— Хорошие? Я бы сказала — отличные. Они стали просто неразлучными друзьями! Лина Степановна — это жена Петра Николаевича — как-то рассказывала, будто Викентий даже не один раз ночевал у них на даче.

Упоминание о даче сразу заинтересовало Денису.

— И что за дача у Дегтярина? — поинтересовался он. — Не знаете, далеко от Москвы?

— Видите ли, у него, собственно, даже две дачи. Одна принадлежит ему лично. Только он не ней практически не бывает. А вторая, принадлежащая Лине Степановне, располагается в очень уютном поселке не более чем в двадцати пяти километрах от Москвы, — охотно поделилась Клюева. — Это, собственно, скорее даже не дача, а великолепный трехэтажный коттедж. Почти замок. Кирпич, черепичная крыша, отличный ухоженный участок.

— А можно поинтересоваться, откуда это у жены полковника такое великолепие?

— Поверьте, тут не скрывается ничего, что могло бы представлять интерес для «компетентных органов», — слегка поморщилась Наташа. — Никакого криминала. Просто Лина Степановна несколько лет тому назад наследовала очень большую сумму от умершей в Питтсбурге прабабушки. Большую часть денег забрало, как водится, государство, а остатка вполне хватило, чтобы купить в Москве отличную квартиру и построить за городом этот особняк.

— Что, как приехали в Москву, так сразу и получили наследство?

— Нет. Уведомление о том, что Лина Степановна вдруг оказалась богатой наследницей, они получили ещё по прежнему месту службы Петра Николаевича. Буквально за месяц до перевода в столицу.

— Да, везет же некоторым… — протянул Денис.

— Не завидуйте, — посоветовала Клюева. — Вдруг у вас тоже обнаружатся какие-нибудь родственники за рубежом? И в один прекрасный день вы тоже внезапно окажетесь миллионером.

— Не в деньгах счастье, — усмехнулся Доро.

— Уже слышала. Не в деньгах, а в их количестве?

— Не думаю. Деньги конечно же нужны. Но вы только представьте себе сколько же богатых и даже очень богатых людей искренне считают себя несчастными! Так что счастье — это категория, напрямую не связанная со счетом в банке. В этом я абсолютно уверен… Ну да оставим философские изыски.

Доро понимал, что Наталье скорее всего уже требовался отдых. Поэтому он решил закругляться.

— Прежде чем меня отсюда попросят, я хотел бы записать адрес трехэтажного «терема» Лины Степановны, — заметил он. — Хорошо?

— Если у вас найдется листок бумаги, я вам даже нарисую, как туда проехать.

Пока девушка занималась «рисованием», Денис попытался выяснить, какая сфера деятельности отца Клюевой или его коллег могла особенно интересовать Викентия. Однако припомнить что-либо определенное в этом плане Наташа так и не смогла.

Прежде чем ехать за Мариной, Денис вновь созвонился со своим другом-полковником, и попросил его дополнить «известный список» фамилией одного из коллег Клюева — Дегтяриным Петром Николаевичем. «Это очень важно, — подчеркнул он. — Нужно обязательно выяснить, чем он занимается, за что отвечает». Костя пообещал сделать все от него зависящее.

Затем Денис направился к «фирме» Вениамина.

Выехав на улицу, где располагалось агентство, Доро сбросил скорость и посвятил все свое внимание припаркованным там автомобилям. Однако ни у входа, ни дальше по улице он не заметил ничего подозрительного. Выделенная в пользование Вениамину «Шкода», стояла рядом со зданием, на котором красовалась яркая вывеска туристического агентства.

На всякий случай Денис не стал останавливаться поблизости, а проследовал по улице дальше. Машину он оставил на ближайшей платной стоянке, после чего неспеша и незаметно проверяясь на предмет возможной слежки вернулся ко входу в охранное агентство.

Кислярский оживленно болтал с высокой смешливой девушкой, непринужденно сидевшей на краю его стола. Завидев друга, Вениамин поманил девушку пальцем к себе. Та наклонилась и выслушав молодого человека, с нескрываемым интересом поглядела на приближающегося Дениса. «Ладно, иди, услышал Доро голос Кислярского, — А то мне твой Анзор ещё голову отвернет…»

Девушка нехотя встала со стола и направилась в противоположный конец большой комнаты. Там она уселась за стол, предварительно ещё раз с любопытством стрельнув глазами в сторону Доро.

