– Что ты предлагаешь? – спросил его Марк.

Ларвия взглянула па Юлию, которая, казалось, воспринимала неожиданное понимание двух бывших врагов, как само собой разумеющееся, – в тюрьме, как и в политике, заключаются странные союзы.

– Считаю, что с наступлением темноты нам нужно вернуться в Остию.[41] В порту можно сесть па попутный корабль и отправиться в любую часть света, – высказал свое мнение Вериг.

– Может быть, именно этого они от нас и ожидают? – обратилась Ларвия к остальным. – Им известно, что Марк с Корсики, и может вернуться к своей семье – близко и надежно.

– А могут предполагать, что я останусь на континенте и вернусь в Галлию, – ответил Вериг.

– Кто это «они»? – возразил Марк. – Антоний не станет посылать погоню за нами.

– Как ты можешь быть таким уверенным? – засомневалась Юлия.

Марк пожал плечами.

– Знаю его: он считает весталок устарелой традицией, а их законы – нелепыми, и не станет поддерживать никого, особенно против меня. У него более важные планы.

– Ливия Версалия не успокоится, – грустно заметила Ларвия. – Она будет кричать, как гарпия,[42] из-за побега Юлии.

– Антоний сумеет справиться с ней.

– А как насчет Суры? Марк усмехнулся.

– Антонию достаточно известно об этом старом развратнике, чтобы заткнуть ему рот до конца его жизни.

– Итак, ты считаешь, что мы можем отправиться в любое место, куда захотим? – недоверчиво спросил Вериг.

– Если только сенаторы не потребуют от Антония решительных действий против нас. Но после смерти Цезаря у правительства хватает забот – нужно спасать собственную шкуру, у него не будет ни времени, ни сил волноваться из-за нас.

– Значит, мы свободны! – восторженно произнесла Юлия, все еще не веря этому.

– Были бы свободны, если бы у нас были деньги, – сдержанно улыбнулся Вериг.

– У нас они есть, – неожиданно вставила Ларвия. Все трое взглянули на нее.

– Когда дед посоветовал перевести деньги в ценности, которые можно брать с собой, я последовала его совету: в Неаполе, на вилле Сеяна, на берегу моря, в тайнике, спрятаны драгоценности и золотые слитки.

– Разве ты последовала его совету? – удивленно спросил Вериг.

– А почему бы и нет? Нельзя быть в восторге от деда, но он всегда давал хорошие деловые советы.

Вериг расхохотался.

– Вся моя военная добыча и армейская плата, которой меня наградили после войны с Иберией, хранится на ферме, – сообщил Марк.

– Где она находится? – поинтересовалась Юлия.

– В городе Лавиний, недалеко от Рима. Я плачу одной семейной паре, которая живет там, присматривая за домом.

– Кажется, у нас есть выбор, – обрадовалась Ларвия.

– Но сначала нам нужно как можно дальше уехать от города, – сказал Марк, поднимаясь. – Глупо оставаться там, где нас любой может узнать, – он подал руку Юлии. – Попробуем добраться до Номента до темноты, там остановимся в гостинице, переночуем, а утром купим еще две лошади и тогда решим, что делать дальше.

Юлия поднялась и оказалась в его объятиях.

– Я позабочусь о тебе и о малыше, которого носишь. Ты чуть не погибла из-за меня. Всю свою оставшуюся жизнь буду расплачиваться с тобой.

– Никаких долгов, – прошептала Юлия. – Я люблю тебя.

Он отстранил ее от себя, с улыбкой посмотрел, а затем посадил на лошадь.

– Какая прекрасная пара, не правда ли? – обратилась Ларвия к Веригу.

– Очаровательная. Извини, но я немного больше беспокоюсь о судьбе беглого раба, чем о твоей сестре и центурионе, – консул Антоний не мой друг.

– Дело против беглого раба возбуждается его хозяином. А так как по закону я твоя хозяйка, то тебя никто не будет разыскивать. Попятно?

– А как насчет твоего деда?

– У него много других хлопот.

– Насколько мне известно, убийц простили.

– Нет, сенат отложил преследование до лучших времен, когда в государстве установится порядок и спокойствие. А это совсем другое дело. Не думаю, что Каска появится в Риме в ближайшее время.

– Как ты думаешь, где он? – спросил Вериг.

