– Миледи?.. Что такое? – Бенуа положил руки ей на плечи.

– Папа… – начала Анжелика и тут же замолчала.

Еще ни разу с того дня, когда произошел несчастный случай с ее отцом, она ни с кем не разговаривала о тех переменах, которые произошли в нем, – ни с кем, даже с Мартой. Анжелике всегда казалось, что это было бы настоящим предательством. И все же ей так нужно было с кем-нибудь поговорить об этом!..

– Папа уже не тот, – прошептала она с трудом. – Если бы… если бы… – она закусила губу, уставившись в темный угол комнаты и яростно пытаясь загнать выступившие на глазах слезы обратно, – если бы шестнадцать лет назад папа был таким, каким стал сейчас, вы действительно окончили бы свои дни на виселице, – быстро проговорила она, не смея обернуться.

Руки Бенуа сильнее сжали ее плечи.

– Слепота ожесточила его? – тихо спросил он.

Анжелика молча кивнула.

– Я догадывался об этом. – Голос Бенуа звучал грустно, но удивления в нем не было. – Кое-что из того, что вы говорили, насторожило меня. И поэтому вам так отчаянно хочется, чтобы вернулся Гарри, да?

– Мой брат всегда такой веселый, так полон жизни, – хрипло прошептала Анжелика в ответ. – Кажется, ничего из того, что пытаюсь сделать я, отцу уже не поможет.

Затем она повиновалась требовательному призыву сильных рук Бенуа и повернулась к нему лицом. Прислонившись головой к его плечу, Анжелика изо всех сил старалась не расплакаться. Не время сейчас разводить такие разговоры! Ведь Бенуа должен ехать в Лондон, а ей следует остаться тут и позаботиться об Адаме.

Анжелика почувствовала, как Бенуа поглаживает ее волосы, и ей стало жаль, что она не может продлить это мгновение. Ей очень бы хотелось рассказать ему обо всем, что случилось с того дня, когда эрл потерял зрение. Поведать ему о горьких обвинениях, которыми отец осыпал всех вокруг, о полных злобного гнева обличительных тирадах, о его отчаянии. Но даже сейчас девушка не могла заставить себя сделать это. Подняв голову, она встретилась глазами с настойчивым взглядом Бенуа.

– С ним… с ним теперь очень… очень непросто разговаривать, – с трудом подбирая слова, выговорила она. – Вы должны быть готовы к тому, что он… сильно переменился. Я надеюсь… – Голос ее пресекся. – Было бы лучше, если бы я поехала в Лондон вместе с вами, – сказала она, – но я знаю, что вы должны добраться до Лондона как можно скорее. Передайте папе, что мне очень жаль…

– Не волнуйтесь. – Руки Бенуа плотнее сомкнулись вокруг нее, и Анжелика немного успокоилась. – Я все ему объясню. Лорду Эллевуду вовсе незачем знать, что сегодня ночью вы последовали за мной. Я просто скажу ему, что дело, по которому мне нужно было срочно связаться с Адмиралтейством, помешало мне должным образом сопроводить вас до дома. Это чистая правда. Я действительно провожу вас домой, как только вернусь в Суссекс.

Анжелика улыбнулась, но затем опустила глаза, прикусив губы. Она была благодарна Бенуа за то, что он успокаивал ее. Она на самом деле верила, что ему, возможно, удастся договориться с эрлом. Однако его слова заставили девушку задуматься о будущем, и она поняла, как трудно будет ей вернуться к жизни, где не оставалось места для Бенуа. Вместе с отцом они будут ждать того дня, когда Бенуа привезет Гарри домой. А что дальше? Увидит ли она его еще когда-нибудь? Или же он решит, что обещание, данное эрлу много лет назад, наконец исполнено, и со следующим отливом навсегда уплывет в неведомые страны?

– Анжелика? – тихо позвал он.

Она изобразила на лице улыбку и посмотрела ему в глаза.

– Я уверена, вы знаете, что сказать папе. Бенуа… – она запнулась, уставившись на одну из пуговиц на его рубашке, – простите меня за то, что сегодня ночью я создала вам столько проблем, но я не жалею, что последовала за вами. Это было… настоящее приключение!

