33. Вроде я — не манси…
Вроде я — не манси,
Есть глаза и мозги,
Но вдали и вблизи
Я не вижу ни зги.
Я бываю в гостях,
Но в табачном дыму
Часто вижу в глазах
У людей немоту.
Да и это не та
Суета-маета,
Но всегда неспроста
Слепота, немота.
Люди что-то кричат,
И в кредит, напрокат
Все ответа хотят,
Только я не Сократ!
Я и сам все в бегах
И с судьбой не в ладах,
Весь в долгах — как в шелках,
Что карась в неводах.
Изменила жена,
Между нами межа.
И живу, дребезжа,
Как стекло витража.
Я и сам все в бегах —
Без друзей, при друзьях,
Только спутник в бегах —
Мой же собственный страх.
Потому что, когда
Мы бежим в никуда —
От себя, как вода,
Не сбежать никогда!
Знать бы если о том
За какие гроши
Где нас пустит и кто
Для постоя души,
А под праздник втройне
Мысли вовсе грустны
И почти как в тюрьме
Снятся мрачные сны.
Не герой, не палач,
Не пустой как калач,
Но, хоть смейся, хоть плачь —
Я в кольце неудач.
Вот вчера поддавал,
Обмывали сервант,
А сервант
За бутылку сержант.
Пусть дурак он и плут,
Но удачи все там,
Где и пряник, и кнут,
Власть, деньга и наган.
Знаю я лишь одно:
От портних и до клизм —
Все в рассрочку дано —
Телевизор и жизнь!
Горсть последних монет
Швырну в морду друзьям.
Денег нет и привет,
Все они — по кустам.
Мне осталось к утру
Зарядить пистолет,
Но в аду и в раю
Справедливости нет.
Если это все так,
Значит, где-то есть цель.
Только все неспроста,
Где же выхода щель?
Да и эта не даст
Суета-маета,
Караул, слепота,
А вокруг — немота.
От часов до трусов
Все отдал бы тому,
Кто ответить мне смог:
Отчего? Почему
Не труслив как стукач,
Не жесток как палач,
Не пустой как калач,
Но в кольце неудач?
Почему я в кольце неудач?
34. Баба Дуся
«Сей вопрос, между прочим,
Был поставлен ребром:
На заводе покончить
С вездесущем вором.
Вот, ведь, люди есть люди,
И Господь им судья!
Где сполна — там убудет,
А иначе нельзя!
По болту да по гайке,
А кто видит — молчит,
Пусть, сгодится в хозяйстве
Все, что плохо лежит.
Брали их на поруки
И садили в тюрьму…
Вот, беспокойные руки!
Не постигнуть уму!
Ведь ворует начальство
И воруют в верхах,
А тут надо ж попасться
На каких-то болтах.
Сколько рук миллионов,
Сколько светлых умов,
Три процента шпионов,
Девяносто — воров.
Обещали уважить,
Изготовить прибор.
Он, уж точно, покажет:
Кто — начальник, кто — вор.»
Баба Дуся — вахтерша
Заводской проходной,
Лоб и губы наморщив,
Рассуждала с собой.
35. Они и мы
Это песня про лебедей. Я написал ее в семьдесят четвертом году, а маленечко у меня ее украли… Всесоюзное радио и телевидение. Они выдали песню, сделали правильные слова, в семьдесят пятом году. У меня она называется «Они и мы».
Сила тайная есть у истоков любви,
Словно чудо, она, неземное!
Кто-то лебедя влет из берданки подбил,
А их жило за озером двое.
Тот, второй, ошалев в синеве голубой,
Падал комом, взлетая выше и выше,
Задевая крылом, звал ее за собой,
Но она отвечала все тише.
Он так долго кружил, он так дико кричал:
«Почему же она не взлетает?!»
Он нестрелянный был и такого не знал,
Как под сердцем свинец остывает.
Чуя все же беду птичьим сердцем своим,
Так плакал он не по-птичьи — надрывно,
Стало небо вокруг нестерпимо пустым
И ненужными сделались крылья.
И, набрав высоту, он решил их сложить,
Он в смертельный пустил себя штопор.
Рядом с нею упал, понимая, что жить —
Это было бы слишком жестоко.
Сила тайная есть! Он двенадцать кругов
Совершил над зловещею сушей,
И суровою дратвой в двенадцать рядов
Тем полетом прошил мою душу.
Сила тайная есть и у нас, у людей,
Только таинства в жизни так мало!
Мы стовольтны в любви, а у птиц-лебедей
Киловатты душевных накалов.
И еще одного не возьму как-то в толк:
Отчего? Почему? — Но извечно
Человек человеку бывает как волк,
А зверье меж собой человечны…