Отдел был крошечным по меркам управления — всего четыре человека, включая его самого, и занимался в основном делами, почти не имевшими отношения к сегодняшней трудной жизни — летающими тарелками, экстрасенсами, геопатогенными зонами, пришельцами, похищением людей инопланетянами и тому подобной чепухой.

Его давно бы упразднили, но то, что американцы до сих пор имели подобные отделы сразу в нескольких ведомствах, не позволяло начальству этого сделать. Разговоры о том, что его обязательно ликвидируют, периодически появлялись, именно это отпугивало других соискателей теплых должностей.

Отдел занимался модной с некоторых пор темой, что создавало ему нездоровую славу у журналистов, и вызывало недоуменные улыбки у опытных оперативников, хлебнувших лиха.

Объявления об услугах экстрасенсов густо заполняли подвалы газет и журналов, а на телевидении шли передачи о НЛО и призраках, имевшие высокие рейтинги, людей в новые времена потянуло ко всему необычному и таинственному.

Правда, одно дело высказывать глубокомысленные и безнадежно далекие от реальности соображения, и совсем другое заниматься этим изо дня в день, скрупулезно собирая факты.

Александров задумчиво подпер руку кулаком. Еще одной неприятной особенностью сегодняшней службы было безделье, потому что по-настоящему необъяснимые более-менее значимые события в России происходили нечасто — три-четыре раза в год.

Все остальные, при ближайшем рассмотрении приходилось относить к попыткам списать на пришельцев обычные бытовые проблемы: супружескую измену или потерю девственности, а то и ломку после наркотиков.

Никогда до этого Юрий не задумывался о том, насколько может быть изощренной и грандиозной ложь, когда люди пытаются утаить неприятные факты от своих близких.

Именно так появился рассказ в желтой прессе о зеленых человечках, которые похитили одну юную несовершеннолетнюю особу для своих бесчеловечных медицинских опытов. Проведенное расследование выяснило, что та всю неделю провела на даче с приятелями: причем их было так много, что всех она и не помнит. При расследовании выяснилось, что все инопланетяне учились в одной школе и облик имели вполне человеческий.

Или напечатали рассказ о серых пришельцах, которые использовали человека для жестоких экспериментов, отчего у того остались по всему телу ужасные шрамы. Правда же состояла в том, что человек пил с бомжами в подвале две недели, там напоролся на ржавую арматуру, но продолжил пить на этот раз, чтобы не чувствовать боли. Рана зажила, но в памяти после запоя не осталось ничего. О пришельцах человек прочитал в подобранной газете и решил, что эта история как раз о нем. Тем более в алкогольном дурмане бомжи ему показались самыми настоящими чужаками. Он их описывал так красочно с множеством разнообразных деталей, что этим заинтересовались журналисты.

После появления подобных публикаций, начиналась работа отдела. Его сотрудникам приходилось опрашивать очевидцев и потерпевших, и все они врали почем зря.

К счастью их служба заключалась не в установлении истины, которая по большому счету никому не нужна, а в регистрации и сборе свидетельских показаний. На этом все заканчивалось, особенно когда становилось ясно, что произошло на самом деле.

Иногда действительно происходили серьезные события, которые невозможно было объяснить с точки зрения современной науки или человеческого вранья. Такие дела получали гриф секретности, и с ними приходилось работать долго и обычно безрезультатно.

Надо признать, работа Александрову понравилась: тихо, спокойно, никто в тебя не стреляет, одно угнетает — скучно.

Юрий снова тяжело вздохнул, глядя, как вороны гоняют кота, прикрыл жалюзи от яркого солнца, и с тяжелым вздохом сел обратно в кресло. И тут зазвенел телефон, от резкого звука вздрогнул, потом, не спеша, поднял трубку — медлительности как признаку солидности он еще только учился.

— Слушаю вас.

— Александров, чтобы через полчаса был на месте происшествия, — генерал был зол, это чувствовалось даже по голосу. — Возможно, это по нашей части, так что бери всех экспертов. Мне нужны результаты и обстоятельный доклад вечером. Записывай адрес.

