— Как не знаешь?

— Стругацкие об этом не писали.

— Богатства он пожелал! — недовольно буркнул Коля, — Много денег, бабу себе хорошую, да работу поприличнее, чтобы денег платили до хрена и не делать ни хрена.

— Почему? — удивилась Ира. — Откуда такой жестокий пессимизм с примесями максимализма?

— Ну ты выдала, гуманитарий! — хохотнул Антон, — Максимализм, пессимизм! Тебе, милая, не в пед надо поступать, а в НГУ!

Ира недовольно отмахнулась — мол, ну тебя в баню с твоими шутками, но виду не подала и глядя Антону прямо в глаза отчеканила:

— Индетерминированное судорожное сокращение диафрагмы с короткими выдохами через рот при отсутствии внешних раздражителей, является неотъемлемым атрибутом личности с неадекватным восприятием окружающей действительности! Что? Съел, летчик? Мы еще не так умеем!

— А что вся эта фигня значит? — удивленно спросил Антон, уже предвкушая ответ после которого деревья начнут содрогаться от дружного хохота.

— Смех без причины — признак дурачины! — отозвался Денис без тени улыбки.

Хохот грянул, но отнюдь не такой дружный и мощный, как хотел бы Антон.

— Потому что не верю я в альтруизм. — продолжил свою мысль Коля, отвечая на Ирин вопрос. — Не верю в то, что человек может сделать что-то для других бескорыстно! Если какой-то миллионер жертвует деньги детскому дому — он хочет, чтобы его имя появилось в газете. Это и реклама и удовлетворение собственного тщеславия. Разве он станет дарить эти деньги анонимно? Черта с два? Быть может, не сказав ничего прессе, зато подписывая бумаги на глазах, скажем, жены… Я, конечно, здорово утрирую, но вы же наверняка понимаете, о чем я говорю.

Все кивнули головами в знак согласия. Каждый в этот момент припоминал, а сделал ли он что-нибудь без оглядки на прибыль или удовлетворение.

— Вот я и думаю, почему Надя не знает, чем кончилась эта история с Золотым Шаром. Авторы оставили концовку на домысливание читателю. Здравомыслящий человек поймет, чего пожелал этот сталкер. Что как бы он ни хотел осчастливить этот мир, первым делом он все равно подумает о себе.

— Коль, но ты же сам только что говорил, что хотел бы сделать что-то полезное для других? — спросил Денис — Как сие понимать? Самообман?

— Нет, не самообман. Неразрешимая проблема. Как сделать что-то для других, оставаясь при этом в выгоде самому?

— Ш-ш-ш… — прошептала Таня, — Кто-то идет! Может пройдут мимо?

— Да что-то волнуешься? — ответил Антон, прислушиваясь к раздающимся все ближе голосам — Ну идут и идут. Дачники, наверное, домой возвращаются. К полуночи… М-да, странные тут дачники. Но один хрен, мимо пройдут. Мы им без надобности.

Ребята молчали, слушая как несколько человек громко переговариваясь и смеясь направляются к ним. Девушки поплотнее прижались к своим парням, парни покрепче обняли девушек, ощущая себя рыцарями — их защитникам и покровителям. Сердце каждого из низ забилось хоть немного быстрее в ожидании момента, когда идущая сюда компашка окажется в поле зрения. Нет, никто не боялся и даже не волновался — просто люди, идущие ночью по лесу наверняка предвещают некое событие. Оно может быть интересным, смешным или опасным. А, быть может, до смешного опасным и потому интересным…

Вот темные фигурки, освещаемые лунным светом, показались из соседней рощи. Направляются сюда, явно на свет костра. Шестеро. Судя по всему, парни. Судя по всему, пьяные — вот один споткнулся и чуть не упал, удерживаемый рукой другого, а вот и тот второй пошатнулся, едва не рухнув на землю вместе с первым. Пьяны в умат? Вряд ли. Иначе они и шагу бы не ступили ночью по лесу, запинаясь то о корни, то о сучья, то о муравейники. Скорее всего просто изрядно перебрали, но уже начали отходить.

Теперь слышен стал и их разговор.

— Курить хочу, бля, сил нет! Ково хера ты пачку посеял, а?

— Ни хера! Щас дойдем туда, к костерку, там у ребят наверняка есть. Угостят.

— Все, щас курнем и двинем домой. Осталось только вспомнить, в какой стороне этот трахнутый завод, через который мы сюда шли!