– Кто знает? Главное, его нет рядом, кончилась его власть надо мной. Народ долго не забудет убийства Цезаря.

– Но меня все равно могут обвинить в противозаконных отношениях со знатной дамой, – напомнил Вериг.

– Это уже гражданское дело. Поскольку меня не будет в Риме, то постепенно все забудется.

– Поехали! – закричал Марк, сидя верхом.

– Все еще командует, – пробормотал Вериг, поднимаясь и подавая руку Ларвии.

– Он спас твою шкуру.

– Как и я его, – поправил ее Вериг, помогая ей сесть на лошадь.

– Война в Галлии закончена. Теперь вы должны быть друзьями ради меня и Юлии.

Он кивнул и вскочил на лошадь позади нее.

Марк, пришпорив коня, выехал на дорогу, они последовали за ним.

Для Антония появление в его кабинете в здании сената Ливии Версалии, явно раздраженной, не было неожиданностью. Он и Лепид встали, обменявшись взглядами, когда она остановилась перед богато украшенным письменным столом консула.

– Пока свободен, – сказал консул писцу, сидевшему рядом с письменным столом. – Подожди меня в зале.

За ним последовали и другие слуги, находившиеся в кабинете.

– Мне тоже надо выйти, – проговорил Лепид, направляясь к двери. – Буду в ассамблейном зале, если вдруг понадоблюсь.

За спиной Ливии, оглянувшись на Антония, он закатил глаза.

Антоний подождал, пока все выйдут, – он не хотел, чтобы кто-нибудь был свидетелем их беседы.

– Пожалуйста, садитесь, – обратился консул к Ливии, когда они остались вдвоем.

– Предпочитаю стоять, – ответила она. Антоний пожал плечами.

– Что случилось с вашим лицом? – поинтересовался Антоний, имея ввиду синяк на скуле.

– Несчастный случай. Вам, очевидно, известно, что произошло на священном поле Кампус Скелератус, – холодно проговорила она.

– Слышал об этом, – коротко заметил консул.

– Государственная преступница избежала правосудия и казни, и при вашем попустительстве, – обвиняющим тоном произнесла Верховная Жрица.

Антоний приподнял брови.

– Каким образом? Она сузила глаза.

– Сура известил вас о побеге из тюрьмы и просил усилить охрану во время погребения. Мне также известно, что вы отказали ему в этой просьбе.

– Да, это так.

– Вы хотели, чтобы Деметр спас эту маленькую Каску! – продолжала Ливия.

– Хочу, чтобы все мои верные соратники остались со мной на случай гражданской войны, – а это совсем другое дело.

– Неужели вы думаете, что кто-то поверит, будто у вас не нашлось ни одного солдата, чтобы помешать похитить Юлию Розальбу? Не считайте меня полной дурой и не делайте посмешищем – я этого не забуду!

– Вы угрожаете мне? – спокойно спросил Антоний.

– Понимайте, как хотите! – резко ответила Ливия, гордо вскинув голову. – В этом городе мне оказывают определенное почтение, и скоро вы почувствуете это на себе.

Антоний, поднявшись из-за стола с совершенно бесстрастным выражением лица, вышел и остановился перед нею.

– А теперь выслушайте меня, – произнес он, не повышая голоса и глядя ей прямо в глаза. – Весталки никогда не оказывали мне никаких услуг. И будет лучше, если вы запомните, что император Цезарь мертв. Я же разделяю мнение, что ваши женщины – религиозные фанатички, почему не очень бы скорбел, если бы вдруг всех их отдали на обед армянским тиграм.

Ливия изумленно смотрела на него, не в силах произнести ни слова.

– Марк Деметр – мой друг и лучший и храбрейший из солдат, которые когда-либо были под моим командованием. Мы сражались с ним бок о бок во многих военных кампаниях, в то время как вы со своими весталками, в тепле и безопасности, в своем храме, произносили разные заклинания. Мне безразлично, с кем спит Марк Деметр, – пусть хоть с парфянской верблюдицей. Я все сделаю, чтобы помочь ему. Мне нельзя было предотвратить его арест, поскольку он публично признал свою вину, но если вы думаете, что будет выделен отряд, чтобы преследовать его только ради того, чтобы спасти ваше лицо и этого лицемера Суру, то вы глубоко ошибаетесь.