Майор повеселел, позвонил в гараж, чтобы приготовили служебную машину. А потом зашел в отдел, поднимая спящих на столах экспертов.

Через полчаса они нестройной толпой стояли у обычной многоэтажки на Ленинградском проспекте. Два милицейских сержанта закрывали мощными телами дверь подъезда, внутрь никого не пускали, мрачно глядя на толпу недовольных жильцов желающих попасть в принадлежащие им квартиры, и привычно поигрывали резиновыми палками.

Александров огляделся. Время к обеду. Солнышко светит, ласковое, августовское. Еще не жарко, но уже тепло. Ветерок несет запахи еды из соседнего кафе. В желудке заурчало. Он решительно шагнул вперед.

Увидев удостоверение, сержанты уважительно расступились.

— Предпоследний этаж, вас ждут.

Когда они вышли из лифта, впервые за последнее время Александров вдруг засомневался в своем выборе — возможно, пули боевиков были не так страшны, как ему раньше казалось?

Трупы валялись повсюду и в холе и посредине коридора и даже на лестнице. Крови тоже хватало, причем ее разлито было столько, что казалось, кто-то решил покрасить обычный с первого взгляда офис в красный свет. Брызги, неизвестно каким образом, оказались даже на стенах и даже потолке, а на полу так были налиты целые лужи, которые приходилось обходить по замысловатым кривым.

— Здравствуй, Юра! — К майору подошел заместитель начальника отдела спецрасследований, подполковник Кривошапко, хмурый и задумчивый. — Видишь, что у нас творится?

— Рассматриваю с огромным интересом, — кивнул Юрий. — Предварительная версия — похоже на работу маньяка.

— Поэтому нас сюда и вызвали, а мы пригласили вас.

— И что от моего отдела нужно?

— Помощь. Не понимаю я, что здесь произошло, но одно сумел установить точно это — не маньяк!

— А кто?

— Фильм «Хищник» видел?

— Конечно.

— Так вот, похоже, этот пришелец решил у нас погулять, в США ему, видимо, не понравилось, что там его гоняют чернокожие копы и Шварцнегеры, вот он и подумал, у нас спокойнее будет позвоночники из людей выдергивать…

— Да ладно тебе, — усмехнулся Александров. — Шутка хорошая, но это дело нам тебе все равно не удастся спихнуть, никто из начальства в эту версию не поверит.

— Знаю, что не поверят, а жаль… — подполковник закурил. — Генералов бы сюда, чтобы посмотрели, что тут творится, тогда, может, и отдали бы.

— Бесполезно, не получится, как ни старайся. У меня в отделе ни одного боевого оперативника, ни приличного сыскаря, зато имеются книжные крысы в количестве четырех штук — у каждого ученая степень за плечами, и только у меня шрамы.

— Понимаю и сочувствую, — Кривошапко поморщился. Не любил он, когда кто-то рассказывал о боевом прошлом. Его на Кавказ не отправляли ни разу, резонно рассудив, что воевать любой сможет, а вот дела расследовать, профессионалы нужны. — Но не вызвать тебя не мог.

— А с чего ты вдруг пришел к выводу, что это работа для нашего отдела?

— Весь дом утыкан видеокамерами, двери железные, многослойные, такие автогеном не возьмешь, замки сверхсложные — их в денежные хранилища ставят, а трупов наваляли как на улице.

Александров наклонился над ближайшим телом, выглядело то ужасно, шея свернута так, что голова, оказалась, закинута на спину.

— Такое бывает — предатель впустил убийц.

— Никто не входил, камеры повсюду натыканы, беспрерывно фиксирующие окружающую действительность, мы все файлы просмотрели, но ничего не нашли. Все было спокойно, как в морге, дверь никто не открывал.

— Может стер кто?

— В том-то и дело, что нет. Время стоит на каждом файле, разрывов нет.

— Тогда получается убийца кто-то из своих. Всех поубивал, а потом бросился из окна или застрелился.

— А ты сам смог бы убить двадцать охранников?

— Не знаю, не пробовал, но если надо, то наверно…