– Вы не создали мне никаких проблем, – ответил он, и его тон показался ей на редкость искренним. – Однако я действительно должен уезжать, – со вздохом закончил Бенуа.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать Анжелику, и она подняла руку, дотронулась до его лица, почувствовав кончиками пальцев жесткую щетину на его щеках. Бенуа намеревался лишь запечатлеть легкий поцелуй на прощание, но, едва губы его прикоснулись к ее, словно волна жидкого пламени взметнулась между ними. Руки его обвились вокруг девушки, и Анжелика, отвечая на его поцелуй, забыла и о своей усталости, и о тревоживших ее опасениях.

События прошлого вечера и этой ночи были настолько невероятными, что Анжелике трудно было поверить, что все это происходит с ней самой. Эта бедно обставленная комната в Богом забытом трактире ничем не напоминала девушке о строгом кодексе поведения и этикета, которому она должна была повиноваться в обычных условиях, а потому ничто не могло умерить пыл ее страсти, когда она ответила на поцелуй мужчины, которого любила.

Да, она действительно любит его! Бенуа стал для нее живым воплощением жизни и приключений, и Анжелика знала, что во всем свете не найдется другого такого человека. Неистощимая энергия, исходившая от его упругого, мускулистого тела, казалось, опьяняла девушку, и она теснее прижалась к нему, без тени ложного стыда еще больше распаляя его желание.

Руки Бенуа блуждали по ее телу, разжигая страсть и в ней самой. Возбуждение ее все нарастало. Девушка что-то пробормотала, и ее тонкие пальцы крепче ухватились за его плечи, когда он поцеловал ее за ухом. Анжелика запрокинула голову – язык и губы Бенуа продолжали ласкать нежную кожу ее шеи и плеч.

Нижняя рубашка едва скрывала точеную фигурку Анжелики, и вскоре губы Бенуа уже осыпали поцелуями ее трепетную грудь. Дрожь наслаждения пробежала по телу Анжелики, все новые и новые волны не испытанного ранее блаженства захлестывали ее всякий раз, когда губы Бенуа касались изящно очерченных округлостей ее груди, бросая девушку то в жар, то в холод.

Она не выразила протеста, когда Бенуа быстрым и нетерпеливым движением подхватил ее на руки и перенес на кровать. Осторожно уложив девушку, он присел рядом, опустив руку на ее талию. Сердце Анжелики бешено застучало от волнения, и она устремила на Бенуа взгляд, полный безоговорочного доверия и чистой любви.

Его черные волосы поблескивали в тусклом мерцании свечи, и Анжелика видела, как напряглось его худощавое лицо от страстного желания, когда он наклонился к ней. Подняв руку, Анжелика прикоснулась к его щеке, торжествуя, что имеет теперь полное право и полную свободу так откровенно дотрагиваться до него.

Бенуа повернул голову, прихватил ее пальцы зубами и нежно куснул. Рука его медленно двинулась от талии Анжелики вверх, к ее груди. Анжелика почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Взгляд ее по-прежнему не отрывался от глаз Бенуа. Больше всего на свете ей хотелось сейчас ощутить его прикосновение к своей обнаженной коже, сделать так, чтобы уже ничто не могло встать между ними.

Волнующий момент, казалось, тянулся бесконечно долго, затем Бенуа склонил голову, целуя ложбинку между ее грудей.

Анжелика инстинктивно выгнула спину, устремляясь к нему. Бенуа приобнял ее за плечи – и вдруг замер, приложив щеку, покрытую колючей щетиной, к воспламенившейся от возбуждения коже девушки. Жар его дыхания, казалось, обжигал Анжелику.

Обхватив руками его голову, она крепко прижала ее к своей груди. Тело ее было напряжено, оно отчаянно взывало к нему и безмолвно умоляло продолжать ласки. Порыв столь неожиданно вспыхнувшей между ними страсти полностью захватил Анжелику, и она была раздосадована тем, что Бенуа медлит.

А он внезапно резко, с трудом перевел дыхание и выпрямился.

– Вы – опасная женщина, миледи, – проговорил он, и во взгляде его потемневших от едва сдерживаемого желания карих глаз блеснул иронический огонек.

– В самом деле? – пробормотала она, глядя ему прямо в глаза. Лукавая улыбка появилась на ее губах, и Анжелика слегка повела плечами, устраиваясь поудобнее.

Она испытывала разочарование, однако была и тронута тем, что он так старается побороть свое желание.