И тут же бумага снова стала непрозрачной. Неведомое доселе счастье обрушилось на его неподготовленное сознание, разбив сосредоточенность, и видение угасло. Перед ним лежал пустой сложенный лист. Рилиан взглянул на Мерит. Ему уже не нужно было прибегать к сверхнормальной силе, чтобы прочесть тревогу ожидания в ее глазах. И в один миг выражение его лица рассеяло все опасения девушки, и Мерит засияла своей редкой улыбкой.

— И я тебя люблю, — не думая о последствиях, сказал Рилиан и немедленно пожалел о своей неосторожности.

— Ссссссссссказал? — переспросил Крекит. — Что ты сссказал?

— Ничего, — заверил его Кру. — Ничего, что касалось бы тебя, — уточнил он и взглянул на Мерит.

Такое выражение тревожной веселости он видел до этого только раз в своей жизни: на лице второй дочери сквайра Ворпу, когда лошадь, на которой она ехала верхом, вдруг понесла.

— Он говорит о любви, — пояснила Нурбо. — Любовь. Любовь. Любовь. Любовь…

— Почему он говорит об этом? Ссс чего ты заговорил о любви? — Крекит подкрепил свой вопрос раздраженным сжатием колец. — Ссс чего?

— Да просто праздное выражение, — нашелся Рилиан, когда смог восстановить дыхание.

— Праздное? Праздное? Ленивый. Ты здесь для работы, — напомнил змей. — Как вы сссмеете говорить о любви. Работайте. Иначе…

— Сссмелый Крекит! Сссильный Крекит! — с восторгом произнесла Нурбо, и Крекит самодовольно изогнулся.

— По-моему, они правы, — заметила Мерит. — Надо вернуться к работе. Но прежде позволь мне поздравить тебя с успехом. То, что ты продемонстрировал сегодня утром, несказанно порадовало меня.

— Я рад не меньше, чем ты, — ответил Рилиан, с опаской покосившись на змею Мерит, — и намереваюсь при первой же возможности подвинуться дальше. Могу только надеяться, что мне не придется идти по этому пути в одиночку.

— Можешь рассчитывать на мою поддержку. Я приложу все усилия, — согласно кивнула Мерит.

— Что сссказали? — вставил свое пытливое шипение в непонятный разговор змей. — Говорите проще!

— Мы говорим о том, что хотим объединить наши сверхнормальные усилия, — очень просто объяснил Рилиан. — Помнишь, сеньор учил нас, что сверхнормальная сила лучше всего проявляется в объединенных усилиях?

Вряд ли Крекит понял смысл этого объяснения, но суть ему уловить удалось:

— Сссеньор так говорит! Сссеньор! Сссеньор!..

— Итак, Мерит, попробуем осязание?

Она кивнула, и работа началась.

Рилиан немедленно принялся сооружать Мысленную Стену Юай. Без защиты Стены шансы на успех блокировало бы его душевное смятение. Постройка далась с трудом, в конце концов его сознание оказалось в надежной скорлупе. Добившись этого, Рилиан вошел в Изогнутость уже относительно легко, и на мгновение отдался расплывчатым ощущениям, что сигналили о прохождении через первое из малоизученных измерений. Глаза юноши оставались закрытыми, но образ сложенной записки был отчетлив и ярок в его голове. Между Слепых Пятен он проскользнул по Третьему Рисунку Грий, а фокусировка воли увеличила скорость. Видение Рилиана прошло сквозь бумагу как лезвие, и он еще раз глазами пробежал записку: «Я люблю тебя». Слова оставили его бесстрастным, ведь Стена блокировала как боль, так и радость. Слабые толчки сотрясали сооружение, но, сконцентрировавшись еще сильнее, Рилиан преодолел и этот барьер. Сверхнормальное восприятие вновь обострилось. Но, похоже, что эмоции, сдерживаемые за пределами его сознания, обладали силой, которая должна была найти выход, и именно она придала ему энергию, достаточную для создания Невидимой Руки и контроля над ней, чего прежде он не мог добиться.

Рука была призрачной тенью — тусклая, прозрачная, хрупкая и неотчетливая. Ее сила и гибкость оказались минимальными. По сути, ее скорее можно было назвать клешней, поскольку состояла она лишь из большого и указательного пальцев. Рилиан понимал: только время и практика научат его создавать сверхнормальную кисть со всеми пальцами, обладающую плотностью и силой. Тем не менее эта пробная Рука уже была довольно чувствительна, и Рилиан ощущал, как воздушные потоки обтекают поверхность сверхнормальной кожи.

