Изменить стиль страницы

XI

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Раньше, чем вызвать комету, дети решили основательно подкрепиться едой. Сделав несколько порядочных глотков из своей молочной бутылки и достаточно утоливши свой голод и жажду, Рейнгард, озорничая, схватил бутылку и метнул ее изо всех своих сил вверх. Бутылка взлетела так высоко, как на земле Рейнгарду никогда бы не удалось так далеко забросить ее. Сверху посыпался дождь из осколков стекла, а к ногам у них упало несколько кусочков белого льда.

Дети заметили, что молоко в мгновение замерзло, а бутылка с большим треском разорвалась.

«Хорошо», подумала Лотточка, «что мы в наших теплых волшебных плащах. Здесь такой убийственный холод, что без них мы бы скоро обратились, как это молоко, в льдинки».

— Это надо испытать, — воскликнул мальчик, и раз, два, три, не предупредив сестры, он сбрасывает плащ — но еще быстрее, чем его снял, он его снова одел. Мальчик себя почувствовал, точно его сразу окунули в бочку с холодной водой.

Лотточка много смеялась над ним, но он ничуть не обижался на нее. Рейнгард был рад, что сразу согрелся под своим волшебным плащем.

Путешествие на Луну _74.png

Наступал для них великий момент.

Мальчик заметно стал волноваться.

— Ну, Рейнгард, — сказала сестра, — произнеси же волшебное слово!

— Я, не могу его вспомнить, — отвечал он с растерянным видом. — Какое оно это слово, Лотточка? Что-то там про солнце, солнечное сияние, солнечный зонтик, солнечный… Какое же это слово? Скажи ты, Лотточка!

— Что? — Я? Мне помнить латинское слово? Я латыни не знаю.

Надо сказать правду, Рейнгард забыл волшебное слово.

— Я его сейчас припомню, — сказал он, чтобы успокоить сестру. Но нужное им дозарезу слово никак не припоминалось.

Детьми овладел слепой страх. Брат сидел сжавши голову кулаками и мучительно напрягал свою память. Лотточка плакала навзрыд и звала папу, маму и комету. Но комета, конечно, не являлась.

— Ах, эта проклятая темнота! Если бы, по крайней мере опять стало светло! — Приходится сидеть в темноте… кто знает, увижу ли я еще снова когда-нибудь солнце?

Вдруг мальчик, точно ужаленный, подскочил. Он совсем не прислушивался к жалобам сестры, но последние слова ее дошли до его ушей.

— Лотточка, ты только что сказала именно то самое слово. Оно же и было «солнечное озеро», а «солнечное озеро» это и значит по-латыни: Lacus Solis, Lacus Solis…[1]

И оба они изо всех сил стали кричать: «La-cus So-lis! Lacus So-lis! La-cus So-lis!»

Еще не успели дети прокричать в третий раз Lacus Solis, как за кольцевой цепью Коперника они увидели светлое сияние. Голова кометы ясно обозначилась над горной цепью и, образуя великолепную дугу, блуждающая звезда примчалась, громко приветствуемая детьми: Ура! Это комета!

— Здравствуйте, дети! Вы здесь порядочно пробыли. Целых три недели! Не думала я, что вы так долго здесь задержитесь.

— Что? Три недели! — удивились дети. — Это не может быть. Во всяком случае, не больше недели.

— Вы ошибаетесь. Даже больше, чем три недели. Здесь теперь сумерки новолуния, а когда на луне темно, тогда земля здесь видна. Смотрите сами, там наверху полноземлие! Да, вы здесь напоследок порядком поспали. А как вам понравилась Луна?

— Ужасно здесь, — недовольно заявила Лотточка.

— Ну, ну, разве в самом деле так плохо было? — улыбаясь заметила комета.

— Совсем нет! — энергично заявил мальчик несогласный с утверждением сестры. — Лотточка еще маленькая и глупенькая и не может этого понять. Здесь было прекрасно, и я вам, уважаемая комета, очень, очень благодарен. Кое-что, здесь в самом, деле странно. Особенно то, что здесь ничего живого нет. Но все же Луна грандиозна. Эти гигантские кольцевые горы, например, или крутые горные вершины или великолепные кристаллы, или… или эта легкость и то, что можно так высоко подпрыгивать.

