Беловой автограф — на обороте листа с другими стихотворениями, пронумерованными: 1. «Через ливонские я проезжал поля...», 2. «(Дорогой)» — «Песок сыпучий по колени...», 3. «Есть в светлости осенних вечеров...»; на втором одноформатном листе и тем же почерком: 4. «Листья», 5. «Альпы», 6. «Mal’aria», 7. «Сей день, я помню, для меня...».

В беловом автографе дата — «1830», подчеркнутая и заключенная в скобки. Так и датируется стихотворение, написанное на обратном пути из Петербурга в Мюнхен; Тютчев выехал в конце сентября— начале октября 1830 г.

В пунктуации обращает на себя внимание тире в конце каждой строфы, за исключением 4-й, завершенной восклицательным знаком и многоточием, состоящим из шести точек. Хотя у Тютчева иногда тире приближается по смыслу к точке, все же оно чаще обозначает некоторую незавершенность, открытость высказывания и самой эмоции, как бы протяженной и не уместившейся в словах каждой строфы; создается в подтексте ощущение обширного мира «невыразимого», спрятанного в повторяющихся тире и в многоточии. Следуя современным грамматическим нормам, здесь заменены тире в конце строф многоточиями. Списки и печатные тексты воспроизводят беловой автограф.

Первое издание и дальнейшие отличаются от белового автографа только пунктуацией. Не всегда сохраняются тире и многоточия. Издания 1850-х гг. не различаются в оформлении текста; здесь сохраняются тире автографа в конце 3-й и 5-й строк, но отсутствуют все многоточия, за исключением конца 16–й строки. Изд. СПб., 1886 и Изд. 1900 почти не отличаются от предыдущих. Но в них, как и в первом издании, в конце указан год — «1830».

Н.А. Некрасов отозвался о стихотворении обобщенно, объединив его с другими — «В душном воздухе молчанье...», «О чем ты воешь, ветр ночной...», «Душа хотела б быть звездой...», «Так здесь-то суждено нам было...»: «Во всех этих стихотворениях есть или удачная мысль, или чувство, или картина, и все они выражены поэтически, как умеют выражаться только люди даровитые» (Некрасов. С. 220). С.С. Дудышкин нашел в нем, как и в «Смотри, как на речном просторе...», «Мужайтесь, о други, боритесь прилежно...», полноту «грустно-мужественного созерцания», что является, по мнению рецензента, одним из верных признаков поэтической натуры (Отеч. зап. С. 72). Л.Н. Толстой отчеркнул последнюю строфу этого стихотворения (ТЕ. С. 145). В.Я. Брюсов (Изд. Маркса. С. XXXII) относил его к числу тех («Близнецы», «Два голоса», «Две силы есть, две роковые силы...», «Природа — сфинкс», «По дороге во Вщиж»), которые по большей части представляют собой «размышления по поводу вековечных загадок мира и человеческой жизни <...> Их строфы, двустишия и отдельные стихи образуют блестящие афоризмы, давно вошедшие в обиход русской речи».

Р.Ф. Брандт (Материалы. С. 34) полагал, что в последней строфе («Но твой, природа, мир о днях былых молчит...») слово «мир» употреблено не в смысле «бытие» природы, а в смысле «мир-покой».

Ливонские поля. Ливония в XII–XIII вв. — область, где жили ливы, местное население угро-финского происхождения; это территория современных Латвии и Эстонии, в средние века завоеванная германскими крестоносцами, о чем и вспоминает поэт, говоря о «кровавой и мрачной поре» и о зависимости «сынов» этой земли от рыцарей (имеется в виду орден меченосцев).

Пустынная река — Западная Двина.

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 13. Л. 5 об. и 2 об.

Первая публикация — Совр. 1837. Т. VI. С. 397, под общим заголовком «Стихотворения, присланные из Германии», под номером XXVI, с подписью «Ф.Т.» (общей). Затем — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 4; Изд. 1854. С. 4; Изд. 1868. С. 7; Изд. СПб., 1886. С. 81; Изд. 1900. С. 74.

Печатается по беловому автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 243.

