- Хорошо, больше не буду, - грустно улыбнулся эльф.
- Будешь, - хмыкнула девушка. - Тебя уже не переделаешь. Но я больше не буду извиняться. Идет? - Не дожидаясь его ответа, она снова нырнула в недра шкафа. - Кстати, вот этот костюмчик ничего так, не сильно броский, на дорожный похож. И плащ у него теплый. Нравится? - она вытащила из гардероба довольно скромный костюм, выполненный в приглушенных серо-зеленых тонах.
Эльф кивнул. Девушка бросила свою находку на кровать и деловито принялась раздевать Перворожденного.
- Наэлла...
- Все, молчи.
Ее пальцы легко порхали по его застежкам его камзола, завязкам его рубашки, по его коже... игриво, но, вместе с тем, как-то походя, ненавязчиво, словно пробегали мимоходом по пути к завязкам и застежкам, оставляя эльфа в полном замешательстве, он никак не мог понять, то ли ее прикосновения были случайными, то ли... Да нет, конечно же случайными! Она молодая, красивая, а он в ее глазах - дремучий старик...
- Стой! - неожиданно даже для самого себя громко крикнул Перворожденный, когда его торс был освобожден от одежды, а шустрые пальчики деловитой 'камеристки' стали спускаться ниже. - Наэлла, спасибо... дальше не надо.
- В мокром будешь ходить? - лукаво приподняла она бровь.
- Да... Нет, там все нормально...
- Точно?
- Наэлла! - зашипел эльф.
Девушка расхохоталась.
- Слушай, что ж ты смущаешься-то все время, а? Я себя просто растлительницей какой-то чувствую, честное слово!
Эльф пробормотал нечто невразумительное, чем рассмешил еще больше.
- Все, я отворачиваюсь, переодевай свои штаны, подглядывать не буду, обещаю!
Перворожденный недоверчиво заворчал, но все же завозился, зашелестев одеждами...
Наэлла не могла, да и не силилась понять, что же с ней происходит. Ей было легко и весело, как никогда. Она знала, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно ей нужно будет водрузить этот самый треклятый артефакт на то самое место в сердце Чертог, о котором говорил Архиепископ... Причем, скорее рано... Чем раньше, тем лучше. Если она протянет дольше положенного, и от нее долго не будет вестей, ее уже ничто не спасет от правосудия Эвенкара - Его Святейшество долго ждать не будет. Ее 'дело', перевязанное золотой ленточкой, украсит стол королевского кабинета с тем, чтобы на пару часов занять досуг Его Величества, после чего со всеми обещанными Гарондом наградами придется попрощаться, равно как и с жизнью...
Правда, здесь ее Инквизиция найти не сможет... Но зато сможет найти здешняя полиция, или как она здесь называется, которая очень скоро может хватиться нерадивого пажа. На Инквизицию им, конечно, наплевать, но если ее обнаружат здесь, в сторожке посреди лесной чащи, в таком виде, да еще и с артефактом Гаронда...
Однако почему-то ее не пугал ни один из этих вполне логичных и наиболее очевидных исходов... Хотя она знала, что противостоять ни одному, ни другому она не сможет. Такое безрассудство никогда не было ей свойственно, но сейчас ей не хотелось думать ни о чем.
Наэлла покосилась на старца. Не та ли эта магия, о которой говорил Гаронд? Незаметная, неуловимая, но - неотвратимая... Хотя нет, не похоже. Какая у этого несчастного эльфа может быть магия, он на ногах-то еле держится, на сквозняк поставишь - ветром унесет!
Эльф едва слышно застонал. Девушка метнулась к нему. Он сидел на кровати, опустив голову на руки, сжав ладонями виски, обливаясь холодным потом, хрипло и учащенно дышал, зубы выбивали дробь, он дрожал как лист на ветру, да так сильно, что девушка не сразу поняла, не то у него начались судороги, не то его просто так знобит. Не говоря ни слова, она уложила его на кровать и закутала в одеяло, потом легла рядом, прижала его голову к своей груди и начала сама массировать виски. Эльф не сопротивлялся, кажется, вообще не понимая, что происходит, и на каком он свете находится. На какое-то мгновение он распахнул глаза...
