Гнорки- лучшие охотники на беглых рабов, быстро нашли по запаху остатки разбитой армии людей. Облаченные в легкие кожаные доспехи, что практически не стесняют движения, они окружили израненных беглецов. Приказа брать живыми не было, поэтому ловчие сети и арканы гнорки оставили в лагере. Поводя своими плоскими ящеречьими мордами в поисках затаившегося противника, они вытащили из футляров, прикрепленных ремнями за спиной, полые трубки, достали небольшие, длиной в две человеческие ладони, оперенные стрелки. Все это было проделано в полной тишине и в движении. Приставили трубки к широким пастям с толстыми черными губами. Резкий выдох и стрелка устремляется к цели. Гнорки- разумные и осторожные существа и вступать в ближний бой с бойцами в тяжелой броне не стали. Среди других рас, заселивших этот мир, они были известны как мастера духовых трубок. А яд, используемый ими, обладает мгновенным действием. Достаточно легкой царапины и любое существо, кроме самих гнорков, падало замертво. На самих стрелков яд не действовал.

Солдаты едва успели вытащить мечи из ножен, как на них обрушился шквал стрел. Завидев, что это всего лишь маленькие стрелки, отскакивающие от доспехов, они отнеслись к обстрелу пренебрежительно. И зря. Троим легионерам стрелы вонзились в лицо и шею. Не успев даже поднести руки к ранам, они молча упали. Таким образом, еще даже не схватившись с врагами, римляне потеряли троих. 'Вперед, на прорыв!' -закричал Антоний и первым бросился к виднеющимся за деревьями нечеловеческим силуэтам. Нелюдь успела дать еще один залп, который по счастливой случайности не задел никого. Потом они бросились бежать. Бегают гнорки гораздо быстрее людей поэтому легко ушли от римлян. Антоний яростно зарычал, взмахнул мечом, вымещая злость на невинном дереве. Шорох воздуха и наземь упала ветка толщиной с мужское запястье. Полегчало. 'Вперед. Бегом. Марш!'- толчками процедил легат. Он понял -отступление противника это малая отсрочка. Преследователи вернуться. Будут кружить вокруг его солдат подобно волкам у стада загоняемых оленей. Выжидать, когда кто-нибудь отстанет, ослабнет. Надо найти укрытие. Сейчас нет возможности устроить засаду- вокруг редколесье, густого подлеска и в помине нет. Все проглядывается на десятки метров.

Долгий изматывающий бег. Гнорки, словно играя, забегают вперед, отстают, показываются по бокам растянувшейся цепочки людей. Впереди упавшее дерево. Замыкающему не повезло. Подошва ботинка скользнула по мокрой коре и, зашипев от боли в вывернутой ноге, легионер падает лицом в перепрелые листья. Пытается подняться, но нога не держит. Снова падает. Две тени скользнули мимо него и две ядовитые стрелки одновременно вонзились в лицо человека.

Антоний бежал третьим. Вперед вырвались двое солдат. Ветви деревьев больно хлестали легата по лицу и рукам и он уже хотел было прикрикнуть на подчиненных, но горло пересохло и выдало вместо фразы слабый хрип. Внезапно маячившие перед Антонием спины исчезли. Он сам едва успел остановиться перед склоном глубокого оврага. На самом дне протекала мелкая речушка, в которой лежали два незадачливых солдата. Убились? мелькнула мысль у легата. Нет, шевелятся, встают на ноги. Тут что-то толкнуло Антония в спину, и он кубарем покатился вниз. С громким плеском упал он в речку. Вода была обжигающе ледяной и такой вкусной! Казалось, на целую вечность Антоний приник губами к поверхности воды. Когда от холода свело скулы, римлянин оторвался от воды и огляделся. Рядом с ним оказались в се его люди. Жадно пьют, наполняют фляги водой впрок. Так, вот последний солдат спускается со склона. Всего осталось двенадцать человек. А вот тех уродцев с ядовитыми стрелами не видно. Но это не означает, что они отстали. Может быть, они обошли людей, перейдя овраг по известному только им мосту и теперь ждут, затаившись, когда римляне полезут вверх по склону! И остаться в низине нельзя -скрыться негде, а идти по реке -только подставлять голову под сбрасываемые сверху камни. Нет, овраг в данном случае обернется могилой для людей. Скорее наверх! И легионеры, срывая ногти на пальцах, поползли вверх по обрывистому склону. Внизу, у реки, остался легионер, что пришел последним. Набрав воды во флягу, он решил освежится. Окунув лицо в воду, он яростно тер его, стараясь смыть пленку пота и приставшие к ней сор и мелких насекомых, приставших к коже во время бега. Тень упала на дно речушки. Скосив на нее глаза, легионер рванулся в сторону, но не успел. Четырехпалая лапа легла на короткие, влажные от пота волосы. Два длинных пальца, заканчивающиеся крепкими острыми когтями, вонзились в глазные впадины, выворачивая голову назад. Человек закричал.

