его.

Он очень хотел громко закричать, когда пытки продолжились.

Второй раунд… Удары хлыстом, ногами, кулаками… После первых десяти Пожирателей Смерти он с трудом мог узнать мальчика. Ушибы, раны, кровь, сломанные кости, – только зеленые глаза, смотревшие в его черные глаза после каждой смены, показывали ему, что мальчик все еще в сознании, все еще жив. Почему Поттер делал то же самое, что и тот черноглазый мальчик много лет назад? Почему?

Почему мальчик снова и снова смотрел ему в глаза? Он не просил пощады, жалости или заботы. Тем не менее, казалось, он искал глаза Снейпа. Так же как… НЕТ!

Снейп отчаянно хотел, чтобы вся эта игра ублюдков закончилась, хотел пойти домой, закрыться в своих комнатах и напиться виски до потери сознания, а потом – десять литров зелья сна без сновидений и спать, спать, спать и больше не просыпаться. Никогда.

Он хотел убежать. Но…но…

Что он сказал бы Дамблдору? Как он мог бы зайти в кабинет директора и сказать правду? Он должен был бы извиниться: «Поттер умер, а я был одним из его мучителей, его убийц, мне очень жаль». Он сказал бы Альбусу: «Я применял только простительные заклятия Светлой стороны, подобные Тормента»?

Как он мог бы продолжать жить после этого? Как он мог бы учить других детей? Он всегда был с ними ужасным, невыносимым мерзавцем и настоящим ублюдком, но хотя бы терпимым. Если бы Поттер умер, он стал бы в тысячу раз хуже. Как он смог бы учить Уизли и Грейнджер? Как он смог бы смотреть им в глаза?

Что сделала бы с ним нарушенная клятва? Смог бы он спать? Есть? Дышать? Думать?

Он никогда не мог убежать от своего прошлого. Почти двадцать лет было недостаточно, чтобы раскаяться в том, что он совершил в прошлом. Если бы он позволил Поттеру умереть, то никогда не смог бы жить. Он был уверен.

Снова подошла его очередь. Мальчишка, невыносимый, проклятый маленький мальчишка снова искал его взгляд; хотя Снейп и не был уверен, мог ли Поттер еще видеть.

Он опустил голову и достал из кармана маленькую бутылочку. К счастью, от него не ожидали применения кулаков, ног или розог, плетей, ножа, бритвы или палки для нанесения физического ущерба. Скорее от него ожидали показа интересного зелья, но это должно было быть нечто захватывающее, так как за шоу следил сам Темный Лорд. Игра ублюдков. И Волдеморт хотел увидеть боль, причиненную этим.

На мгновение Снейп подумал, что скорее сам выпьет зелье, чем даст его Поттеру. Это было новое и исключительно болезненное зелье. Он всегда носил мучающие зелья с собой для таких случаев. Но никогда не хотел, чтобы мальчик перенес это. Но ему необходимо время больше, чем что-либо другое, поэтому он должен был сделать это.

Он подошел к мальчику, встал на колени и левой рукой открыл ему рот. Правой он неожиданно влил содержимое бутылочки в рот мальчика, заставил его проглотить, и вернулся на свое место в круге.

Минуту стояла полная тишина. Потом глаза мальчика расширились от крайне резкой боли, и он закричал так громко, что все должны были заткнуть уши.

Зелье игры с костями. В тот момент Снейп ненавидел себя больше, чем когда-либо в жизни. И это не было легкое чувство, учитывая тот факт, что он всегда глубоко ненавидел себя.

Зелье игры с костями было естественной частью Игры ублюдков. Оно ломало все кости жертвы на крошечные кусочки, вызывая невыносимую боль при каждом легчайшем движении, подобно дыханию, а потом возвращало их в нормальное состояние с помощью специально болезненного и быстрого Скелероста. Оно не причиняло непоправимого вреда, но было таким же болезненным, как Круциатус. Снейп знал это. Он сам пробовал его.

