— Мама, да уж хватит тебе сына отчитывать, гости, как-никак, — сказал Иван Андреевич.

— Вот и пускай, и пускай, может, хоть при гостях-то постыдится! А то ведь полгода увиливал!

— А его трудно чистить? — спросила Света, остановившись и присев около велосипеда. — У меня нет велосипеда. Это, наверное, все надо разобрать в педалях, да? Они самые грязные бывают, да?

— Да не надо их разбирать, у меня просто клин в этот раз сточился, так его менять надо было, — сказал Костик. — А это долго. Ну а я уж думал: лучше все разом. И мыть, и менять.

— А, ну это всегда так, — кивнула она, усиленно соображая, чем бы в этом случае в Костике восхититься и за что его обожать. — Вот мама тоже говорит: чего счётчики ставить, у нас же трубы ржавые, и вообще я хотела планировку менять, и ванна треснула, и кафель старый, так не лучше ли всё сразу сделать. Вот оттого у нас до сих пор счётчиков и не было, потому что трудно это, всё сразу… А как Костик пришёл, так всё и завертелось. Вокруг него всегда всё вертится. Я так люблю, когда вокруг человека всё вертится. Вот у кого-то бывает сто идей, но он боится, что они не получатся. А Костик ничего не боится. И пускай пятьдесят идей окажутся глупые, но зато другие пятьдесят у него получатся! Мне очень нравится, какой у вас Костик.

— Это ты его ещё плохо знаешь, — сказала мама. — Иван, где опять тарелки розовые? Я же тебя просила!

Света посмотрела на папу Филимонова и подумала, что ей, кажется, немножко понятно, почему он энергосбережением не занимается. Папа Филимонов улыбнулся ей и за розовыми тарелками пошёл.

— Ну, давай, самостоятельный, накладывай, — насмешливо сказала мама Костику, кивнув на вазочку с картошкой. Из её голоса было понятно, что она считает Костика крайне несамостоятельным. Костик стал накладывать на тарелки, но он что-то волновался, так что опрокинул на Свету компот.

— Да что ж ты делаешь-то, медведь! — подскочила мама. — Да у тебя каким концом руки вставлены! Это ж вишня, она не отстирывается!

Сам Костик побледнел, схватился за полотенце, а что дальше делать — не знал.

— Костик, слушай, на меня ещё никто компот не проливал, ты первый! — развеселилась Света. — Ну просто сплошные приключения! Ну всё, вот теперь-то ты точно провинился! Тебя ждёт неминуемое наказание. Во-первых, ты немедленно ведёшь меня в ванную, и при этом поёшь мне гимн, а пока я буду отмываться, будешь сидеть на кухне без компота и сочинять доклад! Вот так!

— Ладно, — сказал Костик. — Гимн! Э-эээ… ммм. Эээ…

— Понятно. По заявкам радиослушателей прозвучал гимн на козьем языке. Благодарим за внимание, — сказала Света и закрыла дверь ванной. Потом она постирала пятно, было от него мокровато, но ничего, высохнет. Уж такая она оказалась нелёгкая, работа агента Воеводовой.

Глава двенадцатая, в которой Костя не в силах помочь папиной секретарше, а Света и Филимонов-папа друг другу нравятся

Когда она вернулась на кухню, все уже были в сборе, а Костик сидел с листами бумаги.

— Доклад готов! — отчеканил он. — Тема: «Что нам стоит дом построить?» Присутствовали: четверо неизвестных.

— А-а, это ты про экодом, да? — подхватила Света. — Это здорово. Вы знаете, мы решили, что если строить, то такой дом, какого ещё не было.

— Чего не было, очень даже было, не знаешь, так не говори! — ответил Костик. — А то, знаешь ли, мама опять скажет, что я квадратный велосипед изобретаю! Во-первых, как гласит интернет, который много чего гласит, но всё-таки, в мире уже построены сотни тысяч энергоэффективных домов. Например, есть этакий Рокки Маунтин Институт в горах Колорадо. Там нарочно собраны всевозможные методы, начиная солнечными батареями и кончая правильными кастрюльками. Но это далеко. А вот под Академгородком в Новосибирске там целый посёлок из таких домов делают!

— Целый посёлок! А кто его делает? — обрадовалась Света.

