Загадочная фраза Тр'акула сообщила Споку, что пользующийся дурной славой контрабандист больше не отвечал за то, что случится потом. И даже не одобрял этого.

Впервые с тех пор, как он начал разрабатывать этот план, Спок признался себе, что, возможно, он просчитался.

Спок ожидал, что Тирал и Снелл потребуют за него выкуп, и так и было. Логичным выбором был Тр'акул. Но Спок ожидал, что какая бы сторона его ни купила, это будут те же, кто снабдил микропульсарами Кирка. И что тот, кто купил его, в свою очередь, у поставщика, будет из группы, что возродила Кирка.

Если это не Тр'акул, то кто же контролировал все это?

Тр'акул сделал знак третьему члену их группы, который все еще одним лишь силуэтом вырисовывался на фоне яркого света прожектора. Третья фигура вышла вперед. Вытащила дизраптор и выстрелила одним плавным движением, настолько сплошным, что у Спока едва хватило времени, чтобы заметить его прежде, чем оранжевый луч хрустнул в ночи и рассеял человека, который нес преобразователь, в облако дизрапторной радиации.

Дизраптор повернулся к Споку.

Спок не беспокоился о собственной безопасности. В том, чтобы убить его таким образом и в это время, не было бы никакой логики.

Но третья фигура качнула рукой с машинной точностью и выстрелила снова.

– Т'айр рас!- выкрикнул Спок. – Брэл!

Но прежде чем Тр'акул смог бежать, над глинистой землей замерцал оранжевый огонь, и контрабандист был уничтожен.

Третья фигура отвела дизраптор.

– Вы пойдете с нами, – сказала фигура Споку.

Спок просчитал шансы своего выживания в поездке с этой личностью. Они были не в его пользу.

В мгновение ока он поднес руку к основанию шеи этой личности, разместил пальцы и зажал ими нервы.

Личность не отреагировала и не попыталась защититься. И зажатие нерва ничего не дало.

Чтобы проверить свою гипотезу, Спок нажал снова.

Все еще ничего.

Спок поднял бровь.

– Очаровательно, – сказал он. И убрал руку.

Фигура зашевелилась, откидывая капюшон, чтобы явить глазу пластины черепных имплантатов, которые безжалостно сминали черты его ромуланской внешности.

Спок узнал их происхождение.

– Сопротивление бесполезно, – сказал Вокс.

– В самом деле.

ГЛАВА 27

В лазарете «Дальнего Космоса – 9» доктор Джулиан Башир скрестил руки и нетерпеливо ждал, как будто каждый находящийся здесь мог интерпретировать показания кардасианских медицинских дисплеев так же легко, как и он.

Но Райкера не интересовал ни доктор, ни дисплей. Его внимание оставалось прикованным к пациенту на диагностической койке, спящего под наркозом маленького сонного индуктора на лбу.

Диана дотронулась до руки Райкера.

– Теперь ты веришь, не так ли?

Таким несчастным, каким Райкер себя чувствовал, спорить с Дианой он не мог.

– Да, – сказал он.

Доктор Башир пожал плечами.

– Именно это я вам и пытался рассказать, коммандер.

Райкер потер свою пострадавшую челюсть. Для мертвеца у капитана Джеймса Т. Кирка был все еще чертовски крепкий удар.

– Является ли это каким-то побочным эффектом после Нексуса? – спросил Райкер. Кирка поглотил феномен энергетической петли, и он пропал семьдесят восемь лет назад при первом полете «Энтерпрайза – B». Каким-то образом Кирк продолжал существовать в состоянии грез до того как Пикард также попал в Нексус. Пикард успешно убедил Кирка возвратиться в материальный мир, помочь ему удержать сумасшедшего от разрушения солнца планеты Веридиан. Их совместные усилия завершились успешно, но фатально для Кирка.

И все же он был здесь. Снова.

Конечно, единственное возможное объяснение включало какую-то инопланетную метафизику.

Но Башир сказал:

– Нет.

Вежливо.

