Услышав это, Херст так свирепо усмехнулся, что я невольно задрожал. У меня покрылся испариной лоб, взмокла рубашка под мышками.

– Эта ваша Компания, кажется, считает меня полным дураком? – по-прежнему улыбаясь, спросил Херст.

– Вы повели бы себя, как дурак, если бы согласились на ее предложение, не задавая никаких вопросов, – улыбнулся я в ответ, с трудом подавив желание броситься наутек. – Компании не нужны ваши деньги, мистер Херст. Вы можете оставить все вашей жене и детям. Завещайте Марион сколько хотите. Пусть она ни в чем не нуждается. Условия Компании никоим образом не ущемят интересы ваших наследников. Вы должны понимать, что речь идет о том, что принесет реальную выгоду лишь через пару сотен лет. Сейчас, в 1933 году, это может казаться сущим пустяком, но в далеком будущем это станет бесценным. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Скорее всего, да, – сказал Херст и, поддернув брюки, уселся в кресло. Такса прыгнула ему на колени.

Радуясь тому, что Херст перестал сверлить меня взглядом, я поспешно продолжал:

– Мы покажем вам проект изменений в вашем завещании, но вам не следует знакомить с ним юристов…

– Это я понимаю, – сказал Херст, махнув здоровенной рукой. – Я пока сам в состоянии разобраться, грамотно ли составлен контракт, и ничего никому не стану показывать. Но давайте уточним одну вещь, мистер Дэнхем! Вы только что дали мне понять, что среди моих активов есть кое-что такое, что в один прекрасный день очень понадобится вашей компании. Вам не кажется, что было бы логично, если бы я теперь поднял цену? А еще мне хотелось бы побольше узнать о ваших хозяевах. Мне нужны доказательства того, что вы, да и мистер Шоу, если уж на то пошло, говорите правду.

Я и не сомневался в том, что мы очень скоро придем к этому.

– Разумеется, мистер Херст! – воскликнул я. – Все необходимые доказательства у меня с собой.

– Ну вот и отлично, – сказал Херст, взял телефонную трубку и распорядился: – Анна! Прикажите прислать в кабинет два кофе. Что?… Вам со сливками или с сахаром? – спросил он меня.

– И со сливками, и с сахаром.

– Со сливками и с сахаром, – сказал Херст в телефонную трубку. – И соедините меня с Джеромом.

– Джером? – произнес он после короткой паузы. – Принесите черный чемодан, который лежит под кроватью у мистера Дэнхема.

Я вытаращил глаза на Херста.

– Но ведь ваши доказательства в этом чемодане? – спросил он. – Я не ошибся?

– Нет.

– Вот и отлично! – Херст откинулся на спинку кресла. Собачка подставила ему голову, чтобы он ее погладил. Херст с любовью посмотрел на таксу и стал чесать ей между ушей. Я тоже откинулся в кресле, почувствовав, что рубашка насквозь промокла у меня на спине.

Слава Богу, пот хоть не течет ручьями у меня по лицу!

– А вы простой смертный, мистер Дэнхем? – негромко спросил меня Херст.

Теперь пот потек у меня по лицу.

– Никак нет, – ответил я. – Я был смертным лишь в раннем детстве.

– Вот как? А когда же вы родились?

– Около двадцати тысяч лет назад, – ответил я, и Херст вновь вперил в меня свой убийственный взгляд.

– Ну да? Такой коротышка, и двадцать тысяч лет?

Неужели метр шестьдесят пять действительно "коротышка"?!

– В мое время все люди были такого роста, – стал объяснять я. – Наверное, плохое питание.

Херст кивнул, помолчал и сказал:

– Значит, перед вашими глазами прошла вся история человечества?

– Так точно.

– Вы видели, как строят египетские пирамиды?

– Да, видел… – отвечая, я молил Бога, чтобы Херст не спросил, как именно их строили, потому что он все равно не поверил бы мне.

– Вы видели Троянскую войну?

– Да, хотя все было и не совсем так, как писал Гомер.

– А библейские предания? Это правда? Вы видели Иисуса Христа? – сверкая глазами, спросил меня Херст.