Легат был уже у самого края оврага, когда внизу раздался полный боли крик. Антоний обернулся. У ручья в лапах преследователей бился солдат. Один из людей -ящериц задрал плененному легионеру голову, а второй полоснул длинным кривым кинжалом по напряженному горлу человека. Крик смолк. Первый толкнул дергающееся тело вперед, в ручей. Всплеск. Вниз по течению потянулась розовая полоса и с каждой секундой она становилась все длиннее. Антоний замер. Ящеры одновременно повернули свои морды и уставились пустыми, ничего невыражающими глазами на человека. Легата передернуло от отвращения. Скинув оцепенение, он с удвоенной энергией полез наверх. Уже стоя на твердой земле, он посмотрел вниз. Ящеров там уже не было. Гигантскими скачками они взобрались на противоположный откос и скрылись среди деревьев. Лишь тело легионера лежало на песчаном дне под тонким слоем воды. Легат выругался, развернулся и зашагал к ожидающим его солдатам. Шли молча, берегли дыхание. Время от времени переходили на бег. Лес поредел. Затем пошло поле, покрытое густой, высотой по колено травой, с частыми вкраплениями цветов разнообразных форм и расцветок

Господин! -срывающимся голосом сказал один из легионеров, обращаясь к Антонию. -Я заметил всадников позади нас!

Легат обернулся. От края далекого леса к ним двигались пока еще маленькие фигурки. Судя по блеску стали, это были те же всадники, что разбили римлян. Теперь они стремились довершить то, что не удалось охотникам за головами -гноркам. -Быстро, ноги в руки и бегом! -заорал Антоний. Вереди был очередной перелесок, в котором хотел укрыться от всадником легат. По ногам хлестали жгуты трав, ветер, наполненный запахами цветов бил в лицо. Мир прекрасен, но до спасительного леса так далеко, а смерть от мечей эльфийской кавалерии так близко… Хрипя, на последнем дыхании, Антоний ворвался в лес. Спотыкаясь, он бежал дальше, с трудом уворачиваясь от несущихся навстречу деревьев. Рядом, не разбирая дороги, бежали его солдаты. Но двое не успели. Их настигли в десяти шагах от кромки леса. Два удара мечем, и безжизненные тела рухнули под копыта лошадей. У самых деревьев всадники остановили коней и, немного посовещавшись, отправились восвояси. На обратном пути им встретились гнорки. И те и другие сделали вид, что не заметили друг-друга. Когда кавалеристы проехали, предводитель отряда гнорков коротко прошипел. Все ящеры опустились на четвереньки и, подрагивая куцыми хвостами, понеслись в сторону леса.

Бежать у римлян больше не было сил. Несмотря на то, что они все, или почти все, добежали до деревьев, спасенья это не принесло. На след людей вновь напали гнорки. Погоня продолжалась. Люди еле шли, а позади них шелестела листва, задетая телами стремительно приближающихся охотников. Они уже не скрывались. К чему? Жертва уже обессилена, осталось дойти и добить ее. Сквозь кровавую пелену, застилавшую глаза, Антоний заметил серо-зеленые каменные обломки, покрытые мхом. За ними возвышались увитые диким виноградом стены какого-то строения. Раз есть стены, значит можно за ними укрыться. В крайнем случае -передохнуть, а затем продать подороже свою жизнь. В бою, а не так, на бегу, как загнанный зверь. Он сплюнул, пытаясь избавиться от стойкого медного вкуса во рту, и прохрипел. – За мной, сюда.