Свет... Мягкий солнечный свет... Пение птиц... Аромат цветов, свежей травы, шум вековых деревьев, журчанье ручья... Все это внезапно ворвалось в крошечный домик, закружилось в лихом танце, славящем жизнь - яркую, звенящую, полную счастья... И от этого танца сердце наполнялось радостью, душа пела, за спиной будто вырастали крылья, и так хотелось взмахнуть ими и лететь... вслед за бабочками, порхающими в комнате, за гомонящими птицами, за свежим ветром, вобравшим в себя дух лесных трав и полевых цветов...
Наэлла, еще не до конца осознав, что все это могло бы значить, резко вскочила с кровати и кинулась к стулу со своей одеждой, схватила раскаленный до предела амулет Архиепископа, что есть силы швырнула его на пол, и принялась яростно топтать каблуком.
Как она ни старалась, расколоть его все же не смогла, но яркие прожилки трилистника все же погасли.
Эльф глубоко вздохнул. Наэлла оглянулась вокруг. В комнате стояла напряженная тишина, ни птиц, ни ветра, ни бабочек не было видно... Хотя, может, это вообще было просто наваждение? Девушка, кусая губы, подскочила к эльфу, прильнула к его груди, пытаясь уловить стук сердца...
Сердце Перворожденного билось. Слабо, но ровно. У Наэллы вырвался вздох облегчения, к горлу почему-то начали подступать рыдания.
Повинуясь необъяснимому порыву, Наэлла обняла мирно спящего эльфа и поцеловала его в тонкие бескровные губы. Эльф, не просыпаясь, охнул и... ответил на ее поцелуй, заключая девушку в объятия...
Где-то далеко, на задворках затуманенного счастьем сознания, внутренний голос вопил, что есть мочи, предостерегая Наэллу от необдуманного поступка, но она обозвала его истериком и приказала умолкнуть. Он попытался возразить, справедливо заметив, что раньше она никогда не позволяла себе быть столь неосторожной, что всегда тщательно взвешивала каждый свой шаг, и что нельзя смотреть сквозь пальцы на такие вещи, как...
Наэлла и не смотрела на них сквозь пальцы. Она просто закрывала глаза. На то, что эльф называет ее другим именем. На то, что Лантанэль уже, должно быть, с ног сбился, пытаясь отыскать ее по всем Чертогам. На то, что, не ровен час, сюда ввалится министр Талиэн. На то, что ее тайна вот-вот раскроется. И... на то, что темно-алая папка, перевязанная золотой ленточкой, слегка покачиваясь в такт шагам Инквизитора, уже движется в сторону королевского кабинета...
Внутренний голос, осознав, что его никто не слушает, замолчал.
Глава 11.
- Вот если бы я был Гарондом... - задумчиво протянул Дани, мерно покачиваясь в кресле, и тем самым медленно, но верно сдвигая его в сторону приоткрытой двери, - то обязательно сейчас устроил бы какую-нибудь диверсию.
- Если бы ты был Гаррондом, - фыркнул в ответ Корд, - я бы с тобой вообще не рразговарривал.
- Кори, ну ты напугал, тоже мне, - хохотнул эльф. - Ты и сейчас не особо с кем разговариваешь, а со мной, так и подавно. И потом, если бы был Гарондом... прости, друг, но мне было бы наплевать, разговаривают со мной, не разговаривают... А уж если нужно, чтобы разговаривал тот, кто не разговаривает, то разговорить того, кто не разговаривает - вообще раз плюнуть.
- Дани, сколько можно!
- Джен, я не виноват, меня спровоцировали! - несносный мальчишка захлопал длинными ресницами. - Ты же сама слышала, Кори говорил...
Я закатила глаза.
- Дани, - мой тон был очень спокойным, примерно так мать разговаривает с ребенком, который раз за разом делает одну и ту же глупость, испытывая при этом неземной восторг, - я слышала, что ты упомянул о диверсии...
- А, ну да, - кивнул темный эльф. - Вообще, это было бы логично - мы провалили его план ликвидации магов посредством Клементины, смяли если не основные, то, по крайней мере, очень значительные его силы, потом выкрали Дарсинею, вернули Лантрэна, и ты еще так вовремя все вспомнила... Задался денек у него, что и говорить...