Внезапно Мальберг услышал, что его зовут, и очнулся.

— Лукас! Лукас!

Он почувствовал, как кто-то схватил его обеими руками и начал трясти. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, кто перед ним стоит. Женщина в его объятиях была не Марлена. Это была Катерина, которая тихо подошла к нему.

— Где Паоло? — взволнованно спросил он, с трудом возвращаясь к реальности.

Катерина все еще крепко держала его.

— Не беспокойся, — ответила она, — Паоло сторожит внизу, возле двери.

Мальберг резко высвободился из объятий Катерины и показал на дверь в ванную.

— Это было там! — воскликнул он дрожащим голосом. От тягостных воспоминаний у него перехватило дыхание, в горле застрял комок. Он не мог больше произнести ни слова.

Катерина кивнула и подошла к двери, затем повернулась, будто хотела спросить: «Стоит ли мне это делать?» Но Лукас молчал, и она взялась за ручку двери, включила свет и исчезла в ванной комнате. Мальберг нерешительно последовал за ней.

Комната с белой плиткой и латунными кранами была вычищена до блеска. Своей стерильной чистотой ванная напоминала операционную. Это впечатление усиливалось еще и отто го, что тут Tie было ни полотенца, ни мыла, ни зубной щетки, ни шампуня — ничего. Никаких признаков того, что здесь было совершено убийство.

Выйдя из ванной комнаты, Мальберг обратил внимание на место, где, как он помнил, дожжен быть вход в квартиру. Он подал Катерине знак. Прежде чем повернуть ручку двустворчатой двери, Лукас на секунду замер. Потом он открыл дверь.

За ней была глухая кирпичная кладка.

Катерина, не веря своим глазам, покачала головой. На лице Мальберга просияла улыбка победителя.

— Ну, теперь ты мне веришь? — спросил он, не ожидая ответа. После этого Лукас закрыл дверь, которая вела в никуда.

Гостиная представляла собой уютно обставленную комнату. Левая стена напротив ванной была заставлена книжными полками от пола до потолка, посередине стены — дверь в спальню.

Дверь была приоткрыта, словно кто-то в спешке покидал комнату. Мальберг колебался, он боялся так просто входить в спальню Марлены. Но потом он сделал шаг и распахнул дверь. Правой рукой Лукас нащупал выключатель, и два светильника, с тремя лампами каждый, залили комнату мягким светом. Большая кровать занимала почти всю противоположную стену.

Мальберг насторожился. Над кроватью висели такие же откровенные фотографии, которые он видел в спальне маркизы Фальконьери.

— Это она? — поинтересовалась Катерина, подходя поближе, чтобы рассмотреть фото.

— Угу, — ответил Лукас с наигранным безразличием.

Она была необычайно красивой женщиной, — сказала Катерина, разглядывая снимки с искорками ревности в глазах.

Мальберг, словно не слыша слов Катерины, подошел к платяному шкафу у левой стены. В нем было полно одежды: платья, костюмы и юбки всевозможных фасонов. Без сомнения, Марлена жила на широкую ногу.

Вернувшись в гостиную, Мальберг принялся искать улики, благодаря которым можно было приподнять завесу, скрывающую истинные причины смерти Марлены. Между тремя арками, ведущими на террасу, висело множество фотографий в рамках самых разных размеров. На одной — фотография с выпускного, Мальберг даже нашел себя, он стоял в ряду позади Марлены. Как она изменилась!

На других фотографиях Марлена, очевидно, была запечатлена во время отпуска: одна у Эйфелевой башни, на верблюде в пустыне, на борту круизного корабля в Карибском море. Лукас обратил внимание на фотографии, на которых она была в сопровождении мужчины: в гондоле в Венеции, на Эмпайр-Стейт-Билдинг в Нью-Йорке и перед Бранденбургскими воротами в Берлине.

Кто этот человек? — спросила Катерина, которая тоже рассматривала фото.

— Не имею понятия, — честно ответил Лукас.

