Энни поднялась на поверхность и стала двигать руками и ногами, как он ее учил, оставаясь наверху. Тренируясь на мелком месте, она понемногу продвигалась в сторону более глубокого, чуть-чуть, но все же достаточно, чтобы знать, что она сможет долго плавать, если потребуется.

Энни пошевелила пальцами, испытывая желание почувствовать дно под ногами. И задумалась, как же глубоко оно сейчас, но не пыталась нырнуть, чтобы узнать это. Вместо этого она медленно плыла по кругу, на короткое время прикрывая глаза ладонью и снова начиная энергично грести, когда чувствовала, что уходит под воду.

Отблески солнца на воде мешали смотреть, и как она ни щурилась, все же не смогла увидеть Джеми. Можно было позвать его, но Энни решила, что это глупо. Она могла проплыть дальше, до самых утесов. Вот он удивится, когда увидит ее там.

Снова нырнув, Энни поплыла к гряде, ограничивавшей пространство, которое она называла их гаванью. Там обычно плавала Люси. Энни часто сидела на берегу, наблюдая, как дельфин игриво выпрыгивает в воздух и снова плюхается в воду. С Люси часто бывал Джеми, особенно по утрам.

Когда Энни опять вынырнула, ей потребовалось больше времени, чтобы отдышаться. В руках появилось ощущение, будто к ним привязаны пушечные ядра. И надо было обращать внимание на то, чтобы двигать ногами не спеша. Если она будет брыкаться, то лишь уйдет под воду. Этого она не хотела.

В приливе паники Энни нахлебалась воды и закашлялась.

Спокойно. Она почти слышала голос капитана, произнесший это слово.

Она вполне могла успокоиться. Но вначале надо отдохнуть. Откинув голову, Энни легла на спину. Расслабиться. Она разглядывала облака, удивляясь, почему не может найти среди них ни одного какой-то определенной формы, потом перевернулась, чтобы плыть дальше.

Она погрузилась в воду глубже, чем ей хотелось бы, потом, отчаянно колотя ногами, поднялась на поверхность, глотая воздух и снова нахлебавшись воды. Она повернула голову, посмотрела на берег, потом на рифы и стала думать, что ближе.

Рифы показались предпочтительнее.

Желая, чтобы было наоборот, Энни сделала глубокий вдох и направилась к гряде. С трудом двигая руками, она представила себе капитана. Его внешность. Его запах. Его вкус. Интересно, где он сейчас.

Хотя она часто поднимала голову, осматриваясь, его не было видно.

Расстояние до коралловых рифов сокращалось, и Энни из последних сил опустила голову и поплыла дальше.

И увидела плывшую к ней серую тень. Люси, подумала она, испытывая дрожь смешанного со страхом облегчения. Хотя дельфин и был не прочь поиграть, но он не был знаком с Энни. Он привязался к Джеми. И защищал его.

Может, Люси все равно, что будет с Энни?

Вопрос остался без ответа, и опасение перешло в ужас, когда Энни поняла свою ошибку. К ней приближалась вовсе не Люси.

Девушка открыла рот, чтобы закричать, но лишь наглоталась воды.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Перекинутый через плечо вместо мешка жакет раздулся от раковин моллюсков, которые он собрал Энни на обед.

Посвистывая, Джеми брел по песчаной тропе в сторону того, что он уже привык называть домом. Этим утром он проснулся раньше обычного и прошел на дальнюю оконечность острова, решив понырять за вкусными моллюсками. Они нравились Энни. Он уже приносил их несколько раз до этого, и Энни с удовольствием ела их, поджарив на углях. Последний раз, позавчера, она призналась, что моллюски были ее любимой едой на острове. Они нравились ей даже больше черепахового супа.

Этого было достаточно, чтобы Джеми нырял в более бурную воду у усыпанного камнями западного побережья.

Внезапно осознав, о чем он думает, Джеми прекратил насвистывать. Он начинал испытывать к девушке нежность, и даже больше. У него не было названия для чувства, которое охватывало его при мысли о ней, но он понял, что это чувство было достаточно сильным и могло заставить его рыскать по дну в поисках этих крупных улиток, которые ему самому вовсе даже не нравились.