Мальчик никогда не поверил бы ему после этого. Но времени, чтобы простить и забыть, или для извинений не было. Поттер умер бы. И он, Северус Нобилус Снейп, умер бы вместе с ним. Это было бы весьма удивительное и захватывающее зрелище, в котором он сыграл бы роль «плохого парня», а Поттер – «хорошего парня». Но это не имело бы значения. Вовсе нет.

Когда крики в зале прекратились, глаза мальчика остались плотно закрытыми. Только грудь показывала, что он все еще жив.

– Замечательно, профессор, я поражен! – глаза Волдеморта блестели от удовольствия. – Я не могу поверить, что твое воображение столь развилось за годы, проведенные с этим магглолюбивым старым дураком.

В один короткий миг Снейп был уверен, что наставит палочку на ублюдка и убьет немедленно его. Нет! Но прежде, чем он успел поднести руку к поясу, шоу продолжилось.

Подошел третий раунд. А Снейп все еще не знал, что же ему делать, как спасти измученного ребенка.

И должен был подумать о следующем проклятии для пытки. Темный Лорд наказал бы его сильнейшим Круциатусом, если бы он снова использовал то же самое проклятье, он не любил надоевшего. Но что же использовать? Он не хотел больше травмировать мальчика. Но он должен был сказать что-то. Может, проклятье ножа? Оно причиняло сильные повреждения, но его эффекты были непродолжительными. Десять секунд, не более. Самое большее, двадцать.

Снова была его очередь.

– Калтер, – сказал он, опять отводя взгляд от мальчика, палочка дрожала в его руке.

Крики были еще громче, чем раньше. Они длились почти минуту. Как? Почему? ЧТО, К ЧЕРТУ, происходило? Он попытался остановить проклятие, но не смог. А потом вспомнил, что заклятие ножа вместе с ломающим кости проклятием, использованным Ноттом раньше, могло вызвать серьезные последействия в течение многих часов. Мерлин, он не мог больше делать этого! Он хотел умереть от стыда. Прямо здесь. В этот же момент. Он чувствовал, что умирает каждую миллисекунду бесконечного крика.

– Снейп! Ты действительно … превосходен сегодня! – услышал он слова Волдеморта сквозь все еще громкие крики. – Лучше, чем когда-либо.

Он кивнул, уставившись на маленькое тело, корчащееся перед ним.

Неожиданно голос мальчика затих. Поттер не двигался.

– О, нет, – прошептал Снейп, когда следующий Пожиратель Смерти поднял палочку.

– Стоп! – закричал Волдеморт. – Я хочу убить его, – добавил он, встав и шагнув вперед.

В этот момент Снейп был в абсолютном отчаянии. Волдеморт убил бы мальчика, он знал это, и не мог этого позволить.

Волдеморт остановился рядом с безжизненным телом и пинком перевернул Поттера на спину.

– Энервейт, – направил он палочку на мальчика.

Тот не шевельнулся. Снейп застыл. Что он с ним сделал?

– Я знаю, что ты в сознании, Поттер, – сказал Волдеморт холодным, безжалостным голосом. – И я хочу немного побеседовать с тобой, прежде чем убью.

Мальчик открыл глаза. На секунду Снейп тотчас же почувствовал облегчение. Он был жив!

– Но я не собираюсь слушать тебя, Том. Меня не волнует то, что ты хочешь сказать. Нисколько. Убей меня и закончи это шоу.

Снейп едва расслышал слова мальчика. Голос Поттера после двух часов крика полностью охрип. Он был слабым. Но мальчик – не был!

– Как хочешь, – Волдеморт зло улыбнулся и поднял палочку. Но Снейп был быстрее.

– Ступефай! – закричал он, направив палочку на Темного Лорда, и подошел поближе к мальчику, чтобы как можно быстрее помочь ему встать.