И потому вместо этого он спросил, как они приручили природу своему оружию и магии. "Наша магия исходит из земли", сказал Дуротан. "От шамана и предков".

"Наша магия приходит из разных источников", сказал Велен. "Но я не думаю, что вы поймете, если я начну объяснять".

Оргрим сказал с негодованием, "Мы не глупцы!"

"Простите меня, я не хотел сказать этого", сразу сказал Велен. Это было изящным и искреннем извинением, что произвело впечатление на Дуротана. "Ваш народ мудр, и вы двое довольно сообразительны. Но... я не уверен, что я найду нужные слова для объяснения на вашем языке. Я не сомневаюсь, что, если бы у меня было достаточное количество времени и словарь, вы бы все поняли".

Даже в этом объяснении он, казалось, подбирал специальные слова. Дуротан подумал о роде магии, которая могла замаскировать целый город, подумал о светлом странном металле, и каким-то образом связанных с ним драгоценных побрякушек и твердом камне, и понял, что Велен был прав. Еще не родился такой орк, который может понять все это за один вечер, хотя Дуротан подозревал, что Матушка Кашур могла бы со свойственным ей пониманием, и он снова задал себе вопрос, почему их две расы не стараются сблизиться друг с другом.

Беседа перешла к более мирским темам. Двое подростков узнали, что глубоко в лесу Тероккар было место, священное для дренеи, называемое Авчиндоуном. Там оставляли отдыхать умерших, хороня в земле их вместо того, чтобы сжечь на костре. Сам Дуротан про себя считал, что это неправильно, но смолчал. Телмор был самым близким поселением к этому "городу мертвых", и Велен отправился в грустную миссию принести туда тела тех, кто умер в борьбе с теми же ограми, которые напали на Оргрима и Дуротана в этот день.

Обычно, как сказал сам Велен, он живет в красивом месте по имени храм Карабор. Были и другие города дренеи, но самый большой находился на севере и назывался Шаттрат.

Наконец, пища закончилась. Велен вздохнул, его глаза смотрели на пустую тарелку, но Дуротан был уверен, что Пророк даже не замечал её.

"Извините меня", сказал Велен, поднимаясь со стола. "Это был долгий день, а я должен еще подумать, прежде чем лягу спать. Было большой честью встретить вас, Дуротан из клана Снежных Волков и Оргрим из клана Чернокамня. Надеюсь, ваш сон будет хорошим и глубоким, в безопасности этих стен, где раньше не бывал ни один из вашего народа".

Дуротан и Оргрим встали и поклонились. Велен улыбнулся, как подумал Дуротан, со странным грустным оттенком, который он уже замечал у лидера дренеи ранее.

"Мы еще встретимся, молодые орки. Спокойной ночи".

И два орка покинули Велена. Их проводили в комнату, где они, в самом деле, хорошо поспали, хотя Дуротану во сне привиделся незнакомый ему старый орк, спокойно сидящий рядом с ним и задающий вопросы, что с ними произошло.

"Приведи его", сказал старый орк Матушке Кашур.

Матушка Кашур, самый старший шаман клана Снежных Волков, была в глубоком сне. Благодаря своему почетному высокому статусу в народе, ее палатка была второй по благосостоянию после дома самого Гарада, лидера клана. Толстые коврики из меха расколотокопытых защищали ее старые кости от холода земли, а верная и любящая внучка угождала ее потребностям, готовя, убирая и поддерживая огонь в холодные дни для "матери" клана. Обязанности матушки Кашур состояли в том, чтобы слушать ветер, воду, огонь и траву, а еще пить горький травяной напиток каждую ночь, который открывал ее разум и позволял говорить с предками. Она собирала информацию для своего клана, в то время как другие собирали для нее фрукты и дрова, и этими подарками она и жила.

