В итоге Михоэлс, который очень многое знал по этим проблемам, сообразил, что от идеи создания еврейской республики в Крыму надо отказаться. И он, по свидетельству Судоплатова, изменил свою позицию. Однако его соратники по ЕАК, в частности Фефер и другие, имевшие большое влияние в комитете, не сделали должных выводов и по-прежнему будировали этот вопрос. Все бы ничего, если бы в это же время по каналам разведки не стали поступать крайне тревожные данные о планах США, Великобритании и даже Франции по организации новой мировой войны против СССР с применением атомного оружия. Тем более что в этих планах четко прослеживалась и цель максимально возможного расчленения Советского Союза, лишения его выходов в моря и особенно в Мировой океан. А Крым в этом плане является одной из ключевых позиций. К тому же следует иметь в виду, что одновременно стала поступать и разведывательная информация о попытках США и Великобритании создать Средиземноморский военно-политический блок, ориентированный против СССР. В результате сложилась ситуация, когда по-прежнему настойчивые просьбы ряда руководящих деятелей ЕАК создать в Крыму еврейскую республику объективно оказались в русле агрессивных планов Запада, направленных против СССР. И чем больше руководители ЕАК будировали этот вопрос, тем больше подозрений они вызывали в Кремле. Однако вернемся к цитированию главы из книги С. Миронина.
Дело резко осложнилось после гибели 13 января 1948 года в Минске Соломона Михоэлса. После смерти Михоэлса отношения между ЕАК и советским руководством становятся все более напряженными.
Небольшой комментарий. По сию пору особо рьяно муссируется абсолютная ложь о том, что Михоэлса убили по приказу Сталина. Но ни Сталин, ни органы госбезопасности никакого отношения к смерти Михоэлса не имели. К глубокому сожалению, он и его попутчик — Голубев — попали в обычную автокатастрофу. Специально подчеркиваю, что в обычную, то есть никем не устраивавшуюся автокатастрофу. Один из проходивших по делу ЕАК подсудимых — Зускин — во время суда показал следующее: «14 утром в Москву прибыл гроб с телом Михоэлса. Перед этим нам позвонил академик Збарский, который был дружен с Михоэлсом, и сказал, что как только прибудет гроб с телом в театр, чтобы позвонили ему, так как он хочет осмотреть, в каком состоянии находится тело и можно ли его выставлять для прощания. И в 11 часов, как только прибыло тело, прибыли академик Збарский, Вовси (брат Михоэлса) и художник Тышлер.
Когда раскрыли оцинкованный гроб, около гроба мы были впятером, мы увидели проломанный нос, левая щека сплошной кровоподтек, и тогда мне академик Збарский заявляет, что он заберет труп к себе в институт, где обработает лицо, чтобы можно было выставлять…
Когда Збарский приехал на похороны, он мне говорил, что, безусловно, смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы, и объяснил мне, что одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на другую, и их обоих отбросило в сторону, значит, они погибли в результате удара машиной. И здесь же он мне сказал, что он умер хорошей смертью. Если бы ему оказали сразу помощь, то может быть можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу».
Приводя эти показания Зускина на страницах своей книги «Убийство Сталина и Берия», Ю. И. Мухин отмечает: «Итак, два академика медицины, один из которых родной брат покойного, определили, что никакая машина не переезжала Михоэлса „передними и задними скатами“ (именно эта выдумка почему-то постоянно муссируется в литературе, в том числе и с подачи Судоплатова. — А. М.), что у него были сломаны только рука и нос, и что если бы в это время его заметил случайный прохожий и просто занес в дом или привел в сознание (трагедия произошла на одной из неосвещенных в послевоенном Минске пустынных улиц), то Михоэлс остался бы жив, поскольку причиной его смерти было переохлаждение. Так чего стоят все фальшивки с его „убийством“?»
Еще. Понятное дело, если бы Михоэлса действительно убили, если бы Берия действительно за это арестовал с согласия Президиума ЦК участников убийства, то начиная с «разоблачения культа личности» об этом бы кричали на всех перекрестках. Но об этом до самой перестройки молчали, и неспроста. Дело в том, что Берия реально арестовал 4 апреля 1953 г. только Огольцова, но ни Огольцов, и никто из остальных «участников», судя по всему, до самой смерти и слыхом не слыхали о том, что они обвиняются в убийстве Михоэлса.
