Я опустил глаза.

Наверное, Светлана прочла мои мысли и не сказала слов, которых я уже не хотел слышать. Ничего не сказала. Только мне показалось, что- серая тень еще плотнее легла на ее лицо.

Мы стояли со Светланой спиной к двери, когда раздался стук, и я с облегчением крикнул: «Войдите!»

В сапогах, в брезентовой куртке, с пустым рюкзаком, заброшенным за плечо, и с геологическим молотком в руке на пороге стояла Ирина.

— Извините, — сказала она, — я зашла только на минутку, чтобы поздравить вас.

— Это Светлана, — поспешно обратился я к Ирине. — Светлана Александровна.

— Я зааю, — просто сказала Ирина.

— Куда вы собрались? — спросил я Ирину, понимая, почему она заговорила со мной на «вы», и негодуя на себя за то, что я последовал ее примеру.

— В горы. Ненадолго. Начальство из области приехало, просит проводить,

— Вы геолог, да? — спросила Светлана.

— Да, я геолог. А вы инженер-туннельщик? — спросила Ирина и посмотрела ей прямо в лицо.

Светлана ничего не ответила.

— Так я пойду, — сказала Ирина.

— Зачем вам уходить? — спросил я. Светлана молчала.

— Я скоро вернусь, — теперь Ирина обращалась уже только ко мне, — дойду вон до той горы, — она молотком показала на видневшуюся в окне недалекую гору, — и обратно. Я очень скоро вернусь. Очень!..

Она пристально посмотрела на Светлану, потом перевела взгляд на меня, кивнула и вышла из комнаты. Мы снова были одни.

— Теперь и мне надо идти, — неуверенно произнесла Светлана. — Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что ты не дал мне сказать то, что я хотела. Теперь ответь мне: ты любишь ее?

Я молчал.

— Любишь? — повторила Светлана. — Так, как когда-то меня? Так, как мог бы любить и сейчас, если бы не то, что случилось? Или еще больше, если это только возможно? Скажи, и я уйду. Мне пора.

— Хорошо, — сказал я. — Я отвечу тебе. Я не знаю, люблю ли я Ирину. Она была рядом со мной в самые трудные дни. Она живет тем же, чем живу я. Это все.

— Да, это все, — тихо повторила Светлана. — Если бы не твои последние слова, у меня осталась бы надежда. Но теперь я понимаю: для меня все кончено. Я знаю тебя. Прощай!

Она медленно прошла по комнате, мимо стула, на который так и не присела, к двери.

— Куда ты пойдешь, Светлана? — воскликнул я, догоняя ее и беря за руку. — Ты переночуешь здесь, в доме, я устрою тебя, ведь московский поезд пойдет только завтра днем.

Она обернулась.

— Мне не нужен московский поезд.

— Ну, самолет, — поправился я. — Он ведь тоже полетит не раньше, чем завтра утром.

— Есть места, — задумчиво сказала Светлана, — куда надо идти пешком, стирая в кровь ноги. К сожалению, я слишком любила поезда и самолеты…

— Чем же помочь тебе, Света? — спросил я, чувствуя, что готов отдать все, что только в состоянии отдать, чтобы ей стало лучше.

— Ты уже помог мне, Андрей, — сказала она. — Спасибо. А теперь я очень прошу тебя: не говори больше ни слова. Прощай!

И она ушла.

…Я не бросился вслед за нею. Как странно, не правда ли? О, если бы полтора года назад… нет, если бы три месяца назад она сделала бы нечто похожее на то, на что решилась теперь!.. Но сейчас поздно…

Как ей будет житься теперь? Надолго ли она стала Другой? Или пройдут месяцы, годы, потрясение пройдет, все уляжется, и она снова будет смотреть в чьи нибудь доверчивые глаза и говорить ту самую правду, которая в то же время будет неправдой?

Быть может, мысль об этом и отдаляет сейчас меня от нее? Может быть, поэтому я и стою у двери, вместо того чтобы бежать за ней?

Нет. Тут что-то другое, совсем другое. Просто она уже не была необходима мне. Я не ощущал в себе больше той пустоты, которую могла занять только она.

Я подошел к окну. От нагретой весенним солнцем земли теперь, когда наступили сумерки, медленно поднимался туман. Он стелился по ложбинам, окутывая подножия гор. Голые сучья деревьев, редкими рядами стоявших на склонах, еще были хорошо видны отсюда. Но чахлые стволы уже тонули в тумане. В это время года туманы здесь возникали часто и быстро и так же внезапно исчезали. Сейчас, наверное, подует ветер, резкий, холодный, и размечет в клочья этот туман. Так было и вчера и позавчера, так будет завтра и послезавтра, до тех пор, пока не наступит короткое заполярное лето и ненадолго улягутся ветры.

Ирина пошла вон на ту остроконечную гору, совсем близко, километров пять-шесть отсюда, не больше. Скоро она вернется, конечно. Она так сказала; Наверное, их пошло туда несколько человек, как обычно. Ближняя разведка.

И вдруг я вспомнил, как мы стояли с Ириной в туннеле и она произнесла те показавшиеся мне тогда странными слова: «Выше, к горной вершине1 А потом снова выше!»

А сейчас мне кажется, что я все понимаю. Они есть, эти невидимые глазам дороги. И тот, кто всегда хочет идти вперед, тот, кто хочет дойти, должен выбрать одну из них. Напрасно искать указатели и следы: их нет. Никто не опережал нас на этом пути…

Не об этом ли думала тогда Ирина? Когда она вернется, я спрошу ее.

Александр Борисович Чаковский

ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ

Зав. редакцией В. Ильинков Редактор Е. Руднева

Фото Я. Кочнев

Сдано в набор 31/У 1960 г. Подписано к печати 2/УП 1960 г. А-04183. Бумага 84Х1081/1б — 7 печ. л. = «11,48 усл. печ. л. 15,792 уч. — изд. л. Тираж 500 000 экз. Заказ № 934.

Гослитиздат, Москва, Ново-Басманная, 19

Ленинградский Совет народного хозяйства. Управление полиграфической промышленности. Типография № 1 «Печатный Двор» имени А. М. Горького. Ленинград, Гатчинская, 26.

Обложка отпечатана на 1-Й фабрике офсетной печати Управления полиграфической Промышленности Ленсовнархоза,