Сенатор Гракх, возможно, единственный, способный оказать помощь в ее беде.

Но сначала надо пережить казнь Юлии.

Она вышла из спальни в зал, где всю ночь горели факелы.

Старый раб уже не спал, одетый, ждал ее появления.

– Не хотите поесть, госпожа? – позаботился он.

Ларвия покачала головой.

– Что-нибудь надо для вас, прежде чем уйдете?

– Нет, спасибо, Нестор, – Ларвия уже хотела пройти мимо него, по затем ей в голову пришла одна мысль.

– Нестор, если со мной что-нибудь случится, вдруг исчезну или произойдет несчастный случай – в моей комнате, на туалетном столике, лежит запечатанное письмо для сенатора Гракха. Передай его, пожалуйста, если возникнет такая необходимость.

– Вы чего-то опасаетесь госпожа? – взволнованно спросил Нестор.

– Не знаю. Но сейчас мне очень трудно: дед – один из убийц Цезаря, сестра – опозоренная весталка, которую скоро казнят, а моего возлюбленного только что арестовали. Понимаешь, можно ожидать всего.

Нестор грустно кивнул.

– Так выполнишь мою просьбу?

Он снова кивнул.

– Хорошо. А теперь мне нужно идти. Присматривай за домом, следи, чтобы слуги выполняли свои обязанности.

Нестор протянул руку и вложил в ладонь Ларвии серебряную монету.

– Эта монета для паромщика, госпожа. Для Юлии. Пожалуйста, передайте ее вашей сестре.

Тронутая, Ларвия быстро обняла старика.

– Ты очень добр, Нестор, – она положила монету в кошелек и побежала через зал, но не выдержала и разрыдалась.

По древней традиции, умершим нужны были монеты, чтобы рассчитаться с паромщиком Хароном, который перевезет их через реку Стикс в царство праведников. Согласно преданию, если не заплатить, то такая душа, потерянная и брошенная людьми па произвол судьбы, обрекалась на вечное блуждание. Этого никто допустить не мог.

У Юлии будут деньги для паромщика.

Ларвия вытерла слезы и поспешила к двери.

Марк и Вериг укрылись под навесом скалы, вглядываясь в темный ландшафт; лошади, привязанные к дереву рядом, спокойно щипали траву, довольные отдыхом.

– Ты не ошибся, это то самое место? – спросил шепотом Вериг, пораженный ужасной мыслью: что, если Марк перепутал место казни?

Марк кивнул.

– Я читал закон. Это поле считается священным, здесь проводятся жертвоприношения. Посмотри.

Вериг проследил за направлением руки Марка и увидел па склоне холма большой камень рядом со свежевырытой ямой.

– Это могила? – спросил он.

– Да.

– И вы называете нас варварами, – возмущенно заметил Вериг, качая головой.

– Тише, – остановил его Марк, хватая за руку. – Кажется, что-то слышу.

Оба прислушались.

– Приближаются, – пробормотал Вериг.

Приглушенные шаги стали четко различимы, приблизилась маленькая процессия. Марк поднял голову и увидел Юлию – она шла впереди колонны со связанными руками, сопровождаемая стражниками по бокам.

Сразу же за ней шла Ливия Версалия, а за ней остальные весталки.

Он взглянул на небо – на востоке появились первые светлые отблески: погребение начнется с первыми лучами солнца на горизонте. Марк объяснил Веригу, что Ливия сначала упадет ниц и будет молить богов принять эту жертву. Распластавшись на земле, она не сможет сопротивляться и помочь двум стражникам; маловероятно, чтобы остальные весталки стали вмешиваться, любая из них может оказаться на месте Юлии.

– А вот и Ларвия, – пробормотал Вериг, когда из-за деревьев появилась одинокая фигура. Ливия предупредила, чтобы она пришла без сопровождения.

Юлия, увидев сестру, наклонила голову. Ливня опустилась на колени, положила голову на землю, вытянув перед собой руки.

– Приведи лошадей, – сказал Марк. – Быстрее.

Вериг поднялся, быстро сбежал па поляну и вскоре вернулся, ведя лошадей. Они сели верхом и подъехали чуть ближе. До них доносился голос Ливии, произносящей молитвы.

– Беру на себя правого стражника, – тихо сказал Марк. – Пошли!