— Что ты там наговорил ей обо мне? — поинтересовался Денис, наблюдая как высокая девушка с явной неохотой усаживается за рабочий стол.

— Да ничего особенного. Сказал только, что на спор со Шварценеггером ты перетрахал всех самых богатых женщин Москвы. По крайней мере наиболее молодых из них и не очень страшных.

— Ты что это несешь? — воззрился на друга Денис. — Ты что, совсем тронулся? Какой спор? Какой ещё Шварценеггер? Да и вообще, при чем тут Шварценеггер?

— Вот оно. Зациклился. Так я и думал, — глубокомысленно констатировал Вениамин. — Попользовать всех смазливых столичных бабенок — это для тебя в порядке вещей. Это нас не смущает. Но вот Шварценеггер…

— Я действительно не понимаю, с какой стати ты приплел сюда Шварценеггера. Я — и Шварценеггер… Я даже фильмы с его участием смотреть не могу. Так причем тут он?

— Да не при чем, — лениво потянулся Вениамин. — Ты видишь, какая у нас Ольга каланча? И при этом ещё строит из себя недотрогу. Обожает Шварценеггера и все талдычит о каком-то там Анзоре, который якобы не дает ей проходу и домогается её руки и сердца… Вот я и решил похвалиться, какие у меня есть друзья. Не мог же я в конце концов давать самому себе рекламу напрямую!

— Балбес ты все-таки, Вень, — покачал головой Доро. — Делать тебе нечего, что ли?

— Да брось ты… Я свои дела в основном все давным-давно переделал. Вот и коротал за болтовней время, ожидая твоего появления.

— Бог с тобой. Все дела он, видите ли, переделал… А выяснил, когда ожидается самолет с родителями Николая?

— Да, — ответил Кислярский. — В ближайший четверг. Рейсы оттуда бывают лишь два раза в неделю.

— Нам было бы проще смотреть в глаза его стариков, если бы убившие Кольку мезавцы к четвергу уже получили по заслугам.

— Вместе с «генералом», — добавил Вениамин.

— Естественно, — кивнул Денис. — Ладно. Давай рассказывай, чем занимался наш завуч, о чем он вел разговоры?

— Хмелев ломает себе голову, — сообщил Кислярский. — Ему снова звонил мужик с прокуренным голосом. Интересовался, видишь ли, надежного ли человека Хмелев направлял к Василию Алексеевичу.

— Что, Михой остались недовольны?

— Да вроде нет. Об этом речи не было.

— А о чем была? И покороче, — потребовал Доро. — Основное. Было там что-нибудь более существенное, нежели разговры о лояльности Гапонова?

— Нет. Но ты сейчас поймешь, что как раз эти разговоры и есть самое существенное. Дело в том, что этот деятель хочет использовать «надежного человека» уже для других, не связанных с типографией целей.

— И о каких конкретно целях идет речь? — поинтересовался Денис.

— Сейчас поймешь. Вначале мужик поинтересовался, можно ли доверять человеку Хмелева и не спасует ли он в острой ситуации.

— И что завуч?

— Заверил, что его протеже достоин всяческих похвал. Аттестовал его как человека очень исполнительного, хотя и не очень далекого, а к тому же мастера на все руки.

— Ты сказал, завуч сейчас ломает себе голову, — напомнил Доро. — Это почему?

— Потому что ему надлежит обеспечить машину, которая сегодня с шести вечера должна дежурить недалеко от въезда в одну ведомственную клинику. «Это на всякий случай, — пояснил хрипун. — Вообще-то ребята проедут на территорию сами. Но для подстраховки, если вдруг случится осечка или произойдет что-нибудь незапланированное, на улице должна ждать ещё одна тачка. Понял?»

— Хмелев конечно же все понял и обещал машину. Так?

— Ага, — подтвердил Вениамин. — Так. А потом завуч спросил, где находится клиника. Вот тут-то и начинается самое интересное. Его собеседник немного помедлил, но потом все-таки назвал номер больницы. Ты не догадываешься, какой именно? — и, не дожидаясь ответа, Вениамин назвал клинику, где в охраняемой палате находилась Наталья Клюева.