Черновой карандашный автограф (л. 5 об.) имеет заглавие «Дорогой»; третья строка — «И сосен придорожных тени». Во втором, беловом, автографе (л. 2 об.) помета «дорогой» заключена в скобки, третья строка в ином варианте: «И сосен, по дороге, тени», сохраняющемся в печатных текстах. Отличительная особенность авторских знаков препинания — повтор тире (как и в стих. «Через ливонские я проезжал поля...». см. коммент. С. 385). В стих. «Песок сыпучий по колени...» этим знаком оканчиваются 1, 2, 5, 8-я строки; тире вошло и в середину строки: «Мы едем — поздно — меркнет день –». Черновой карандашный автограф — на одном сдвоенном листе со стих. «Через ливонские я проезжал поля», «Сей день, я помню, для меня...», «Альпы»; беловой автограф — в одном ряду со стихотворениями, написанными на двух одноформатных листах бумаги и одним почерком; стихотворения пронумерованы (там же).

Первое издание имеет помету после текста — «1830 (дорогой)», не разделено на строфы. Но в последующих изданиях стихотворение печатается с разделением на строфы. Тютчевские синтаксические знаки в основном не сохраняются: тире заменяются многоточиями, точкой с запятой или точкой.

Датируется октябрем 1830 г.; создано на обратном пути из Петербурга в Мюнхен.

Стихотворение привлекло Н.А. Некрасова: «Два заключительные стиха последнего стихотворения, подчеркнутые нами, одни составляют целую превосходную картину. Кто не согласится, что рядом с ним эти похожие стихи Лермонтова:

значительно теряют в своей оригинальности и выразительности» (Некрасов. С. 207).

Л.Н. Толстой отметил стихотворение буквой «К» (Красота) (ТЕ. С. 145). В.Я. Брюсов (О Тютчеве. РА. 1900. Кн. 1. № 1–4. С. 410) отозвался таким образом: «Замечательный образ Тютчева «Ночь хмурая, как зверь стоокий, / Глядит из каждого куста» — взят из Гёте: Wo Finsterniss aus dem Gesträuche / Mit hundert schwarzen Augen sah. (см. коммент. к стих. «Весеннее успокоение». С. 420).

Р.Ф. Брандт (Материалы. С. 34), указав на сходство образов Тютчева и Лермонтова, заметил, что «заимствовался» образ Лермонтовым. Однако более прав Брюсов, сославшийся на первоисточник.

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 13. Л. 2 об.

Первая публикация — Совр. 1840. Т. XIX. С. 187, с подписью «Ф. Т-въ». Затем — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 5; Изд. 1854. С. 5; Изд. 1868. С. 9; Изд. СПб., 1886. С. 29; Изд. 1900. С. 129.

Печатается по первому изданию. См. «Другие редакции и варианты». С. 243.

Датируется на основании пометы в автографе — 1830 г.

В автографе стихотворение не имеет названия. Помещено в ряду таких стих., как «Через ливонские я проезжал поля...», «Песок сыпучий по колени...» (см. коммент. С. 385, 387); «Есть в светлости осенних вечеров...» следует под цифрой «3». Особенность авторского синтаксического оформления — двукратный повтор восклицательного знака с многоточием; так заканчиваются 2-я и 12-я строки. В печатных текстах они обычно не воспроизводятся, хотя свидетельствуют об особой эмоционально-эстетической экспрессии стихов. Тютчевские знаки говорят не об умиротворенности и спокойствии, а о порыве чувств, связанных с эстетическим удивлением и восхищением. Здесь сохраняется пунктуация автографа.

Печатные тексты дают вариант 7-й строки: в первом издании и во всех прижизненных, а также Изд. СПб., 1886 — «И, как предчувствие сходящих бурь», но в Изд. 1900 — «И, как предвестье близящихся бурь» (вариант автографа). В 8-й строке в первом издании и последующих — «Порывистый, холодный ветр порою», хотя в автографе — «Порывистый и ясный ветр порою». Если варианты 7-й строки в художественном отношении равноценны, вариант печатного издания более романтичен («предчувствие» вместо «предвестье», «сходящих» /с небес/ вместо «близящихся»), то вариант автографа 8-й строки («ясный ветр») более спорный и изысканный, нежели строгий и простой образ первопечатного издания («холодный ветр»). 12-я строка в варианте автографа («Божественной стыдливостью страданья»)— лишь в первом издании, в остальных указанных — «Возвышенной стыдливостью страданья». В печатных изданиях нередко тютчевские пантеистического типа высказывания устранялись. Они восстановлены лишь в изданиях послереволюционного времени.