— Учёные, — сказал Костик. — Всякие физики, экологи. Им надо было жить где-то, а денег не так много. Ну они и собрались строить энергоэффективные дома, чтобы как можно меньше всего тратилось. И разработали или отыскали целый ряд всяких методов. А мы-то их и применим!

— Где примените? — спросила мама.

— Ну, когда дом свой будем строить. Надо же всё заранее продумать, пока время есть. Начнем, конечно, с того, что у нас будут хорошо изолированы стены, пол и потолок, а особенно окна. И будет на них плёнка!

— Какая ещё плёнка? — удивилась мама.

— Теплоотражающая! Ведь когда мы законопатим все щели и даже положим около входной двери специальный теплосохранитель, то самые большие потери тепла будут через стёкла. А тут мы покупаем плеёночку, в пять минут наклеиваем на окно — и красота! Специалисты пишут, что будет слегка потемнее, но это самую чуточку. Мы это компенсируем тем, что у нас обои будут светлые и мебель светлая. Ну вот. Потом мы наклеим похожую пленку, только уже не прозрачную, а зеркальную, за батарею. Потому что батарея, которая соприкасается со стеной, чуть ли не половину своего тепла на улицу отдаёт! А мы это тепло отразим и в комнату вернём, вот так.

— Ну-ну. Что-то я не видала, чтоб отражение лампочки в зеркале теплее было, чем отражение твоей мудрой головы.

— Во-первых, не измеряла, вот и не видала. А во-вторых, там же, конечно, не только зеркальность, там ещё специальный материал, который тепло не выпускает. Что уж ты думаешь, мама, что там глупцы все эти технологии выдумывают от нечего делать?

— Ну, если таких, как ты, дюжину вместе собрать, они что угодно выдумают, ещё и забесплатно. Электрическую мухобойку и половник на транзисторах, — отмахнулась мама и засмеялась.

— Сын, а что есть теплосохранитель у двери? — спросил папа как бы между прочим. — Я бы себе купил на работу. У нас там большие дыры под дверьми и вечно из коридора по ногам сквозняк тянет. Мне-то в моём кабинете ничего, а вот секретарша моя жалуется на холод и все время в штанах ходит, а то и в сапогах. А сапоги у нее старые, некрасивые, хоть бери да сам покупай.

— Здравствуйте! — возмутилась мама. — А тебе какая разница, в чём твоя секретарша ходит?

— Милая, да во-первых, она мёрзнет, и мне её жалко, — сказал папа. — А во-вторых, всё-таки она лицо организации, а лицу организации негоже в валенках и зипуне гостей встречать.

— А что она у тебя такая мерзлячка? Найди другую, — сказала мама.

— Ну нет, я свою секретаршу ни на кого не променяю, — покачал головой папа. — У меня такая секретарша, что я с ней хоть зарплатами поменяться согласен, если надо. Она не только лицо нашей организации, она — почти что её голова!

— Нда? А ты тогда кто, позволь узнать? — сощурилась мама.

— Я? Да я так, бумаги подписываю. Разрешить или отказать. Чего ты нас с толку сбиваешь? Давай дальше, сын. Дорогой он, твой теплосохранитель?

— Ну, вообще-то не очень, но мне кажется, что твоей секретарше он не поможет, — вздохнул Костик.

— Почему?

— Потому что это такая тряпочная игрушка с поролоном внутри, вроде гусеницы или крокодила, или кого хочешь. И её под дверь кладут, чтоб не дуло. Так что у тебя на работе… Хотя папа! папа! А что, если сшить какое-нибудь наглядное пособие по жилищно-коммунальному хозяйству для твоих посетителей? Например, сошьём тряпочную рыжую трубу, как будто она ржавая, а внутри неё будут сталактиты и сталагимты из поролона! И кто к тебе придёт, секретарша будет им объяснять, что вот что происходит с трубами, когда их специально не изолируют полиэтиленом или там всяким эмалированием. И тогда начальники, которые к тебе приходят, задумаются и захотят класть не железные, а полимерные трубы! А?

— Гениально, — сказал папа. — Так и представляю, как каждый входящий запинается о мою поролоновую трубу со сталактитами и сталагмитами, а секретарша их всех с полу поднимает и говорит: «Сидор Сидорович, вот так бывает со всеми, кто металлические трубы кладёт». Ха-ха-ха!