Вот так. Опять Россия виновата. Того и гляди, окажется, что Качиньских «кровавая гебня» поставила Польшей править и всячески этой бедной Польше вредить. И доказательства будут такие, что и возразить нечего: только кацапские агенты могли развалить спецслужбы, переругаться со всей Европой и регулярно выставлять Польшу на посмешище всему миру. Кстати, насчет ЕС. От Дня против смертной казни ЕС отказался, потому что Польша против. Насчет наблюдателей на выборах махнули рукой. Их теперь беспокоит саммит в Лиссабоне. Боятся, что Польша наложит вето и заблокирует саммит. Зачем наложит и почему, об этом и разговору нет. Все и так знают — затем и потому, что это Польша.
24 сентября 2007 года
На ветке "Загадочный вист Путина" Valdi уж в который раз обвинил меня в необъективности и искажении образа польской действительности. Я (тоже в который раз…) спросила, что же мне переводить, чтобы представить совершенно объективный образ Польши и поляков? Он думал-думал, ни журналиста, ни форума подходящего не нашел и сообщил мне, что блогер matka_kurka имеет огромное влияние на польское общественное мнение и отражает эту самую действительность как следует. Дело, правда, в том, что matka_kurka пишет исключительно о внутренних польских проблемах, всяких скандалах в сейме и очень ехидно поносит ПиС и Каичньских. Только нам-то это к чему? Ну, дабы никто не подумал, что я злонамеренно укрываю от форумчан истинный образ Польши, перевела текст matka_kurka, выбравши такой, который российскому читателю все-таки будет интересен, поскольку о Варшавском восстании у нас все знают.
http://www.matka-kurka.net/post/?p=868
Демагог шепелявый! Наивысшая ценность — это жизнь человека, поляков и полек! Я обожаю эти торжества, отглаженные галстуки, все сытно позавтракали, трибуны, микрофоны, разноцветные флажки, крокодилы, дипломатические слезы — мы так тронуты. Все приятно пахнут, у всех физиономии, словно кол проглотили, официальный пафос, выученное наизусть страдание, в шестьдесят какой-то там раз чтим погибших героев.
Устроим себе небольшую экскурсию в машине времени и посмотрим, что там слышно у наших героев. Год 1944, дивное лето, молодые гуляют, женятся, любят друг друга, рожают детей, не смотря на то, что жизнь совсем невеселая и каждый неосторожный шаг может кончиться пулей в лоб. В Варшаве располагаются войска самой современной армии тогдашней Европы, армии, которая покорила пол-Европы и еще кусок мира, в том числе и такие державы, как Франция. Армия эта вооружена танками, пушками, пулеметами, противотанковыми орудиями, гранатами, огнеметами, минометами, бронемашинами и все это обслуживают вымуштрованные, немало повоевавшие солдаты. Вот что мы видим по одну сторону Вислы.
По другую сторону Вислы — Красная Армия, которая бьет эту самую современную и прекрасно вооруженную немецкую армию. Красная Армия довольно специфическим образом освобождает страны из-под немецкой оккупации, они освобождают, а потом сами оккупируют. Закончим эту панораму общим планом: с одной стороны — вооруженные до зубов немцы, с другой — Красная Армия, у которой нет выхода, она должна побеждать, потому что в спину стреляет НКВД. А что в центре этого пейзажа?
В центре этого пейзажа — юноши и девушки, как писал погибший повстанец, идущие теплым лесом, лугом малахитовым, глядящие на возвращающихся птиц, которые умирают. Юноши и девушки — это хорошая молодежь, здороваются с учителями, не торгуют наркотиками, знают цитаты из Уейского (Корнелий Уейский, польский поэт XIX века, «последний великий поэт романтизма», написал гимн повстанцев «С дымом пожаров» — прим. перев.), в трамвае уступают место старшим, пишут стихи, помнят рассказы отцов и дедов о временах Чуда над Вислой. Эта молодежь — всё лучшее, что есть в Польше, это о них следует сказать — «цвет молодежи польской». Казалось бы, такую многообещающую элиту, будущее нации следует беречь как зеницу ока, особенно в ту минуту, когда над Польшей вновь собираются черные тучи, и каждый мыслящий поляк понимает, что придется нам бороться с большевистской ордой. Увы, в стране, которой долгие годы руководили авантюристы, патриоты-крикуны и варвары из ополченцев, молодежь — элиту нации — никогда не берегли, молодежь одурманивали пустыми патриотическими лозунгами, и наивная молодежь шла на верную смерть во имя садистской стратегии с ярлычком «Бог, Честь и Родина». Только политический безумец с садистскими наклонностями мог послать восторженных молодых людей, с гвоздиками в дулах винтовок (самодельных — вроде пугачей из вишневого дерева), против сильнейшей армии затем, чтобы защититься от другой мощной армии, которая только что разгромила немцев под Сталинградом.