— Да, бля, завел ты нас, Серый, в гребаные дали. Теперь хер домой выберемся, а я и жрать и спать хочу!

Когда они были в десятке метров от рощи, в которой расположился Денис с друзьями, один из них громко закричал, едва справляясь со своим заплетающимся языком.

— Эй, братва! Сигарет не найдется?!

— Найдется! — Антон поднялся на ноги и всматривался в ночных посетителей. — «Яву» будете?

Так уж повелось в их компании, что если речь заходила о том, что кого-то нужно заболтать или уговорить на что-то, в дело всегда вступал Антон, подвешенный язык которого не раз выручал друзей в трудных ситуациях. Вот и сейчас они имели все основания полагать, что угостив пьяных парней сигаретами он укажет им дорогу в город и с шутками и прибаутками отправит восвояси.

— «Яву»? — парни рассредоточились, лавируя между стволами берез, и вновь собрались в кучу, подойдя вплотную к костру. — А получше ничего нет? Тут наш кент пачку «Мальборо» просрал, а мы к нему привычны.

— Извини, мы студенты бедные, денег только на «Яву» хватает, с шиком жить не привыкли, да и девчонки наши нас вообще от курения отучить пытаются.

— Чтобы у меня баба сигареты отбирала! — вступил в разговор другой, обдав Антона мощным запахом перегара. — Да ни за что! Я ее, бля, сразу пошлю, чтоб не выдрепывалась!

— Ни кого-то ты не пошлешь, Вано, — подал голос третий, — У тебя бабы-то уже год небыло! Я же тебя как облупленного знаю.

— Да пошел ты, Серый. — зло ответил тот, — Я не ты, я в кафе водить не стану, на цветы бабки просирать тоже. За юбку да в койку, вот и весь разговор! Поэтому вы даже и не знаете, есть у меня кто, или нет — я их на утро посылаю на… и все дела.

— Кончай трепаться, Вано! — отрезал первый, — Ладно, давай свою «Яву», курить охота, сил моих нет.

Антон протянул ему пачку сигарет, которая тут же пошла по кругу и в конце концов исчезла в чьем-то кармане.

«Дело пахнет керосином, — мелькнуло в голове Дениса, отчего он ощутил как сами собой напряглись мышцы, — Эта шпана не в гости заглянула!»

— Шоферская привычка. — тихо прокомментировал происходящее Коля, покрепче обняв Иру и тоже внутренне напружинившись и приготовившись к драке. И он понимал, что от этой компашки ничего хорошего ждать не приходится.

— Что? — так же тихо, чтобы не услышали остальные, переспросила Ира.

— Шоферская привычка. — повторил он, — Взял спички или сигареты и в карман положил.

Ира прыснула, от чего головы всех шестерых повернулись к ней.

— Чего ржешь, краля? — спросил тот, кого звали Вано, видимо, самый наглый из всех. Денис не раз видел таких людей — они не лезут на передовую, стараются не встревать в драку, зато всегда готовы подбить к ней кого-то, а уж затем примкнуть к победителю. И сейчас он, по-видимому, считал, что победитель предопределен заранее… К сожалению с этим трудно было поспорить. Шестеро против троих… Двое на одного… А эти гады, кажется, не прочь подраться.

— Она не краля! — Коля поднялся на ноги, заслонив собой Иру. — Ясно тебе?!

Глаза Вано полезли на лоб от удивления, что было отчетливо видно даже в темноте, при свете небольшого костерка.

— Ты че так разговариваешь, а? Проблем захотел.

— Остынь! — властно приказал тот, что, видимо, был здесь заводилой, — Ни нам, ни им проблемы не нужны, правильно я говорю?

— Конечно. — кивнул головой Антон, вот только в голосе его больше не чувствовалось того радушия, с которым он угощал пришедших сигаретами.

— Нет! Пусть он ответит! — грязный палец указал на Колю. — Он этот базар завел!

«Черт возьми, только не нахами ему! Иначе нас всех тут укатают по уши в землю. А что они могут с девчонками сделать…»

— Не нужны нам проблемы. — холодно ответил Коля, глядя тому прямо в глаза. — Сидим тут, никого не трогаем, зла никому не желаем…

— А мы что же, желаем? — вновь взвился Вано.

— Заткнись! — сквозь зубы процедил заводила.