И надеяться, что она уже проснулась, и задумываться, понравилось бы ей, если бы он разбудил ее поцелуем. Эта мысль вызвала улыбку на лице Джеми и шевеление в паху, когда он выступил из тени в лучи ласкового утреннего солнца.

Он сразу увидел, что берег пуст. Хорошо, что она уже встала. Сам Джеми любил встречать день пораньше, и его забавляло, что Энни предпочитала делать это не спеша. Он опустил свою ношу на песок рядом с погасшим костром, потом глянул в сторону леса – так ей нравилось называть густые заросли в глубине острова.

В последнее время Энни решила, что это ее задача – каждый день собирать дрова. Она выбирала только отмершие сучья, которые находила на земле, приносила их и аккуратно складывала под крышей. «Чтобы они были сухими», – сообщила она как-то в своей не терпящей возражений манере. Смешок Джеми спугнул чайку, выказывавшую излишний интерес к принесенным им моллюскам. Ему даже начинала нравиться ее любовь покомандовать… пока он не слишком будет давать ей волю, добавил он про себя.

– Энни, – позвал он, теряя терпение. – Тебя ждет голодный пират, который ужасно хочет попробовать твои губы. – Он прислушался, ожидая, что никогда не стихавший на островке бриз донесет до него ее смех.

Не услышав ничего, кроме крика чаек и шума прибоя, он заподозрил неладное. Собирая хворост, она никогда не уходила далеко от берега. Он позвал снова, на этот раз громче. Она не могла его не услышать.

Джеми обвел взглядом полный круг, высматривая Энни. И разинул рот, когда увидел ее голову, едва видневшуюся над поверхностью воды рядом с рифами.

Не успев задуматься над тем, что она там делает одна, Джеми уже бросился в воду. Он нырнул, делая такие мощные гребки, на которые только был способен. Видит Бог, она не была хорошим пловцом. Он поднялся на поверхность, глотнул воздуха и осмотрелся. Потом снова ушел под воду.

Что же она делает, черт побери? Сердце Джеми колотилось, и он понимал, что это не от приложенных усилий. Если она… Прорезая прозрачную воду, Джеми не позволил себе додумать эту мысль.

С ней ничего не случится. Он снова и снова повторял эту мысль, как заклинание. Она сможет продержаться, пока он не придет на помощь. Джеми хотел было крикнуть, что он близко, и поднял голову, но тут увидел треугольный плавник, разрезавший воду между ними.

Его ладонь ухватила рукоять прицепленного к поясу ножа. Пальцы так дрожали от страха за нее, что он чуть не выпустил оружие, но все же ухитрился его удержать. Нырнув, он постарался подплыть к акуле сзади, надеясь добраться до нее, пока не стало поздно.

Пока хищнику не надоест подбираться к Энни и он не решит, что пора кончать.

Руки Энни налились свинцом, она еле могла шевелиться. Казалось, что с каждым мгновением ее голова все глубже погружается в воду.

А акула все еще плавала вокруг нее.

Энни оторвала глаза от стремительной серой тени и с тоской глянула на гряду камней справа. Если бы ей только доплыть дотуда и залезть на камни… Она потеряла нить рассуждений, как только снова посмотрела на акулу.

Что если та нападет, пока она будет выбираться из воды? Или если она поплывет и наткнется на нее? Или если ей будет не доплыть и… Все эти «если» почти парализовали девушку.

И тут краем глаза она заметила что-то движущееся. Она было воспряла духом, но ненадолго.

– Назад, Джеми! – крикнула она и поперхнулась попавшей в рот водой. – Здесь акула!

– Не двигайся. – Джеми решил не подбираться к огромной рыбе незаметно и ринулся вперед.

– Не надо, Джеми. – По лицу Энни текли слезы, мешаясь с капавшей с волос соленой водой. – Не…

Он был в каких-нибудь пяти ярдах от Энни и акулы, когда решил взглянуть еще раз. От того, что он увидел, кровь у Джеми застыла в жилах. Он отчаянно заколотил по воде и забрыкал ногами. Все что угодно, лишь бы отвлечь акулу.

Чудовище шло прямо на Энни. Она широко раскрыла глаза, затаив дыхание, когда увидела широко разинутую огромную пасть с рядами острых зубов. Пасть все приближалась, пока зияющий провал не заполнил все ее поле зрения.