Вблизи древние руины выглядели впечатляюще. Это была маленькая крепость Стены хоть и обветшали, но проломов не было. Вероятно, штурма не было, и ее обитатели покинули это место. Или же все остались там, в помещениях, как жители памятного каждому легионеру города. Но размышлять об этом особо некогда. Люди один за одним вбежали в прлом стены. Миновав небольшой внутренний дворик, сплошь заваленный обломками так, что приходилось карабкаться через них, римляне протиснулись в наполовину разрушенный дверной проем одного из зданий. Оглядевшись в полутемном помещении, люди кинулись заваливать вход различным хламом, в изобилии находившемся в комнатах. Обветшавшие сундуки, лавки из твердого, почти окаменевшего от времени дерева, кирпичи, вывалившиеся из стен -все шло в ход. Когда обыскали все комнаты, примыкавшие к главному огромному помещению с двумя рядами колонн, выяснилось, что кое-где имеются прочные двери, запертые на засов. Куда они ведут, не проверяли, удостоверились лишь в том, что они закрыты. Теперь оставалось только ждать. Антоний рассчитывал, что ночью будет можно попытаться бежать. С детства ему запомнилось, что ящерицы ночью не появляются, цепенеют во сне, особенно если похолодает. Может быть, и эти разумные ящеры потеряют спою подвижность ночью? Тогда и уйти в горы, благо они уже рядом, так и нависают над головой. Легкий шорох за баррикадой. Ага, вот и гости. Нет, соваться вовнутрь не будут. Это стало ясно еще днем, когда ящеры уклонились от честного боя, предпочтя разить ядом издалека. А сейчас нужно отдохнуть. Двоих человек оставить в карауле, чтобы никто не сунулся, а остальные пусть отдыхают. Да и самому не помешает. Ноги вон, дрожат. Носком ботинка очистил пол у подножия колонны от острых обломков. С наслаждением сел, распрямив гудящие ноги. Снял флягу с пояса, развязал горловину, отпил немного. Напротив легата расположились его солдаты. Лица осунулись, видны свежие ссадины- следы бегства сквозь заросли. Осталось всего десять человек. Антоний закрыл глаза. Перед ним встал весь его легион. Вот Марк, кого-то отчитывает. Брюзжит старый Юрга… Их уже нет, как и остальных восьми сотен бойцов. Легион прекратил свое существование. Теперь уже окончательно. Что не удалось варварам Германии, вышло у блистательных кавалеристов нечеловеческой расы. Плохо, что там же остался и Дорн. Теперь будет труднее объясниться с сильными мира сего. А Дорн мог помочь. Это понятно, что он не простой бродяга, а тайный агент. Был. Придется лгать и ссылаться на несуществующую страну. Не стоит всем сообщать, что они являются выходцами из другого времени. Правда, неясно какого. У них тут так запутано с летоисчислением… И хорошо бы найти кого-нибудь, кто смог бы вернуть назад в родной мир, домой. Мага там, или еще… Незаметно для себя Антоний задремал. В реальность его вернул жуткий грохот со стороны входного проема. Римлянин вскочил на ноги и выхватил меч. Баррикада у входа дрожала от мощных ударов снаружи и угрожающе раскачивалась. Еще было достаточно светло и Антонию удалось разглядеть зеленые морды хорнов, с остервенением разбивающих преграду огромными топорами. Легат молча указал рукой на разрушаемую баррикаду старой мебели и двое легионеров заняли позицию по обеим сторонам дверного проема. Развалившись на мелкие части, рухнула преграда между людьми и хорнами. Последние, радостно взревев, кинулись вперед. И захрипев, осели у входа- затаившиеся легионеры не упустили шанса и вонзили гладиусы под ребра обоим протиснувшимся в здание великанам. Но, к сожалению, эти хорны не были единственными. Выследившие людей гнорки, не в силах расправиться с людьми, привели отряд наемников. Теперь на каждого римлянина приходилось по трое хорнов. Хорошо, что через заваленный обломками проход мог пройти только один за раз наемник. При таком положении дел, римляне могли продержаться долго. Возможно и до темноты. Но беда не приходит одна. В отряде наемников оказался шаман. Потеряв троих убитыми и оттащив в сторону двух раненых, хорны больше не предпринимали попыток атаковать. За дело взялся зеленокожий старик, с клочьями седых волос на голове и глубокими шрамами на лице. Клыки пожелтели и источились. На плечи накинута шкура огромного волка – в отличии от лесов империи, где хищных животных не терпели и истребили в глубокой древности, в холмах Севера, где жили племена хорнов, в изобилии встречались волки, наводящие ужас своим умом и жестокость на путешественников из южных земель. Шаман поднял посох с навершием из черепа зубастой твари, направил его на вход в здание. Темное облачко отделилось от посоха и устремилось к обронявшимся. Внутри оно распалось на сотни мелких противно визжащих насекомых. Они устремились к людям, старались усесться на открытые участки кожи, впиться в плоть. Никто из легионеров уже не помышлял об обороне, с воплями они метались по залу, размахивали руками, пытаясь отогнать насекомых. Тщетно. Кисти рук, лица, вспухали чудовищными волдырями, зудящими так, что несчастные расцарапывали их. Брызгала кровь, привлекая еще большее количество тварей. Ничего не видя перед собой, люди падали в мусор на полу. Катались среди обломков мебели, вопя от боли, покрываясь все более толстым слоем облепивших их насекомых.