Путешествие на Луну _77.png

В таком восторженном тоне Рейнгард продолжал еще некоторое время излагать комете свои лунные впечатления. С тех пор, как он уверился, что скоро расстанется с Луной, у него вылетели из головы все теневые стороны жизни на луне, все их страхи и разочарования. Искренно встревоженный, он спросил комету, не пропустили ли они осмотреть чего-нибудь примечательного на луне.

— Вы здесь хорошо поработали вашими глазами, ответила комета, и в той части луны, которую вы об'ездили ничего значительного вы не пропустили. Вторая же половина лунного мира вам, конечно, также осталась неведомой, как и всякому другому человеку на земле.

— Вторая половина? — спросил Рейнгард, — какая же?

— Та, которая не обращена к земле.

Рейнгард недоумевал. — Да, но ведь луна, я думаю, так же вращается вокруг себя, как и земля. И с земли можно видеть все части луны так же, как мы наблюдали весь земной шар.

— Но с луной дело иначе обстоит, чем с землей, — поучала его комета. — Луна так же вертится вокруг земли, как вы вокруг рождественской елки. И при этом она к земле всегда обращена лицом, спины же ее никто из людей никогда не может увидеть. Ну, теперь, однако, дети пора расставаться с луной!

Путешествие на Луну _79.png

Момент от'езда наступил.

Детишки были бережно подняты сильными руками кометы к себе на спину, и они с невыразимым наслаждением после каменного ложа растянулись в мягких складках плаща кометы.

Лотточка скоро уснула. Рейнгард часто пощупывал свой карман, не выпали ли подобранные кристаллы, а когда сон стал его одолевать, он все-таки продолжал крепко сжимать ручку зонтика, который он обязательно хотел забрать с собой на землю. «Спокойной ночи, дорогая комета, я тебе так, так благодарен», были его последние слова.

……………………………

Проходил час за часом.

С неслыханной скоростью пересекала комета бесконечные мировые пространства.

Время летело.

……………………………

Дети проснулись от слабого толчка.

Они упали в траву. Травинки щекотали им лицо и уши. Оба вскочили на ноги. Над ними был свод яркого голубого неба. Белые облачные барашки тихо плыли по небу.

— Мы снова на земле! — ликовали дети.

Две желтые бабочки кружились около них. Белые, желтые и голубые цветы тихо качались под летним ветерком на своих стеблях.

«Вот башня св. Николая!» воскликнул Рейнгард.

— А вот и наш дом! — Мы, оказывается, были опущены на Яковлевском лугу!

Теперь только они заметили, что на них ничего нет, кроме их рубашек.

— А где же наши плащи! — удивились дети.

— И моих чудесных кристаллов нет! — Как жалко!

— И нашего волшебного зонтика нет с нами!

— Ну, мне не жаль, — заявила Лотточка. Мы опять дома. И ну ее, эту глупую Луну!

Придерживая свои рубашонки, они быстрым шагом направились через луг. Высокая трава путалась у них между ног и мешала им быстро передвигаться. Здесь так быстро, как на луне, нельзя было бежать, — это сейчас же заметили и мальчик и девочка. Как два котенка, они шмыгнули через изгородь. Откуда-то мчался им навстречу Вальдманн с его развевающимися ушами и закрученным вверх хвостом. Когда он совсем уже был близко, его лай перешел в радостные взвизгивания.

Мать скоро услыхала лай, и полная радостных предчувствий, открыла дверь.

Глаза ее стали влажны, когда четыре детских руки горячо обвились вокруг ее шеи.

— Знаешь, мама, где мы были? — радостно сказал мальчик. На луне! Я должен тебе сказать, что это было восхитительно!

Лотточка же повисла у матери на шее и, нежно ласкаясь к ней, шептала ей сквозь невольные слезки: «А у тебя, мама, в тысячу тысячу раз лучше!»

вернуться

1

Дети говорили между собою на своем родном языке — немецком. А на немецком здесь получилось в речи девочки созвучие с волшебным словом. «Увижу ли солнце» — по-немецки — ob Sonne sehe. А солнечное озеро — Sonnesee. Слова же Sonne sehe и Sonnesee в произношении созвучны. Это и дало возможность Рейнгарду припомнить необходимое слово. Прим. переводчика.