– Это просто игра с огнем… – почти простонал Бенуа.

Анжелика видела, какие невероятные усилия он прилагает, чтобы усмирить свою страсть, и ей захотелось вдруг сказать ему, что не следует так мучить себя. Только прирожденная застенчивость помешала девушке сделать это.

– А я-то всегда считал себя человеком, у которого дисциплина и рассудок преобладают над чувством, – недоумевающе произнес Бенуа, – однако сейчас я понимаю, что еще немного – и я окончательно потеряю голову. Что вы сделали со мной, миледи?

– Не знаю. – Анжелика таинственно улыбнулась, не в силах поверить, что только что услышала от него такое признание. Несомненно, это означает, что он не покинет ее, когда Гарри будет спасен. – А что вы сделали со мной, сэр?

– Но мне еще не доводилось встречать столь страстную и отважную женщину! – На мгновение он крепко сжал ее запястье. – Я заеду к вашему отцу, как только закончу дела в Адмиралтействе, – быстро проговорил он. – Не беспокойтесь, Анжелика. Я уверен: когда Гарри вернется домой, ваш отец снова будет таким, каким был много лет назад.

– Хотела бы я надеяться… – Мрачная тень мелькнула на лице Анжелики. Она села на постели. – Бенуа?..

– Я должен ехать, – мягко сказал он ей. – Спокойной ночи, mon amour.[22] Только не забудьте надеть свежую ночную сорочку, которую я раздобыл для вас, и забирайтесь под одеяло, иначе вы простудитесь!

– Вот теперь вы говорите точь-в-точь как моя старая нянюшка! – капризно заметила Анжелика, а сердце ее трепетало при мысли о том, что он назвал ее своей любимой.

Бенуа громко расхохотался.

– Если бы мне не надо было так срочно ехать в Лондон, возможно, я бы продемонстрировал вам, в чем именно я отличаюсь от вашей нянюшки! Спокойной ночи, Анжелика!

Он повернулся и быстро вышел, оставив девушку совсем одну. Камин освещал комнату слабым светом, за окнами ветер гремел ставнями так, что Анжелика невольно вздрогнула. Повернув голову, она внимательно осмотрела скудно обставленную комнату. Здесь не было ничего из той роскоши, к которой она привыкла с рождения, и здесь не было Бенуа…

Глава седьмая

Когда Анжелика проснулась, на дворе уже давно был день. Несколько минут она лежала, недоуменно глядя по сторонам, не в силах понять, что случилось прошлой ночью. Она помнила только невыразимое счастье, с ощущением которого заснула. Затем она стала припоминать все по порядку.

Трудно было поверить, что все это ей не приснилось! Неужели с ней действительно произошли все эти невероятные события? И самое важное: неужели она была права, предполагая и надеясь, что она действительно так много значит для Бенуа – как и он для нее? Девушка оживила в памяти их последний разговор, припоминая выражение его глаз, нежные прикосновения рук и слова, которые он произнес перед тем, как уехал.

«Mon amour…»

А Бенуа всегда говорит то, что думает. Анжелика счастливо улыбнулась и откинула одеяло, радостно готовясь принять участие в продолжении этого необыкновенного приключения.

Огонь в камине давным-давно погас, и в комнате царил страшный холод. Анжелика решительно выбралась из-под одеяла и хорошенько умылась ледяной водой из кувшина, стоявшего на умывальнике. Затем, нахмурившись, уставилась на свое отражение в щербатом зеркале. До чего грязной и растрепанной она была!

На волосы было просто страшно смотреть, чулки все порвались, нижнее белье задубело от грязи, а башмачки вряд ли можно будет когда-либо надеть снова.

Бенуа перед уходом разложил мокрую амазонку на стуле, но она по-прежнему была сырой, так что до нее было противно даже дотрагиваться. Анжелика попробовала счистить с одежды грязь и песок, но при мысли о том, что придется все это надеть, ей становилось не по себе. К сожалению, выбирать было не из чего, и, брезгливо морщась, девушка надела амазонку, решительно застегнув все пуговицы.