Теперь наступил самый сложный этап: ему придется открыть глаза, и как раз на этом все его прежние попытки терпели крах. Каждый раз при переходе к обычному зрению несовершенное воплощение Руки исчезало.

Веки Рилиана медленно поднялись. Он увидел Руку, парящую в воздухе при свете дня, но привязанную к его запястью тоненькой нитью из воздушной материи. На его глазах хрупкая плоть вспыхнула, и ее очертания стали размываться. Кру затаил дыхание и напряг волю. Сегодня он обладал необычной силой. Мерцание прекратилось, но Рука не исчезла, она была едва заметна, вероятно, обычному человеку ее и не увидеть, однако она висела в воздухе. Юноша медленно перевел дыхание. Мысленная Стена защищала его от всех чувств — облегчения, удивления, удовлетворения, нервного напряжения.

Теперь он мог осмотреться. Напротив за столом сидела Мерит с закрытыми глазами, бледным, но спокойным лицом. Неглубокая вертикальная морщинка на гладком лбу была единственным знаком интенсивного умственного напряжения. Как у нее идут дела? Рилиан был не настолько опытным сверхнормалистом, чтобы судить об этом. Действительно ли перед ней плавало неясное пятно легкой дымки или померещилось? Сейчас не время выяснять это, и он обратил свое внимание на горку серого пуха, лежащую перед ним на столе. Если ему удастся выдернуть одно из перышек, это будет означать начало освоения осязания.

Двигать Руку оказалось намного сложнее, чем он предполагал, — все равно, что пытаться сдуть дым против ветра. Но это ему удалось. Рука медленно поплыла по воздуху, казавшемуся густым, как вчерашняя овсянка. Наконец она остановилась над гусиным пером, и Рилиан позволил себе передышку. Он устал, а самое трудное было еще впереди.

Вдохнув поглубже, Рилиан напряг внутреннюю силу. Рука неловко опустилась на перья. Два имевшихся в наличии пальца напоминали набитые ватой подушки, Кру собрал в кулак остатки сил и обнаружил, что способен управлять этими пальцами. Они медленно сомкнулись, но зажали лишь воздух. Рилиан промахнулся. Последующие две попытки оказались столь же неудачными. Он оценил ситуацию, сделал расчет, передвинул Руку на пару дюймов влево и повторил попытку. Вот теперь пальцы зажали выбранное им перо. Затем он дернул его, но перо не шелохнулось. Рилиан потянул сильнее. Ему показалось, что перо слегка шевельнулось, но, возможно, причиной тому был случайный ветерок. Еще одна попытка. Он тянул и тянул, но сила, которой обладала Рука, была ничтожна мала. И все же перо двигалось! Он вложил в это усилие всю свою энергию и одержимость, всю до капли, и сдвинул перо на полдюйма, отделив его от горки остальных пушинок. Но тут Руку охватили судороги, с которыми Мысленная Стена не смогла справиться.

Сосредоточенность Рилиана была вдребезги разбита настойчивым давлением на его плечо. Около него стояла Мерит и трясла его. Кру посмотрел на нее еще не вполне осознанно. Невидимая Рука исчезла, рухнула Мысленная Стена, и окружающий мир снова приобрел четкость. Только одинокое серое перо лежало отдельно от общей кучки, доказывая, что Рука все же существовала и действовала.

— Рилиан! — взывала к нему Мерит. Мерит, которая обычно говорила вполголоса, на этот раз кричала. — Рилиан! — Она дернула его за волосы, ущипнула за ухо и снова стала трясти за плечо. — Вернись же!

— Я вернулся. Что такое?

Мерит показала рукой на что-то за его спиной. Рилиан повернул голову и увидел, что персоны Кипроуза Гевайна энергично подпрыгивают в своих пробирках. Голубые глаза широко раскрыты, руки подняты вверх и синхронно двигаются. Вверх — вниз, вверх — вниз. Каждый прыжок приближал их к желанной свободе. Темно-бордовый раствор уже выплескивался через край пробирок, орошая пол кабинета.

— И давно это с ними?

— Только что, пока ты был за Мысленной Стеной.

— Что их к этому подтолкнуло?

— Не знаю, возможно, сверхнормальная активность. Они вылезут оттуда, если мы не предпри…