– Видите ли, – разведя руками, сказал я. – Я не встречался лично с Иисусом Христом, потому что в то время работал в Риме. В Иудее я впервые оказался намного позже, во время Крестовых походов. Что же до библейских преданий, некоторые из них – правда, другие – нет. И к тому же все зависит от того, что именно считать правдой.

Не выдержав, я вытащил носовой платок и промокнул им вспотевший лоб.

– А как вообще насчет религиозных догм? – подавшись вперед, спросил Херст. – Наши души бессмертны? Есть ад? А рай?

– К сожалению, мне там не привелось побывать, – покачал головой я. – Разрешите напомнить вам о том, что я бессмертен.

– А ваши хозяева что, ничего об этом не знают?

– Если даже и знают, – с извиняющимся видом начал объяснять я, – они ничего не говорили мне об этом. Они вообще далеко не все рассказывают своим служащим.

Херст поджал губы, но у меня сложилось впечатление, что – в общем и целом – он удовлетворен. Я обмяк в кресле, как выжатая губка. А я-то мнил себя коварным Мефистофелем!… С другой стороны, Херст любит быть хозяином положения. Может, быть, в этой роли он будет сговорчивее.

Нам принесли кофе. Херст налил себе полчашки и долил доверху сливок. Я добавил в кофе сливок и положил в чашку четыре кусочка сахара.

– Вы любите сладкое, – заметил Херст, пригубив свой кофе. – Но чему тут удивляться! Наверное, первые пять тысяч лет жизни вы вообще не пробовали сахара.

– Не пробовал, – подтвердил я, сделал глоток и отставил чашку остывать. – Нас, детей неолита, не угощали конфетами.

В дверь негромко постучали. Вошел Джером с моим чемоданом.

– Спасибо, – сказал я, когда он поставил чемодан между нами.

– Всегда к вашим услугам, – торжественным тоном ответил Джером и удалился, оставив меня в обществе Херста и таксы, смотревших на меня с вопросительным видом.

Я перевел дух, набрал код и открыл чемодан. При этом я чувствовал себя, как коммивояжер, каковым я, в известном смысле, сейчас и являлся.

– Вот! – сказал я, извлекая из чемодана флакончик из серебристого металла. – Это бесплатный образец. – Отведайте, и снова почувствуете себя сорокалетним мужчиной. Действие продлится сутки, но этого будет достаточно. Вы убедитесь в том, что мы легко можем продлить вам жизнь на двадцать лет.

– Значит, вы дадите мне эликсир? – спросил Херст, отпив немного кофе.

– Не совсем, – не слишком кривя душой, ответил я; помимо всего прочего мне предстояло осуществить криптохирургическую операцию на сердце Херста, чтобы временно привести его в порядок, но мы обычно не рассказываем клиентам о таких вещах. – А вот это вам, наверное, покажется более убедительным.

Я извлек портативный компьютер и поставил его на стол.

– Тысячу лет назад я сказал бы сидящему на вашем месте императору, что это – волшебное зеркало, а теперь… Вы знаете, что сейчас в Англии работают над созданием так называемого телевидения?

– Знаю, – ответил Херст.

– Это приспособление – результат двухсотлетнего развития телевидения, – начал объяснять я. – Я не могу принять у вас никаких телепередач, потому что их пока просто нет в эфире. Но я могу воспроизвести для вас несколько программ в записи.

С этими словами я достал из черного конвертика маленький золотой диск, вставил его в отверстие на передней панели и включил воспроизведение.

На столе у Херста тут же загорелся голубой экран. Из крошечных репродукторов послышалась музыка – фанфары, предваряющие вечерние новости 18 апреля 2106 года.

Ошеломленный Херст подался вперед и впился глазами в экран, на котором о чем-то оживленно повествовали привлекательного вида люди. Мелькали события: новые поселки шахтеров на Луне, бомбардировка Лондона террористами Лиги ольстерских мстителей, международные соглашения о новых ограничениях на использование искусственных комбинаций ДНК, протесты мексиканских рабочих против японских владельцев их автомобилестроительных заводов…

– Постойте-ка! – воскликнул Херст, подняв свою огромную руку. – Как остановить эту штуку?

Я остановил воспроизведение. На экране застыли мексиканские профсоюзные активисты, поджигавшие суши-бар.