Когда мужчины выскочили из-за деревьев, все участники церемонии удивленно обернулись. И прежде чем стражники успели опомниться, Вериг ударил первого из них ножом Септима. Испанец упал, схватившись за руку.

Увидев Марка, Юлия громко вскрикнула, а Ларвия закричала от радости.

Марк напал на второго стражника, который сделал слабую попытку оказать сопротивление. Центурион повалил его на землю и приставил меч к груди.

– Освободи ее от веревок на руках, – крикнул он Веригу, который оказался ближе к приговоренной, Ларвия тоже бросилась помогать сестре.

– Сделайте что-нибудь! – кричала Ливия стражникам. – Они сейчас убегут!

Первый стражник попытался подняться па ноги, но Вериг, мгновенно бросившись к нему, схватил одной рукой за горло, а другой нанес сильный удар, повалив на землю.

Ливия бросилась на Верига, и тот нанес ей удар в челюсть. Она свалилась на землю.

– Ларвия! – крикнул он, протягивая руки. Она бросилась к нему, и Вериг усадил ее на лошадь.

– Лежи и не двигайся, иначе умрешь, – предупредил Марк второго стражника, и бросился к Юлии, – та упала в его объятия.

– Я думала, что никогда не увижу тебя снова, – зарыдала она, прильнув к нему.

Он крепко прижал ее к себе.

– Пошли, нужно спешить. Не знаю планов Ливни, она могла попросить подкрепление.

В мгновение ока он усадил ее на лошадь, а сам сел впереди. Весталки с изумлением наблюдали, как двое мужчин, пришпорив лошадей, галопом поскакали по полю, увозя женщин.

– Не верю своим глазам, – шептала Юния Дистания, пораженная необыкновенным побегом. Вдали клубилась пыль из-под копыт лошадей.

– Кто-нибудь! Помогите! – хрипло проговорила Ливия, у нее кружилась голова, она не могла подняться на ноги.

Одна из весталок, Августа Геллия, подбежав к ней, подала руку.

Ливия с тревогой огляделась вокруг: Юлии и Ларвии и след простыл, а испанские стражники все еще лежали на земле.

– Следуй за ними! – приказала она испанцу, который не был ранен. – Чего ждешь?

– Надо спросить разрешения у консула Антония, – ответил он на очень плохом латинском языке.

Испанца, как наемника, не волновало, останется ли Юлия в живых или отправится в ад.

– Ты собираешься вернуться в курию? – взвизгнула Ливия. – К тому времени они будут уже в Парфии.

– Я не получал приказа преследовать их, госпожа, – запротестовал испанец.

– Приказываю догнать их!

– Я подчиняюсь приказам консула и никого другого, – упрямо заявил стражник, опустив глаза, второй молчаливо наблюдал за этой сценой.

– От вас нет никакого толку! – закричала Ливия, сжав руки в кулаки.

Она не осознавала, что делает, готовая топать ногами и рвать на себе волосы, но вдруг, опомнившись и увидев, что остальные весталки смотрят, как она беснуется, сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, – не следовало так вести себя.

– Нужно вернуться в храм, – проговорила она ровным голосом. – Понтифик Сура предупреждал, что может случиться такое, но консул не выделил дополнительной охраны для проведения погребения. Иногда магистраты не уделяют должного внимания нашим церемониям, ссылаясь на свою занятость.

Когда она вернется в город, консулу придется выслушать ее.

Марк и Вериг скакали, пока город и его окрестности остались далеко позади. Утро уже наступило, солнце высоко светило над головами, и Марк, наконец, подал сигнал остановиться и отдохнуть у небольшой речушки, притока Тибра, текущего на север. Мужчины спешились, а затем помогли сойти на траву женщинам. Они расположились на отдых под деревьями.

– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Марк Юлию. Ей пришлось столько перенести за последние дни, не говоря уже о том, что скачка верхом в течение нескольких часов трудна для любой женщины, и тем более для беременной.

– Прекрасно, – ответила она, дотрагиваясь до его лица. – Жива. Свободна. С тобой.

– Все это может печально закончиться, если не покинем эту республику, – заметил Вериг, вытягиваясь во всю длину на траве. Ларвия села рядом с ним, положив руку па его плечо.