Анжелика уселась перед зеркалом, намереваясь наконец заняться прической. Около кувшина с водой для умывания лежал гребень. Она взяла его и попыталась расчесать спутанные длинные локоны. Примерно полчаса ушло у нее на возню с волосами. Тут она не раз пожалела, что рядом нет верной Марты, но все-таки после всего, что ей пришлось с честью выдержать накануне ночью, отсутствие горничной показалось ей сущей безделицей – подумаешь, какая-то прическа! Зато обретена независимость!

Анжелика почувствовала, что страшно голодна. Кроме того, ее одолевало беспокойство за Адама. Она встала и прошла к двери, прислушалась, затем открыла ее, вздрогнув от скрипа, который та издала. Из буфетной снизу доносились голоса. Девушка, крадучись, выскользнула из комнаты, прошла по коридору и, неслышно, как бесплотный дух, переступая босыми ногами, приблизилась к комнате Адама и заглянула внутрь.

В комнате находились двое мужчин – они резко вскинули головы, как только послышался звук открывающейся двери. Адам лежал в постели, и лицо его по-прежнему было бледным и измученным. Конюх Томас сидел около него на колченогом стуле с высокой спинкой.

Увидев, что кто-то входит в комнату, Томас быстро вскочил на ноги, но затем, узнав Анжелику, заметно расслабился и снова сел.

– Добрый день, миледи, – ворчливо проговорил он, словно вовсе не рад был встрече с ней.

– Здравствуй, Томас, – откликнулась Анжелика.

Сначала она удивилась, как он здесь оказался? Но затем догадалась, что его, конечно же, прислал Бенуа.

Анжелика прошла к кровати.

– Ну, как вы? – спросила она Адама, с тревогой глядя на него.

– Умирать пока рано. – Он улыбнулся и протянул ей руку. – Мне очень жаль, что вчера ночью вам пришлось так несладко, миледи…

Позади них презрительно фыркнул Томас, и Анжелика обернулась к конюху.

– Славную шутку вы сыграли со мной, ваша милость! – свирепо произнес он. – Да и Марта тоже хороша, ничего не скажешь! Вероломная, хитрая лицемерка!

– Нет-нет! – запротестовала Анжелика.

– Если бы вы, ваша милость, вели себя нормально, я бы и слова вам не сказал! – продолжал Томас, словно не замечая ее слов протеста. – Но только вот что я вам скажу, миледи: я не игрушка и не желаю, чтобы меня использовали таким подлым образом! Подумать только – пустились ночью скакать по берегу моря, словно это вам Гайд-парк какой-нибудь! А если бы с вами что случилось – как вы думаете, кто бы тогда оказался виноватым? Хотел бы я услышать, что вы на это скажете!

Анжелика виновато проговорила:

– Я действовала, не подумав, признаю. Однако я уверена, что никто не стал бы ни в чем обвинять тебя, Томас!

– Эта ваша горничная, – обиженно проворчал конюх, – обращалась со мной так, словно я круглый идиот! Уж такое вытворяла!

– Нет-нет! Я уверена, Марта вовсе не хотела, чтобы ты так думал о ней! – возразила Анжелика. – Это была только…

– …слепая верность вам, и ничего больше! – мрачно перебил ее Томас. – Ух и разволновалась же она, когда лошади прибежали домой одни! – сказал он, припоминая события прошлой ночи. – А сегодня ваша горничная так хотела поехать со мной, прямо проходу не давала, – пришлось пригрозить, что я ее свяжу! Так она все равно заставила меня прихватить кое-что из вещей, которые, по ее мнению, могут вам понадобиться! – Томас ткнул пальцем в мешок, стоявший в углу комнаты.

– Бедная Марта, – виновато проговорила Анжелика. – Мне стыдно, я вовсе не хотела, чтобы все так волновались из-за меня. – И она посмотрела на конюха полными искреннего раскаяния голубыми глазами.

– Садитесь уж лучше! – пробурчал Томас, поднимаясь со стула. – Только все равно не место вам тут, миледи, вот что я вам скажу.

Анжелика расхохоталась.

– Я же знаю, что ты вовсе не такой злюка! – воскликнула она.

Несколько секунд конюх пристально смотрел на нее, а затем через силу улыбнулся.

– Когда стемнеет, я могу отвезти вас домой в «Остролист», если захотите, – сказал он. – Мы могли бы выскользнуть через черный ход.