У этих молодых людей не было ничего. Каждый четвертый был вооружен какой-то стрелялкой, у них были гранаты из консервных банок и гвоздей, бутылки с бензином, стихи Бачиньского (Кшиштоф Камил Бачиньский, поэт, погибший в Варшавском восстании 23 лет от роду; в самом деле хороший поэт, мне лично очень жаль, что он погиб — прим. перев.) и цинизм руководителей, сервированный в виде патетического патриотизма. Циничные штабники, политические фанатики послали на верную смерть, на неизбежную бойню тех, которые определяли цену Польши. Осквернили молодость, загнали в канализацию тех, кто избежал пламени фашистских огнеметов, отдали под суд большевикам. Ни одна из захваченных немцами стран не решилась на такое варварство. Разве это значит, что чехи, французы и остальной мир — трусы, и только мы, поляки, показали, как надо бороться с Гитлером? Нет, это значит, что только в Польше политические идиоты устроили бойню собственному народу. Мало того, если кто-то думает, что это нас прославило, сообщаю, что это бесполезное варварство, бесцельное убийство польской молодежи не вошло в историю Второй мировой войны. Мир понятия не имел, что было какое-то Варшавское восстание, мир слышал и путал с Восстанием в Гетто, восстанием, в котором у повстанцев не было выбора, они могли погибнуть от пуль или в крематории. Варшавское восстание было преступлением против народа, привело к полному разрушению Варшавы, польскую молодежь унизили и заставили спасаться в сточных канавах. Те, кто выжил, закончили свою жизнь в большевистских тюрьмах или покинули Польшу. Травма Восстания — это очередная рана, которая ослабила способность поляков к конструктивной деятельности. Это очередная бессмысленная жертва, возложенная на алтарь национальной глупости. Понимание патриотизма в категориях преступления против народа — это патология, и такой патологией было послать горстку детей, вооруженных бутылками с бензином, против двух сильнейших армий Европы. Нечто подобное мог совершить лишь фанатик, бездушный политический варвар.
В результате этих безумных действий вся Польша, оплакивая погибших, отстраивала столицу в течение нескольких десятилетий. Варшава была единственным городом, который принял такой безумный бой с оккупантом. Если бы подобное сумасшествие произошло в других польских городах, у нас сейчас было бы больше циничных чиновников, прикрепляющих ордена чудом уцелевшим, у нас было бы больше могил и больше патриотизма.
Краков был освобожден от немцев практически без единой царапины. Благодаря здравому разуму краковян уцелели тысячи молодых людей и все памятники архитектуры, вся история и культурное наследие Польши, собранные в этом городе. После войны молодежь из уцелевшего Кракова прославила Польшу, Краков стал анклавом художников и национальной элиты. Краков притянул к себе, а потом дал Польше и миру Шимборскую, Мрожека, Вайду, Прейснера, Комеду, Пендерецкого, Пшибоша, десятки других и, в конце концов, II Речьпосполиту. Всех этих Мрожеков, всех Шимборских и уж точно Бачиньского фанатики дешевого патриотизма послали против немецких «Тигров», вооруживши бутылками с бензином. Это не патриотизм, эта штабная садистская глупость, это преступление против нации. Только варвары и фанатики могли послать на верную смерть детей и молодежь, у которых было совершенное иное и куда более важное предназначение. Они должны были кончить школу и бороться с коммуной, писать стихи, сочинять музыку, заниматься наукой и передавать своим детям веру, что большевиков и любых других варваров можно победить разумом и эффективной работой, а не кровавыми знаменами, уносимыми по канализационным стокам, чтобы через много лет какой-нибудь шепелявый царек мог потоптаться на них по случаю очередного нудного торжественного заседания, суть которого не в памяти о погибших, а в продолжении срока правления.