Старого орка не существовало, и все же она знала, что он был реален. Он был в ее сне, и этого было для нее достаточно. В этом царстве грез она была молода и красива, ее румяная кожа пылала здоровьем, ее тело было гладким и мускулистым. Старый орк был в том возрасте, в котором умер, в возрасте, когда его мудрость была велика. Его имя при жизни было Тал'краа, но теперь, хотя их разделяло множество поколений, она назвала его просто Дедушкой.

"Ты получила послание", сказал Дедушка, находящийся во сне молодой Кашур. Она кивнула, при этом с ее плеч соскользнули темные волосы.

"Он и мальчик из Чернокамня - у дренеи", сказала она. "Они в безопасности. Я чувствую это".

Дедушка Тал'краа кивнул, и его большая челюсть затряслась. Его клыки с возрастом пожелтели, и каждый был поломан в битве, о которой уж давно забыли живые.

"Да, они в безопасности. Приведи его".

Он сказал это уже во второй раз, на Кашур так и не была уверена, что он подразумевал.

"Он прибудет к горе через несколько месяцев, когда деревья начнут терять свои листья, готовясь к спячке", сказала она. "Тогда да, я поведу его".

Тал'краа отчаянно затряс своей головой, его карие глаза раздраженно сузились. Кашур улыбнулась; из всех духов, которые удостаивали ее своим присутствием, Дедушка Тал'краа был одним из наименее терпеливых.

"Нет, нет", зарычал Тал'краа. "Приведи его к нам. Приведи его в пещеры Ошу'гана. Я хочу посмотреть на него".

Кашур чуть не поперхнулась. "Ты... хочешь, чтобы я взяла его на встречу предков?"

"А разве не это я тебе только что сказал? Глупая девочка! И что случилось с шаманом в эти дни?"

Это была напыщенная речь, которую он произносил очень часто, и она нисколько не беспокоила Кашур. Она была слишком ошеломлена смыслом того, что он только что сказал. И раньше иногда предки хотели видеть ребенка; это бывало нечасто, но бывало. Обычно это означало, что данному ребенку суждено идти дорогой шаманов. Но она даже не думала, что Дуротан пойдет по этому пути; шаманы редко вели клан. Это слишком большой груз, который не даст стать хорошим лидером. Слушать и почитать духов и одновременно вести народ за собой - с этим может справиться мало какой орк. Но тот, кто может совместить оба предназначения, в самом деле, станет выдающимся орков.

Кашур не отвечала, и Дедушка проревел и стукнул ее посохом по голове. Кашур немного вздрогнула.

"Я приведу его в его день посвящения", уверила Кашер своего предка.

"Ну, наконец-то ты поняла", сказал Тал'краа, все еще угрожая ей посохом. "И если ты подведешь меня, то я разобью твой голову своим посохом, вместо того, чтоб ты мирно ушла к земле".

Он не мог полностью скрыть улыбку, высказав это ей, и Кашур улыбнулась ему в ответ, закрывая во сне свои глаза. Помимо вспышек гнева и нетерпеливого характера, Тал'краа был мудр и добр, и он очень заботился о ней. Ей было жаль, что она не знала его, когда он был жив, ведь он умер почти сто лет тому назад.

Веки Кашур вздрогнули, и она закашлялась, поскольку дух ее вернулся в настоящее, реальное тело... столь же старое, какое было у Тал'краа, когда он умер: руки и ноги, дрожащие от боли в суставов, слабое тело, абсолютно белые волосы. Ее сердце подсказывало, что скоро придет ее время, когда она окончательно оставить это тело, этот сосуд, и отправится к предкам на священную гору. Дрек'тар, ее ученик, тогда станет советником Гарада и главным шаманом остальной части клана Снежных Волков. Она всегда верила в него, и с нетерпением ждала дня, когда станет чистой духовной энергией.

И хотя она мечтала об этом, ей было жалко, что она потеряет то, что дарила ей жизнь, простые вещи как пение птиц, горячая пища и любовь ее внучки.

Приведи его, сказал ей Дедушка.

И она сделает это.