Мужчина был явно старше Марлены. Высокий, с редкими седыми волосами, он при ближайшем рассмотрении выглядел не очень симпатичным. Количество фотографий, на которых он встречался, позволяло предположить, что это была не случайная встреча и не короткий роман. При Лукасе Марлена никогда о нем не говорила. У Мальберга сложилось впечатление, что она гордится своим одиночеством и ничего не хочет слышать о мужчинах. Нет, фотографии на стенах ничем не помогут ему, понял Лукас, они только пробудили первые сомнения в том, что он слишком одержим поисками улик в квартире Марлены. Необычный порядок и стерильная чистота свидетельствовали о том, что те, кто нес ответственность за смерть Марлены, уничтожили все следы, которые хоть немного могли пролить свет на это дело.

Мальберг разочарованно открыл старый секретер в стиле барокко, который стоял у входа в ванную комнату. Здесь был тот же безупречный порядок, что и везде: бумага для писем и конверты аккуратно сложены, скрепки в прозрачной пластиковой коробочке, липкая лента, канцелярский нож и ножницы. Ни одного личного письма, ни одной записки, ни одного рисунка — ничего.

Мальберг открыл маленький ящичек посередине. Он немного заедал. Лукас потряс ручку, и ящик открылся с тихим металлическим стуком. Он был пуст. Но когда Мальберг хотел закрыть его, он почувствовал, что что-то мешает. Лукас пригляделся и увидел цепочку с простым медальоном. Подошла Катерина и осмотрела находку.

— Что это за странный символ на медальоне?

Мальберг пожал плечами и ответил:

— Кажется, какие-то руны.

Подумав немного, он положил медальон в карман.

Затем Мальберг повернулся к незаметному сейфу, встроенному в стену на уровне глаз. Дверца размером пятьдесят сантиметров на тридцать с кодовым цифровым замком была не заперта. Когда он ее открыл, в нос ударил резкий запах чистящего средства. Как и ожидал Лукас, сейф тоже был пуст.

— Они сделали свое дело, — тихо сказал Лукас. — Здесь работали профессионалы, которые ничего не упустили из виду.

Катерина кивнула и, скользнув взглядом по книжным полкам, задумчиво произнесла:

— И это придает делу еще больше загадочности.

Книги, а их здесь насчитывалось более тысячи, не были достаточно старыми, чтобы пробудить в Мальберге интерес антиквара. В основном это была научная литература, а также книги по искусству и путеводители, составлявшие большую часть библиотеки. Ни одной художественной.

Невольно взгляд Мальберга упал на маленькую книгу с красным кожаным корешком. Он сразу узнал ее. Этот школьный плутовской роман под названием «Feuerzangenbowle» Лукас подарил Марлене на встрече одноклассников. С самого детства это была его любимая книга.

Он взял ее с полки и открыл на первой странице. Лукас сделал тогда дарственную надпись: «На память о нашей первой встрече одноклассников и нашем общем школьном прошлом. Лукас».

Мальберг задумчиво перелистывал страницы книги и вдруг остановился. Между сто шестидесятой и сто шестьдесят первой страницами лежала квитанция «Люфтганзы».[19] Лукас отложил книгу в сторону и взял листочек.

— Что это? — заинтересовалась Катерина, заметив в руках Мальберга квитанцию.

— Рейс во Франкфурт, билет на имя Марлены Аммер. — Мальберг сделал паузу. — Но дата, дата! — невольно вскрикнул он.

Катерина взяла квитанцию и вопросительно посмотрела на Лукаса:

— Двадцать шестое августа?

— В день, когда Марлена должна была лететь во Франкфурт, ее убили. И хотя мы собирались вместе провести пару дней в Риме, она и словом не обмолвилась о своих планах.

— Тогда я ничего не понимаю, — сказала Катерина, внимательно разглядывая квитанцию на свет. — Может, она перекомпостировала билет на другом день?

— Да, наверное, так и было, — покорно согласился Лукас. С минуту он молча смотрел в пустоту. А если Марлена просто хотела сбежать? Мальберг с горечью отметил, что совсем не знал женщину, которая совершенно негаданно стала для него такой важной.

Квитанция была единственной уликой, которая ускользнула от глаз полиции, или преследователей Марлены, или того, кто стоял за всем этим делом. Может, она намеренно спрятала квитанцию в его книгу, чтобы оставить хоть какую-то наводку? Шанс, что он обнаружит квитанцию, был один к тысяче. «Но если она хотела о чем-то сообщить мне, то почему таким стран иым образом? — думал Мальберг. — Почему она не оставила прямых указаний? Что значит весь этот спектакль?»