Сейчас все пишут, что вместе с Огольцовым был арестован и Цанава. Ничего подобного! Цанава, которого уволили из МГБ еще в 1952 г., как пишет Судоплатов, «был арестован лишь полгода спустя, но не за участие в убийстве Михоэлса, а как член „банды Берия“».
Шубняков был арестован в 1951 г. вместе с Абакумовым, как член еврейского заговора в МГБ. Как только Берия возглавил объединенное МГБ-МВД, Шубняков был немедленно освобожден и уже 17 марта стал заместителем начальника 1-го главного управления. После убийства Берия в члены его «банды» Шубняков не попал и продолжал в дальнейшем работать заместителем начальника 1-го, а потом 2-го Главных управлений КГБ. И про то, что его Берия «арестовывал за убийство Михоэлса и лишал орденов», он, надо думать, и не догадывался.
После убийства Берия Хрущев немедленно освободил Огольцова, но должности ему не давали — он находился за управлением кадров в КГБ, а потом в запасе. Возможно, он начал вести себя по отношению к Хрущеву как-то нагло, поскольку в 1958 г. Комитет партийного контроля при ЦК КПСС рассмотрел его дело и исключил из партии. Но в протоколах Комитета и слова нет про Михоэлса. Огольцова исключили за фальсификацию дел в 1941 г. в Ленинграде (что, кстати говоря, было натуральной фальсификацией со стороны самого Комитета партийного контроля, так как за Огольцовым в те времена такого не числилось. — А. М.).
То есть реально не было не только никакого убийства Михоэлса, но и Берия никого не арестовывал в связи с этим.
Вопрос: тогда зачем нужно было стряпать и подбрасывать в архивы горы фальшивок по этому делу?…
…Ответ: его смерть можно выдать за спецоперацию МГБ. Зачем? Затем, что тогда можно объяснить, за что Берия арестовал Огольцова, и скрыть истинную причину его ареста (Берия арестовал его за прямую причастность к убийству Сталина. — А. М.).
Присоединяясь к справедливому и объективному, поскольку в его основе документы и факты, выводу Ю. И. Мухина, от себя добавлю следующее. Ведавшие злоумышленной фальсификацией этого дела чинуши из ЦК КПСС почему-то строго выполняли постановление сессии Совета НАТО от 1952 года о разжигании антисемитизма в странах Восточной Европы и СССР. Даже спустя десятилетия по-прежнему рыли землю, чтобы выполнить постановление сессии Совета НАТО!
Теперь отойдем от цитирования книги С. Миронина и обопремся на данные Ю. И. Мухина. В своей блестяще аргументированной, выдержавшей уже не одно издание книге «Убийство Сталина и Берия» он обратил внимание на то, что колоссальную роль в усилении этого напряжения сыграло открытие в Москве посольства государства Израиль во главе с послом, впоследствии знаменитым премьер-министром Израиля Голдой Меир. Точнее, реакция еврейского населения СССР на открытие этого посольства. Дело в том, что спустя всего месяц после прибытия посольства в Москву, при посещении 3 октября 1948 года московской синагоги, Голду Меир ожидала небывало дружная демонстрация советскими евреями их приверженности Израилю, к тому же повторенная спустя всего десять дней, в еврейский праздник Судного дня. В Москву съехалось громадное количество евреев из разных уголков СССР. Всего 50 тысяч человек.
Тщательно проанализировав это обстоятельство, Мухин подчеркивает, что правительство СССР было ошарашено такой демонстрацией произраильских настроений. Причем в большей степени именно организационной стороной этой демонстрации. Ведь кто-то же организовал такую массовку. В то время, справедливо указывает Мухин, передвижение по стране было объективно затруднено. Еще остро давала о себе знать послевоенная разруха. Не хватало ни поездов, ни вагонов, ни паровозов. А за проезд в товарных поездах тогда даже давали год лагерей. И, несмотря на это, по чьему-то указанию десятки тысяч евреев со всего СССР получили внезапные отпуска или фиктивные больничные листы, им помогли приобрести билеты до Москвы, не говоря уже о том, что было организовано их размещение — ведь 50 тысяч человек! — в Москве. Было абсолютно ясно, что какая-то организация сумела это сделать в наикратчайшие сроки. Еще раз прошу обратить внимание на то, что посольство Израиля прибыло в Москву 3 сентября 1948 года, а уже 3 и особенно 13 октября Голду Меир ожидала небывало мощная демонстрация симпатий советский евреев к Израилю.