Райкер впервые встретил молодого врача тремя годами ранее, когда Звездный Флот принял командование «Дальним Космосом – 9». В то время он думал, что Джулиан Башир один из самых раздражающих высокомерных юнцов, которых он когда-либо встречал. Но жизнь на границе, очевидно, имела позитивный эффект. Башир сильно повзрослел.

– Я навел справки об эль-аурианке, которая заведовала зоной отдыха на «Энтерпрайзе», – объяснил Башир. Он прислонился к одной из лазаретных консолей – разоружающе неофициальная поза. Но Райкер уже выучил, что небрежная мина Башира скрывает очень острый и натренированный ум, достойный принадлежать самому лучшему офицеру Звездного Флота

– Гайнан, – сказал Райкер.

– Точно. Она испытала Нексус на себе – во время катастрофы «Лакула», и она абсолютно непреклонна в том, что если Кирк оставил Нексус по собственной воле, в отличие от нее и других, кого вытащили силой, то не может быть, чтобы его… эхо осталось там. Он вышел как и вошел, во плоти, как и все его наследие.

– Тогда как? … – произнес Райкер.

Башир перешел ко второму дисплею над диагностической койкой Кирка. Он коснулся непонятных кардасианских символов управления, и экран показал квантово-фазовый внутренний обзор черепа и мозга Кирка.

– Две возможности, – сказал Башир, – обе необычные. Вот….

Дисплей увеличил изображение, чтобы показать плотную структуру размером с перо, обвивающуюся вокруг продолговатого мозга Кирка. Она разветвлялась в фрактальную сетку меньших структур, абсолютно непроницаемых медицинскими сенсорами.

– … и вот, – заключил Башир.

Экран сменился на то, что Райкер, опознал как внутренний вид артерии. Там, смешанные с ритмично приливающими кровяными тельцами обнаружились и меньшие объекты, не больше одиночного пиксела по сравнению с относительно огромными кровяными тельцами.

– Те точки? – спросил Райкер.

– Компьютер, увеличить текущий вид на два порядка.

Теперь Райкер распознал точки, но он не понимал.

– Наниты?

– Типа того, – подтвердил Башир. – Я никогда не видел точно такой конфигурации прежде, но эта нанотехнология явно для медицинского вмешательства. В данном случае, для восстановления обширных повреждений тканей пациента.

Райкер скептически смотрел на Башира.

– Со всем уважением, доктор. Пациент не был «обширно поврежден». Пациент был мертв. Я думаю, что произошедшее с Кирком немного сложнее, чем медицинское вмешательство.

Башир усмехнулся.

– Возможно это было преуменьшение. Но взгляните еще раз на устройство в его мозгу.

Дисплей над Кирком вернулся к изображению его черепа и объекта внутри него.

– Что это?

– Согласно сканированию которое я смог сделать – возможно, наиболее сложный нейроныйый имплантат известный медицинской науке.

Чувства Райкера тревожно обострились. Он видел, как Диана озадаченно взглянула на него, реагируя на внезапное изменение его эмоционального состояния.

– Каково его назначение? – спросил Раикер. Это было больше чем совпадение – что как только один капитан Звездного Флота изчез при выполнении миссии с нейронным интерфейсом, другой явился из прошлого, разыскивая его. Тоже с нейронным интерфейсом.

Башир нахмурился.

– Все, что я знаю наверняка – что эта штука убивает его. – Врач переместил палец поверх внешнего фрактала завитков устройства. – Эти точки контакта изменяются нанитами, чтобы прорастать дальше, в кору головного мозга пациента. Это словно злокачественная опухоль. При такой скорости роста, я даю ему не больше недели.

Райкер хмуро взглянул на доктора. Большинство раковых образований было столь же просто обработать как контактный дерматит.

– Удалите это.

– Я не могу, коммандер. То, что здесь требуется, далеко за пределами моего хирургического мастерства.

– Разве вы не можете использовать транспортер, чтобы отфильтровать лишний материал? – спросила Диана.

– Это эффективный метод лечения, советник. Но чтобы выполнить это, нам пришлось бы создать полную карту нервной системы больного, чтобы гарантировать, что он будет правильно материализован. И это, боюсь, займет месяцы, которых у нас нет.